Жизнь Довлатова, как и его герои, трогает сердце своей несуразностью, словно он и они посреди унылого и убогого существования, на манер героини рассказа Сэлинджера, спрашивают у людей и у Бога: «Я ведь была хорошая? Правда? Хорошая?»