«Я не ем своих друзей. Это просто. Проще не бывает. И разве не лицемерие, когда ребенок улыбается каким-нибудь зверушкам, а потом поедает куски их же трупов? Дружбой и сознательностью это трудно назвать... Да это даже не назвать словом «хищник», который сам убивает ради утоления голода. Люди-то в основном просто «падальщики». То есть едят падаль, которую убили не своими руками. Для меня понятия «падальщик» и «духовность» как-то не вяжутся, как не причеши...»