2 подписчика
"Лет двадцать пять тому назад, вскоре после того как я стал священником, меня послали служить перед Рождеством в дом престарелых.
Там была одна старушка, которая впоследствии умерла в возрасте ста двух лет.
Она подошла ко мне после первой службы и сказала: "Отец Антоний, я хотела бы получить совет о молитве".
Я предложил: "Тогда обратитесь к отцу такому-то!"
Она ответила: "Все эти годы я обращалась к людям, у которых, как считается, есть знание о молитве, и никогда не получила от них дельного совета. И я подумала, что вы, который, вероятно, еще ничего не знаете, может быть, случайно скажете что-нибудь полезное". Это было очень обнадеживающее начало!
Я ее тогда спросил: "А в чем ваша проблема?"
И старушка моя ответила: "Вот уже четырнадцать лет я почти непрерывно твержу Иисусову молитву и никогда не ощутила Божие присутствие".
И тогда я действительно по простоте сказал ей то, что думал: "Если вы всё время говорите, когда же Богу слово вставить?"
Она спросила: "А что же мне делать?"
И я сказал: "После утреннего завтрака пойдите в свою комнату, приберите ее, поставьте кресло поудобнее, так, чтобы за его спинкой остались все темные углы, которые всегда есть в комнате у пожилой женщины и куда упрятываются вещи от посторонних глаз.
Зажгите лампаду перед иконой и потом оглядитесь в своей комнате.
Просто сидите, глядите вокруг, и постарайтесь увидеть, где вы живете, потому что я уверен, что если вы молились все последние четырнадцать лет, то вы очень давно не замечали своей комнаты.
И потом возьмите вязание, и в течение пятнадцати минут вяжите перед лицом Божиим; но я запрещаю вам произносить хоть одно слово молитвы. Просто вяжите, и старайтесь радоваться на тишину своей комнаты".
Она подумала, что это не очень благочестивый совет, но решила попробовать.
Через некоторое время она ко мне пришла, говорит: "А знаете — получается!"
Я спросил: "А что получается?" — потому что мне было очень любопытно, как сработал мой совет.
И она говорит: "Я сделала, как вы сказали: встала, умылась, прибрала свою комнату, позавтракала, вернулась, удостоверилась, что кругом нет ничего такого, что будет меня раздражать, а потом устроилась в кресле и подумала:
Ох, как чудесно! Передо мной пятнадцать минут, в течение которых я могу ничего не делать — и не чувствовать себя в этом виноватой!..
Потом огляделась вокруг и действительно, впервые за много лет, подумала: какая уютная у меня комната!
Окно в сад, комната удобная, достаточно просторная и для меня и для вещей, которые скопились за годы…
И (прибавила она) я чувствовала такую тишину, потому что комната была так мирна. Тикали часы, но ничто не нарушало тишину, их тиканье только подчеркивало окружающий покой.
Через некоторое время я вспомнила, что должна вязать перед лицом Божиим, и тогда взяла вязание, и всё больше и больше чувствовала тишину.
Спицы звякали о ручки кресла, часы тикали мирно, не о чем было волноваться, не надо было напрягаться; и постепенно я стала замечать, что эта тишина — не просто отсутствие шума, а (как она выразилась) "имеет густоту".
Она состояла не из отсутствия, пустоты, а в ней было присутствие чего-то. Тишина имела плотность, содержание, и она начала вливаться в меня. Окружающая тишина начала заполнять меня и сливаться с тишиной во мне".
И под конец она сказала нечто очень красивое, что я потом встретил у французского писателя Жоржа Бернаноса; она сказала: "Я вдруг заметила, что эта тишина есть присутствие; и в сердцевине этой тишины был тот, Кто — сама Тишина, сам Мир, сама Гармония".
После этого она прожила на свете еще лет десять и говорила, что всегда может найти тишину, когда сама спокойна и тиха.
Это не означает, что она перестала молиться, а означает, что она могла поддерживать это созерцательное безмолвие некоторое время; затем ее ум начинал рассеиваться, и тогда она обращалась к словесной молитве, пока ум не становился снова спокойным и устойчивым; и тогда она от слов снова возвращалась в прежнее безмолвие.
3 минуты
7 января 2023