Улица Стамбула. Полторы тысячи деревянных стульев. Исчезнувшая дыра на месте когда-то снесенного дома. Всё.
Инсталляции давно нет, но для тех, кто видел ее в Стамбуле, и тех, кто видел фото, она жива.
По словам Сальседо, это «топография войны» как таковой, а не конкретного исторического события: «Глядя на эти 1550 деревянных стульев …, я вспоминаю братские могилы. Безымянных жертв. Я думаю и о хаосе, и об отсутствии, о двух последствиях военного насилия».
Что можно увидеть:
👉Отказ от формы. Куча стульев бесформенна, куча лишает улицу стабильности и побеждает архитектуру как самое сильное в прямом смысле искусство.
👉Заполненная стульями пустота — антипустота — только усиливает ощущение пустоты внутренней. Дыры в душе остаются.
👉Ужасающую повседневность насилия: улица вроде бы прежняя, но мы замечаем прогал между зданиями только после «ремонта».
👉Превращение визуализированного коллективного опыта в коллективную память. Тот, кто жаждет зрелища, получает его сполна и уже не развидит и не забудет.
Почему вообще стулья? Можно поискать параллели: Ван Гог в 1888 году написал стул как антиавтопортрет, в 1965 Джозеф Кошут «распиливал» стул (и искусство вместе с ним) на смысловые атомы, а в 2007 году Ай Вэйвэй использовал 1001 стул династий Мин и Цин в проекте Fairytale. Вот я хвалюсь эрудицией, а к интерпретации работы Сальседо всё это не относится.
Обычно стулья — это люди, которые вот-вот придут, усядутся, начнут болтать и пить кофе, смотреть кино, ждать своей очереди или в кого-то влюбляться. Но долго пустующий стул — абсолютный ноль привычной жизни: он громче других подобных вещей говорит об отсутствии человека и взаимодействия. Посмотрите еще раз на инсталляцию Сальседо — никто не придет.
1 минута
26 января 2023