45,1 тыс подписчиков
Тема сексуальной контрреволюции получила продолжение через два года, в 1925 году, и не где-нибудь, а на страницах "Правды".
24 марта 1925 года преемница Коллонтай на посту главы департамента деятельности среди женщин Центрального комитета партии, знаменитого "Женотдела", старая большевичка Софья Смидович выступила в "Правде" с большой статьей с показательным названием "О любви".
Статьей программной, где все называлось своими именами. Где прямым текстом говорилось о том, что сексуальная свобода завела общество в тупик, и с этим надо что-то делать:
"Каждый комсомолец-рабфаковец и очень еще юный, безусый мальчик может и должен удовлетворять свои половые стремления. Это почему-то считается неоспоримой истиной. Половое воздержание квалифицируется как мещанство.
Каждая комсомолка-рабфаковка, просто учащаяся, на которую при этом пал выбор того или другого мальчика-самца (откуда у нас на севере развились такие африканские страсти, судить не берусь), должна пойти ему навстречу, иначе она — мещанка, недостойная носить имя комсомолки, быть рабфаковкой, пролетарской студенткой. И наконец мы подходим к развязке, к третьей части этой своеобразной «трилогии».
Необходимое действующее лицо развязки — это врач, производивший «аборт», т. е. калечение физического организма юной матери и нанесение огромной травмы ее психике. <...> Бледное, истощенное лицо девочки, готовящейся стать матерью, с трогательным глубоким выражением глаз беременной женщины! В приемной комиссии по разрешению абортов в этих глазах вы можете прочесть не одну скорбную повесть комсомольской любви".
Статья "О любви" произвела в обществе эффект разорвавшей бомбы. Редакцию "Правды" завалили письмами - в первую очередь женщины, комсомолки и коммунистки.
7 мая 1925 года газета даже дала подборку откликов на статью Смидович, где женщины говорили о наболевшем. Оставшаяся анонимной студентка писала:
«Студенты косо смотрят на тех комсомолок, которые отказываются вступить с ними в половые сношения. Они считают их мелкобуржуазными ретроградками, которые не могут освободиться от устаревших предрассудков. У студентов господствует представление, что не только к воздержанию, но и к материнству надо относиться, как к буржуазной идеологии».
По мнению студентки Рубцовой, распущенность часто провоцируют взрослые коммунисты, которые по умолчанию являются наставниками комсомольцев, они «рассматривают любовь как нечто очень скоро преходящее, долгую любовь они считают скучной; а понятие «супруга» для них — буржуазный предрассудок. В ответ на вопрос: «Где работает ваша жена?» — они рассмеялись и спросили: «Какая?» «Один известный коммунист сказал мне: «В каждом городе, куда я езжу по работе, у меня есть временная жена. <...> Муж моей подруги предложил мне провести с ним ночь, так как его жена больна и этой ночью не может его удовлетворить. Когда я отказалась, он назвал меня глупой гражданкой, которая не способна постичь все величие коммунистического учения».
В итоге в партии начались ожесточенные дискуссии, вспомнили, разумеется, и статью Коллонтай. От тех времен нам в наследство осталась фраза, которую сегодня назвали бы "мемом": «Она любила по Смидович, а он любил по Коллонтай».
Но в целом в отношении сексуальной свободы в Советской России начался консервативный переворот, который вскоре был закреплен несколькими громкими делами.
Это, конечно же, "чубаровщина" - показательно жесткий процесс над 26 хулиганами, изнасиловавших в Чубаровском переулке приехавшую работать на завод 20-летнюю Любу Белякову, многие из которых просто не понимали на суде, в чем их вина. По итогу семерых приговорили к расстрелу, остальные получили длительные сроки.
Много дискуссий вызвала и "кореньковщина" - по имени студента Московской горной академии Константина Коренькова, бросившего свою гражданскую жену, студентку той же академии Давидсон, третировавшего ее и доведшего в итоге девушку до самоубийства.
Но это уже другая история.
3 минуты
28 октября 2022
1224 читали