Дочитываю тут автобиографию Чарли Чаплина. В этом жанре такое же сильное впечатление на меня произвели только мемуары Вагнера, Кита Ричардса и Самуэля Фуллера. Ну может ещё Бергмана. Чаплин в лучших традициях Диккенса рассказывает, как по приютам с детства скитался пока мать медленно сходила с ума, а отец наоборот со скоростью света топил горе в бутылке. Подробно он рассуждает и о профессии и о светской жизни в Голливуде двадцатых. Зато про личную в томе на 600 страниц буквально пара строчек. Например: «когда я снимал «Золотую лихорадку» женился во второй раз, учитывая, что у нас с этой женщиной двое отличных сыновей, в комментарии вдаваться не буду, просто ничего не вышло». Или «от первого брака родился мальчик, через 3 дня он умер, а я поехал на рыбалку с Херстом, который мне сказал - не умеете вы вести бизнес, Чарли». Что касается бизнеса, то все Чаплин умел. Накануне биржевого краха 29 года настоял, чтобы их с Фербенксом и Пикфорд компания United Artists не брала займов у Уолл-стрит, в контрактах с другими студиями придерживался политики «на запятые мне плевать, но ниже миллиона я не опускаюсь». Вообще деньги для Чаплина были темой номер один. Он восхищался socialite Пегги Хопкинс Джойс, пять раз прогулявшейся замуж за миллиардеров, каждый последующий муж оплачивал развод с предыдущим. Всегда цитировал ее историю, как в брачную ночь со вторым супругом Пегги заперлась в ванной и сказала, что не выйдет пока ей не просунут под дверь чек на 500 000 долларов. Про Сомерсета Моэма, посвятившего Чаплину эссе, в котором утверждалось будто Чарли ностальгирует по бедности детства, ибо то была настоящая жизнь, в книге сказано: «бедность - порок, Моэм - идиот, при каждом удобном случае я останавливаюсь в отеле Ритц». Впрочем, по детству Чаплин все же ностальгировал - не поэтому ли старея, влюблялся во все более юных актрис. Самое интересное в «Истории моей жизни» это стихи поэтов, с которыми Чаплин дружил и которых, кажется, ставил гораздо выше других представителей творческих профессий, да и просто людей: