28 подписчиков
Снимаем кино для одного предприятия. Генеральный директор не может отправиться с нами на объект, где сегодня будет происходить съемка. Командирует заместителя по безопасности – Сергея Спиридоновича.
Едем в машине заместителя. Водитель, «безопасник», я и оператор. По дороге Сергей Спиридонович рассказывает про себя, периодически сбиваясь на «феню». Безопасностью на предприятии он руководит уже лет 10. До этого служил в милиции. Вышел на пенсию полковником или подполковником – я не запомнил. В 43 года сидеть дома не позволила «привычка к движухной оперской жизни» (так прямо и сказал). Знакомый помог устроиться на производство. Работа не пыльная. Зарплата нормальная.
Через полтора часа приехали на место. Отсняли материал. Записали интервью с рабочим и прорабом. Пообедали. Двинулись обратно.
За несколько часов совместного путешествия Сергей Спиридонович, видимо, полюбил нашу небольшую съемочную группу, так как уже обращался ко мне и к оператору на «ты». А позже разоткровенничался.
– Я же опер по жизни. Вникаю во все быстро. Работу предприятия понял почти сразу. В принципе, сейчас, я вот нисколько не пи… придумываю, ну бо́льшая часть производства держится на мне.
Сергей Спиридонович слегка развернулся на переднем сиденье, чтобы нам, сидящим позади, было его лучше слышно.
– Ну че, генеральный управляет ни шатко не валко. Ему, по большому, счету рвать одно место ни к чему – давно уже купил недвижимость в теплых краях себе и детям. Другие заместители че-то там пыжатся-тужатся, а толку никакого. Набрали по знакомству́. Зам по развитию, зам по экономике, зам по хозяйственной части... Чуть ли не каждый день совещания собирают – перетирают там чего-то. Им говоришь, как надо, а они все свое двигают…
Слушая Сергей Спиридоновича, начинаю потихоньку дремать. И вспоминается мне давняя-предавняя съёмка в психиатрической лечебнице. Лето. Работаем на заднем дворе лечебницы. Там огромный сад, где гуляют самые спокойные пациенты. Кто на лавочках сидит, кто на качелях качается, кто просто ходит из стороны в сторону.
Отсняли планы. Ждем главврача для записи интервью. Стоим с оператором. Одни. Обитатели лечебницы, бросив дела, направились к нам. Любопытно же! – камера на штативе, свет. У меня в руках микрофон. Больные подходят потихоньку. Осторожно трогают технику. Спрашивают: «А это что? А это?»
И тут меня за рукав дергает один из них и говорит доверительно так:
– Вы их никого, пожалуйста, не слушайте. Они же все больные. Психи. Даже врачи. Вы меня слушайте. Я-то – не больной. Меня здесь так просто держат...
Этот случай в психиатрической лечебнице всегда всплывает в памяти, как только кто-нибудь начинает рассказывать, что только он знает, как надо поступать. Только он знает, как правильно. Только он владеет полной и правдивой информацией по всем вопросам. Потому что остальные все – дураки.
А иной раз и сам глядишь – вокруг-то, действительно, одни невежды, дилетанты и откровенные глупцы. Но тут встает перед глазами милый сумасшедший со своим откровением, и это, знаете ли, сразу как-то отрезвляет.
2 минуты
15 января 2023