Андрей | Писатель | Рассказы

Март принёс с собой не только первые проталины во дворе, но и совершенно неожиданные звонки. Лена как раз допивала утренний кофе, когда зазвонил телефон. — Елена Сергеевна? Это из газеты "Городские новости". Можно задать вам пару вопросов о вашей книге? Лена чуть не поперхнулась кофе. Журналист? К ней? — Да, конечно, — пробормотала она, судорожно пытаясь вспомнить, где оставила экземпляр своей книги. Интервью получилось неожиданно лёгким. Журналистка оказалась приятной женщиной, которая задавала простые, человеческие вопросы...

Январь принёс с собой не только морозы, но и новые вызовы. Издательство сообщило, что книга готовится к печати, и попросило Лену подготовить короткую биографию для обложки. Казалось бы, простое дело, но Лена просидела над текстом целый вечер. Что писать? "Домохозяйка, после развода нашедшая себя в поэзии"? Звучало слишком банально. "Библиотекарь, ставшая поэтессой"? Тоже не то. В итоге написала просто: "Елена Морозова - поэт, преподаватель творческого письма. Живёт и работает в городе. Верит, что творчество может исцелить любую душевную рану"...

Декабрь встретил Лену неожиданно тёплой погодой и новостью, которая заставила сердце биться чаще. Галина Ивановна позвонила утром: "Елена Сергеевна, у меня для вас сюрприз! Издательство заинтересовалось вашими стихами. Хотят встретиться и обсудить возможность публикации". Лена чуть не выронила трубку. Ещё месяц назад она боялась читать стихи даже в маленьком кружке, а теперь её приглашают к издателю. "Серьёзно? А вдруг они передумают, когда увидят меня?" "Елена Сергеевна, они читали ваши стихи, а не фотографию в паспорте...

Ноябрь пришёл с первыми заморозками и коротким пасмурным днём, но Лена встретила его совсем по-другому, чем прежние осенние месяцы. Теперь у неё была насыщенная жизнь: по субботам - клуб рукодельниц, по четвергам - литературное объединение, а в остальные дни - работа в библиотеке, которая теперь тоже воспринималась иначе. В этот четверг в "Надежде" должно было состояться особенное мероприятие - открытый поэтический вечер, куда приглашались все желающие. Галина Ивановна предложила Лене выступить. "Елена Сергеевна, у вас такие пронзительные стихи о женской судьбе, о поиске себя...

Клуб рукодельниц собирался в доме культуры на Садовой - старом здании с высокими потолками и большими окнами. Лена и Марина поднимались по скрипучей лестнице на второй этаж, и с каждой ступенькой волнение нарастало. "А вдруг я не впишусь?" - шепнула Лена подруге. "Глупости. Ты же видела, как Клавдия Михайловна обрадовалась, когда узнала, что ты стихи пишешь". В зале их встретила Клавдия Михайловна - элегантная женщина лет семидесяти в красивом бордовом кардигане. "Елена Сергеевна! Как я рада! А это, значит, ваша подруга Марина? Проходите, проходите, располагайтесь"...

Воскресенье началось с того, что Лена проснулась без будильника в половине седьмого - но на этот раз не от тревоги, а от какого-то внутреннего подъёма. За окном моросил мелкий дождик, но это её не расстроило. Наоборот, захотелось выйти на улицу, почувствовать капли на лице. Пока пила утренний кофе, дочитала роман, который купила вчера. Концовка оказалась действительно счастливой - героиня не только наладила свою жизнь, но и встретила мужчину, который полюбил её такой, какая она есть. "Сказки", - подумала Лена, но отчего-то улыбнулась...

День на работе тянулся как резиновый. Лена сидела за своим столиком в читальном зале и делала вид, что сортирует карточки, а сама всё думала о завтрашней встрече с Маринкой. Странно - раньше любые планы казались обузой, а тут вдруг что-то внутри встрепенулось. Может, и правда пора из дома вылезать? "Елена Сергеевна, а у вас есть что-нибудь про вышивание?" - спросила бабушка Клавдия Михайловна, постоянная посетительница библиотеки. "Внучка в гости приедет, хочу её научить". "Конечно есть", - Лена встала и пошла к полкам с рукоделием...

Лена отодвинула чашку с остывшим чаем и снова глянула на часы. Половина седьмого, а она уже час как не спит. Ворочается с боку на бок, считает овец, думает о всякой ерунде – ничего не помогает. Раньше могла проспать до восьми, а теперь... Теперь внутри будто бы завелся будильник, который звонит ни свет ни заря. И не выключишь его никак. За окном октябрь расстелился жёлто-серым ковром. Листья на тополях еле держатся – вот-вот посыплются. Точно как я, хмыкнула Лена. Держусь из последних сил, а пора бы уже всё отпустить и начать нормально жить...

После пятидесяти жизнь словно переходит в другой режим. Не скажу, что плохой, просто иной. Дети выросли, карьера устоялась, и ты вдруг обнаруживаешь, что стала почти невидимой для мужчин. Они смотрят мимо, сквозь, будто ты часть интерьера. И знаешь что? Поначалу это даже облегчение. Никто не пристаёт с глупыми комплиментами в транспорте, никто не пялится на декольте, которого, честно говоря, уже особо и нет. Свобода какая-то странная. Но потом начинаешь скучать. По взглядам, по улыбкам, по тому трепету, который когда-то вызывало отражение в зеркале...

Марина стояла у окна и смотрела на июньский дождь, который барабанил по стеклу с той же монотонностью, с какой текли последние годы её жизни. За спиной шуршали страницы газеты – Андрей, как всегда, читал новости за завтраком. Тридцать лет они делили эту кухню, этот стол, эту тишину между ними. Она помнила, как когда-то боялась этой тишины, пыталась её заполнить разговорами о работе, планах, детях. Теперь тишина казалась естественной, как дыхание. Странное дело – когда-то она мечтала о таком покое...

Валентина Петровна держала телефонную трубку и слушала гудки. Сердце колотилось так, словно она собиралась на первое свидание, а не звонила собственному сыну. Три месяца прошло с их последнего разговора, и каждый день она откладывала этот звонок на завтра. Завтра будет легче, завтра найдутся правильные слова, завтра она будет готова услышать то, что давно знала, но боялась признать. Последний раз они говорили в июле, когда она звонила поздравить Диму с днем рождения. Тогда Катя взяла трубку и холодно сообщила, что малыш спит, что не надо было звонить так поздно, что у них свой режим...