Сегодня в лимбе было ненормально тихо. Не то чтобы я ожидала пения птичек или шума ветра, но какое-то движение здесь все же происходило. Не клубился туман, ни одна неприкаянная душа не появилась в поле зрения даже после того, как я несколько раз позвала убитого по имени. Сам он вряд ли мог ко мне прийти — не после того, что с ним сделал убийца, но надеялась, что на мой зов откликнется один из «стукачей» — так мы называли бродячих призраков, которые ходили за нами по всему лимбу, как привязанные. Обычно за карьеру Гончая набирала до ста таких «хвостов». У меня пока было только четыре.