AnaBraunTales

Почему я не начинаю? Потому что прокрастинация — это выносимо. Это модное слово и не такой уж страшный грех. А вот не справиться... Это уже куда страшнее. Пока я не начинаю, отсутствие результатов совершенно естественно. Я же еще ничего не сделала. Вот потом начну делать и будут результаты. Пока я не начинаю, я не признаю важность цели всем своим существом. Могу говорить о ней, фантазировать, но в настоящие отношения еще не вступаю. Всегда могу начать игру "не больно-то и нужно", или же "вот будь у меня... время/силы/другой ресурс, все стало бы как надо". С началом действий игры заканчиваются...

У тревоги есть занятное свойство. Она промариновывает. И в этом ее уксусном маринаде стираются границы. Ни расслабиться, ни собраться не можешь. Застреваешь где-то между режимом отдыха и деятеля. Напряжение размазывается тонким слоем, достаточным, чтобы постоянно подтравливать, но не дающим силы потенциала, чтобы начать действовать. Состояние мучительное и вязкое. Кажется, вот станет полегче и займусь. Но здесь лучше именно действиями влиять на состояние, иначе можно дождаться, пока промаринует до состояния студня. И оттуда можно выбраться, но зачем усугублять. Помогают преодолеть вязкость границы и маленькие касания...

Вырулить или извернуться? Что-то пошло не по плану, занесло не туда. Так бывает. Из этого можно выруливать. Согласиться с тем, что занесло. Осмотреться. Прикинуть, где я, с чем я. Куда мне нужно и как теперь туда можно двигаться. И что-то по этому поводу начать делать. Обычно это достаточно функциональная стратегия. В чем-то даже приятная, дает ощущение мощных лапищ. Смелости дает больше в дороге, ведь умея выруливать, не так боишься, если что-то идет не так. А что-то всегда, блин, идет не так. Но нередко можно споткнуться о первый пункт. Тот самый, про признание случившегося не то. Особенно если таскаешь в себе много идей, что ошибок нужно избегать...

Вина за неумение. Неприятная штука. И порой совершенно абсурдная. Включаться может даже в ситуациях, не предполагающих никакой ответственности. Когда приходишь развлечься. За деньги. Несколько раз перепроверив, что оно для новичков и там рады людям без опыта тоже. Казалось бы, оснований для паники никаких. Но все равно отчего-то напряжена. Если же дело групповое, а в группе не только новички — тушите свет. Внутренний критик бьется в истерике и подкидывает дурацкие мысли одну за одной: "Зря я пришла. Я здесь лишняя. Если бы не я, другим было бы интереснее. Я - тормоз. Я - проблема. Мне нужны дополнительные объяснения...

С интересом иногда наблюдаю вспыхивающие в сети споры о том, что женщины должны, например. Удивляюсь не только невероятному количеству и сомнительному качеству пунктов. Хотя оно порой и отзывается легкой тошнотой. Удивляюсь самой постановке вопроса. Попыткам представить свои хотелки в виде универсальных правил. Невероятности нагромождений, под которые пытаются подвести не менее грандиозные обоснования в духе "испокон веков" и "самой природой заложено". Как же сложно некоторым выходить с открытым забралом, взяв на себя смелость и авторство за свое хочу. Простое такое человеческое: "я хочу, чтобы ты...

Чаще стало звучать вокруг про мягкость, чему я рада. Но перенасыщенное пространство дает еще и усталость, раздражение и разочарование. Когда подташнивает уже от слов типа "принятие". Привыкнув с собой жестко, сложно относиться к самосостраданию как к добродетели. Даже если на уровне слов эта идея нравится. Но попытки по-настоящему сделать движение в сторону от лихого превозмогатора звенят тревогой и утратой. К себе нежно, конечно, хорошо бы. Но подменяется где-то внутри слово мягкость бесхребетностью. Иллюстрируется леностью, пустотой, невозможностью прилагать усилия. Давление на себя снаружи остается привычным вариантом движения...

