Знаешь, среди тысяч воспоминаний, одно ранит меня сильнее всего. Как мы поехали в Свято-Троицкий Александра Свирского мужской монастырь. Как шли по иссохшей после жаркого лета земле, больше похожей на песок в пустыне. Как держали сына за руки, ты за одну, а я за вторую. Как играли в его любимую игру, раз-два-три и мы поднимаем его вверх над землёй. Он снова считает и так раз за разом. Мы идём и идём и я ещё не знаю, только чувствую, что это в последний раз, когда родители держат его за руки, папа с одной стороны, а мама с другой и поднимают его на счёт три... Я не знаю для чего и почему ему дана такая судьба. Мне ещё это только предстоит понять и принять. Время покажет. А пока мне очень больно. Наверное, нет ничего хуже для матери, чем страдания ребёнка.