15,1 тыс подписчиков
⛔️ Ультиматум товарища Дынина
В продолжение вчерашней темы. Почему всё-таки «вход воспрещен», а не «запрещен»? Это еще один «креатив» товарища Дынина?
Можно и так сказать. Товарищ Дынин как управленец до мозга костей просто не мог бы выбрать другой формулировки, кроме «вход воспрещен». Но всё-таки — почему?
«Запрещен» — слово нейтральное. К тому же это не единственная форма этого глагола («запретить», «запрещать», все личные формы, а также «запрещающий», «запрещенный» и т. д., вплоть до отглагольного существительного «запрет»). А слово «воспрещен» обычно употребляется только в форме краткого страдательного причастия, да и то в составе нескольких устойчивых выражений вроде того же «вход воспрещен».
Начальные формы — «воспретить» и «воспрещать» — тоже практически не используются, они устарели, и отчасти по этой причине кажутся такими подчеркнуто официальными и строгими. И даже дорожные знаки и красный сигнал светофора — и те уже «запрещающие», а не «воспрещающие» (кто вспомнит, когда это было?).
Что же до лексического значения, то «воспрещать» — это не просто «запрещать», а запрещать, располагая определенными властными, официальными, полномочиями (одно из значений приставки ВОС- «направление вверх»). Эти полномочия у товарища Дынина, пусть и в отдельно взятом лагере, конечно, были. В обычном общении мы «запрещаем», а не «воспрещаем». Вряд ли вы от кого-то услышите фразу вроде «Я воспрещаю тебе ко мне приближаться». Звучит странно и... ультимативно.
1 минута
18 мая 2022
603 читали