2 подписчика
"Краткий, очень краткий исторический экскурс. Возьмём почти наугад конец XIX века: появляется абсолютный непрофессионал, психолог, способный, начинающий нейрофизиолог, основатель психоанализа Зигмунд Фрейд. Давайте я на нем не буду останавливаться? Потому что философски он феноменально неинтересен.
Но давайте все-таки подумаем… А где та аксиоматическая категория, из которой исходит Зигмунд Фрейд уже в своих первых работах? Ещё в своих письмах в Блёйлеру и другим, и в разговорах с великим своим учителем, от которого он ушел, потому что у него способностей не хватило продолжать ас ним работать, с великим Шарко...
Значит, какая была категория, которой оперировал Фрейд?
— Бессознательное.
— Бессознательное. А давайте немножко переделаем? Это значит, категория сознания со знаком минус. Так?
— Ну, или пара «сознательное — бессознательное».
— Но если вы понимаете, то можно и так, и так. Но все-таки, читая Фрейда, вы ясно видите, что и категория инстинктивного, а позднее уже категория репрессированности были им, конечно, введены через сознание, через Bewusstsein. Он хотел от этого уйти, он хотел уйти от сознания, он боялся сознания.
Почему? Потому что тогда была мода на абсолютную позитивную науку. Как в некоторых странах бывает мода, и есть сейчас, на шарлатанскую мистику, антинауку, дурная мода.
Но столь же дурна мода на утрированную науку. Наука, только наука, есть только одна наука. Об этом гораздо откровеннее писал Шеррингтон. Он писал: «Я человек науки».
Но ведь в этом ничего нет, я о самом понятии. Вот возьмите газеты, некрологи, историю науки. Ведь само понятие «науки» не отрефлексировано! Потому что в самом понятии науки со времен Декарта, со времен не выделены какие-то хотя бы приблизительные постулативно-аксиоматические уровни...
Так вот, оставим в стороне Фрейда, хотя это очень симптоматично. Он боялся, честно сказать, «да, конечно, у меня аксиома осознания». Но «что скажет тот, что скажет другой, они меня не примут в свою компанию членов-психологов», а его уже и так не приняли в эту компанию. Как его не приняли в компанию нейрофизиологов, так его не приняли — даже на пике психоаналитического триумфа — в компанию психологов, потому что психолог он был никудышный, в традиционном смысле этого слова. Он был врач-психотерапевт. Согласиться ему с этим было безумно трудно, он был человек невероятного честолюбия. Я бы сказал, что в этом он очень похож на своего, грубо говоря, соотечественника Карла Маркса.
Вообще у них масса сходства, кроме объективных факторов, таких, как почти равноотупляющее воздействие на слабые человеческие умы, на умы средних людей всего мира, Маркса и Фрейда. И всё-таки Фрейд сильнее, Фрейд сильнее.
Кроме того, повторяю, у Фрейда был верный инстинкт, что он не аксиоматизировал сознание, вводя бессознательное. Хотя любой методолог это просто видит, это прозрачно. Вводя категорию инстинкта, как по существу в категорию не психическую, а строго говоря — а это прекрасно знали все его современники — категорию биологическую, он её пытался психологизировать как бессознательное...
Всё, хватит про неудавшееся аксиоматизирование. Аксиома сознания versus аксиома бессознательного, и центральная категория репрессированности.
Это не весь Фрейд. Фрейд был феноменально наблюдательным человеком. Я сейчас говорю о нем только как о психологе, а не как о реформаторе психотерапии..."
Философия и психология
Упоительное чтение)))
2 минуты
6 января 2023