3901 подписчик
Вы думаете сложный жизненный путь может быть только у человека? А вот и нет. Такое и с картинами случается. История полотна, о котором хочу рассказать, началась на заре девятнадцатого века в Сибири. В Иркутске обитал в то время богатый купец Сибиряков. Фамилия весьма подходящая для полулегендарной истории, а вот имена называют разные - в одних источниках Ксенофонт, в других - Александр Михайлович. Скажу сразу, Ксенофонт мне нравится больше: в нем есть что-то старинное, купеческое, сибирское.
И был этот купец, как ни странно, любителем поэзии. Особенно восхищался поэзией лучшего в то время стихотворца Гавриила Романовича Державина. И решил он сделать дорогому его сердцу поэту царский или купеческий, кому как нравится, подарок: соболиную шубу и шапку. Стоила шуба дорого. Но, возможно, для подарка была и другая причина, менее романтическая.
В 1989 году в Иркутске были опубликованы записки редактора газеты "Восточное обозрение" И.И. Попова. В них автор рассказывает следующее: «Происхождение этого портрета таково: при Екатерине в Иркутске жил знаменитый путешественник Шелихов – рыльский мещанин… Он был поклонником Державина. Последний также ценил Шелихова. Когда Шелихов умер, Державин и Дмитриев написали оды, которые выбиты на памятнике на могиле Шелихова:
Колумб здесь росский погребён!
Проплыл моря, открыл страны безвестны,
И зря, что всё на свете тлен,
Направил парус свой во океан небесный
Искать сокровищ горных, не земных –
Сокровищ благих! Его ты, боже, упокой!
Чтобы отблагодарить Державина Сибиряков, приходившийся далеким родственником Шелихову, и послал подарок в столицу. И видимо, в надежде тоже получить эпитафию.
Но Державин сделал купцу еще более ценный ответный дар. Он заказал Сальваторе Тончи, придворному художнику, два одинаковых портрета: один для себя, второй для Сибирякова. Поэт даже написал стихотворение "Тончию", в котором изложил все свои пожелания к этому портрету:
Иль нет, ты лучше напиши
Меня в натуре самой грубой:
В жестокий мраз с огнём души,
В косматой шапке, скутав шубой;
Чтоб шёл, природой лишь водим,
Против погод, волн, гор кремнистых,
В знак, что рождён в странах я льдистых,
Что был прапращур мой Багрим.
Не испугай жены, друзей,
Придай мне нежности немного:
Чтоб был я ласков для детей,
Лишь в должности б судил всех строго;
Чтоб жар кипел в моей крови,
А очи мягкостью блистали;
Красотки бы по мне вздыхали,
Хоть в платонической любви.
Державин на обоих полотнах изображен в шубе и меховой шапке на фоне скал с обнаженными деревьями, покрытыми инеем. Под ногами - снег. Тончи написал на скалах портрета собственное латинское двустишие: "Правосудие в скале, пророческий дух в румяном восходе, а сердце и честность в белизне снега".
Державинский портрет был помещен в нижнем этаже его петербургского дома, в столовой. Позже он попал в Третьяковскую галерею. А вот его близнец, посланный в Сибирь, перенес много испытаний.
Получив царский подарок, купец пришел в восторг и выделили для картины отдельную комнату в своем богатом доме.
Затем пригласил какого-то местного художника, который написал над головой Державина летящего ангела (гения) с трубой и написал как бы выходящими из трубы слова: «Дай Бог побольше таких».
Но никто не застрахован от превратностей судьбы: купец разорился, его дом перешел в казну и стал резиденцией генерал-губернаторов Восточной Сибири. Генерал-губернатор отправил портрет на какой-то склад, где он содержался в ужасных условиях. Пришедший ему на смену губернатор Н. Синельников приказал привести картину в порядок.
Реставрацией занялся польский ссыльный художник Вронский. Он затер ангела и очень органично включил в пейзаж на заднем фоне горы и вид Иркутска.
Во время революционных событий в двадцатом веке иркутская картина была изрешечена пулями и пробита штыками. Реставрацию делали в Москве, в Реставрационном центре И.Э. Грабаря. Пейзаж с видом Иркутска было решено оставить. Сейчас картина является украшением и гордостью Иркутского художественного музея.
Вот почему два изначально одинаковых портрета стали разными.
3 минуты
19 февраля 2023
317 читали