Это усилие мне действительно по карману? Сверка, которая слишком часто упускается. Вся такая серьезная, рациональная, деловая часть регулярно совершает один и тот же ляп — не учитывает хватит ли сил на все, что задумано. Вернее, учитывает как-то очень приблизительно. Всегда рассчитывает на полный бак внутреннего бензина и ровную дорогу. Как будто всегда отдохнувшая да вдохновленная, а иные состояния — нытье и не норма. Зато внимательно учитывает элементы надо. Значимость цели. Преимущества достижения. Потери при отступлении. И отчаянно ругает то мерзкое существо внутри, которое орет: "Не хочу!"...

Мне сложно дается прощание. Даже не в том смысле, что оно бывает пронзительным и грустным, а в том, что саму суть его в чем-то упускаю. Всего касается, но проще уловить в поездках. Вспоминаю прошлую. Завершающий день. Просыпаешься с пониманием: сегодня летим домой. От этого утро терпкое. Есть еще полдня, чтобы подышать здешним воздухом, прикоснуться вниманием, к чему успеется, да и все — пора прощаться. И прощаться пора не только сообразно купленным билетам, но и внутренне. Встреча состоялась, встреча достаточна. Продление было бы тягостно. Но все равно сложно. Не выдерживаю момента. Пугаюсь грандиозности слова никогда...

Сделать мордочку кирпичом, как будто все нипочём. Ничего не задевает, ничего не вовлекает. Не ярит, не истерит, не приводит к рыданиям. Спокойна, как удав. Как божественный удав, который постиг смысл бытия, и ничто его, такого просветленного, из равновесия не выведет. Он реагирует взвешенно, в контролируемом объеме. Словами вескими, мимикой изящной, мудростью безграничной. Утрированно. В такой формулировке забавно и явно не очень про жизнь. Вот только стремление упаковать себя в божественного удава — игра совершенно не редкая. Нет, меня совершенно не задевает обидный комментарий. Нет, я не злюсь на бывшего, думать про него забыла...

Иногда тепло проникает болью. Тепло, любовь, благодарность, сочувствие — все переживания карамельного спектра. Оказывается, это сложно не только найти. Принять — задачка не легче. Это удивительно, это парадоксально невыносимо. Так долго искал. Нашел. А вместить не можешь! Вернее, можешь. Но для этого нужно отращивать новые кожные покровы. Не привычную и такую функциональную жесткую шкуру, которой все нипочём. А нежную, чувствительную, способную откликаться на ласковые прикосновения. Отращивается тяжело. Жесткая шкурка под давлением забетонирована. Туда давно не поступала кровь...

В нужный момент, как раз, когда ветер донес очередную порцию осуждений, котенок раскрыл пасть и оттуда прямо в старую кошку вылетел упругий шарик «тебя не спрашивали», не больно, но уверенно ткнув ее прямо в носик. Поняв, что воспитательная функция провалилась, кошка ужасно обиделась и отвернулась в сторону. И никому, особенно себе, она бы не призналась, что в глубине души тоже рада, что глаза у маленького зверя снова искрятся не страхом, а теплым любопытством...

СКАЗКА ОБ УДУШАЮЩЕЙ КРИТИКЕ Котенок был очарователен. Пушист, зеленоглаз и мягок. Чем-то напоминал домовенка. Диковатого, даже слишком пушистого, большеглазого и чудно́го. Котенок обладал удивительной котенковой способностью всем собой увлечься чем-то «ерундовым». Будь то пятнышко света на стене, вид за окном, занятный звук или восхитительно кружащаяся пылинка. Увлеченный котенок представлял собой уютное, аутентичное и ужасно приятное зрелище. Рядом с ним тоже хотелось расслабиться и взглянуть на мир с мягким, игривым любопытством. Но кому-то чужое расслабленное любопытство всегда в тягость...