Кот Балтун на Связи 📚

В один из тёплых майских дней в семье Смирновых случилось маленькое чудо — в их доме появился щенок по имени Буян. История его появления была почти случайной: мальчишки из соседнего двора решили сделать подарок приятелю на день рождения, но судьба распорядилась иначе...

Дом наполненый уютом и счастьем Семейный домик стоял на тихой улочке, спрятавшись среди густой зелени и тишины. Каждое утро начиналось с песен птиц и запаха свежесваренного кофе, который доносился из кухни. Внутри жили трое: папа Игорь, мама Марина и дочь Настя, ученице шестого класса, отчаянно влюбленная в книжки и фильмы про приключения. Их дом был наполнен уютом и счастьем, но однажды в жизни семьи появилась еще одна важная деталь — маленький серый хомяк по имени Пончик. Начало началось случайно...

Волнистые друзья получили имена Гром и Перчик Семейство Ершовых всегда славилось спокойствием и уютом своего жилища. Жизнь шла размеренно, каждый занимался своими делами, никто никому не мешал... До той поры, пока тётушка Лена не преподнесла юной Марине необычный подарок на день рождения — двух маленьких весёлых артистов в образе волнистых попугаев. Волнистые друзья получили имена Гром и Перчик. Казалось бы, обычная птица — разве способна она кардинально изменить атмосферу дома? Однако вскоре стало ясно, что эта парочка обладает талантом особого рода...

Хозяйка Аня и пёс Бублик В квартире у семьи Гордеевых царило привычное утро, если не считать одного обстоятельства: пёс по кличке Бублик, помесь таксы с чем-то очень пушистым и вдумчивым, пребывал в глубокой печали. Он лежал в коридоре, положив морду на лапы, и грустно наблюдал, как его любимая хозяйка, Аня, ходила по квартире в… новых тапочках. Это было предательством высшей пробы. Старые, изношенные до дыр розовые тапки, в которые Бублик с радостью засовывал нос и которые с таким удовольствием таскал по квартире в моменты всеобщего веселья, бесследно исчезли...

В семье Ореховых всё было спокойно и предсказуемо, что, по мнению кота Кекса, было вопиющей несправедливостью. Жизнь должна быть яркой, насыщенной и слегка хулиганской — иначе зачем вообще просыпаться в пять утра и с важным видом требовать завтрак? Кекс жил исключительно в рамках дозволенного: за пределы квартиры соваться ему было лень, да и незачем. Все его развлечения находились прямо здесь, среди людей, которые, как он с тихим мурлыкающим презрением считал, хронически переоценивали скучное понятие «порядок»...

После сорока пяти кажется, что жизнь — это книга, которую уже прочитал до конца. Все сюжетные повороты известны, финал предсказуем. Но иногда судьба подкидывает черновик с чистой страницей и шепчет: «Начни сначала. На этот раз — честно. Марина стояла на кухне своей трёхкомнатной квартиры в типовой панельной высотке на Уланском переулке и понимала, что сейчас возненавидит запах жареного мяса до конца своих дней. Этот запах был символом. Символом двадцати трёх лет брака. Символом тысяч одинаковых ужинов...

Удивительно, как самые громкие скандалы в деревне начинаются из-за пустяков. У нас в Петушках две семьи — Бузенцовы и Черепенниковы — враждовали из-за испорченного торта еще с девяностых. Но никто не мог представить, чем закончится эта война для их детей. Петя Бузенцов, мечтательный парень с гитарой, пытается набрать воды. Из соседнего дома выходит Алена Черепенникова — первая красавица на деревне. — Ал... Ален, доброе утро, — заикается Петя. — Погода, я погляжу, сегодня... атмосферное. — Ага, — холодно отвечает Алена...

Стекло было холодным, как прикосновение чужого человека. Мария прижалась к нему лбом, пытаясь остудить пожар внутри. За окном дождь методично стирал очертания спящего города, и ей отчаянно хотелось верить, что он может смыть и это — пятно случившегося вчера, впившееся в память и в душу. Пятно от его руки на ее щеке. Они вернулись с дружеской вечеринки. Все было как обычно: шутки, разговоры, он держал ее за руку. А потом — вспышка. Ему показалось, что она «слишком долго» улыбалась его коллеге. Слово за слово, крик, хлопок двери, а затем...

Сентябрь 2008‑го. Мы — девятиклассники средней школы № 17 — ещё не подозревали, что эти два года изменят всё. В первый день учебного года в наш класс перевели Артёма Кузнецова. Высокий, с насмешливым взглядом и гитарой в потрёпанном чехле, он сел на последнюю парту рядом с Леной Соловьёвой — тихой отличницей с толстой русой косой. «Ну что, Соловьёва, будем дружить против системы?» — бросил он, доставая блокнот с аккордами. Лена лишь покраснела и уткнулась в учебник. Так началось. На уроках царило напряжение: контрольные, диктанты, первые серьёзные темы по алгебре...

История, которая развернулась в обычной панельной девятиэтажке. Детская площадка. Вечер. На лавочке, как две королевы на троне, восседают Валентина, 50 лет, в стеганом халате, с ног до головы, и Клавдия, 52 года, в костюме для аэробики образца 1998 года. Они наблюдают, как муж Валентины, Степан, 52 года, лицо человека, видевшего дзен, качает на качелях их внука. Клавдия мечтательно говорила: Валюш, а Степа-то у тебя какой золотой. И картошку в гараже почистил, и белье развесил, а теперь еще и с ребенком гуляет...

Денис поставил свою чашку на стол с резким стуком. В этот момент в дверь позвонили. Оба вздрогнули. — Кто это? — напряжённо спросил Денис. — Не знаю… — Маша медленно поднялась. — Может, соседи? Она подошла к двери, посмотрела в глазок и тихо застонала: — Это мои родители. — Что?! — Денис вскочил. — Ты их звала? — Нет! — она распахнула дверь. — Мама? Папа? Что вы здесь… В квартиру ворвалась Валентина Петровна, мать Маши, с букетом цветов и тортом в руках. За ней неторопливо вошёл отец, Михаил Иванович, с озабоченным выражением лица...

Москва встретила Марину колючим ветром и равнодушием прохожих. Она мчалась на работу, сжимая в руках бумажный стаканчик с латте. В ушах звучал подкаст: «Почему мы выбираем не тех партнеров?» Судьба, казалось, решила тут же дать ей ответ. Резко свернув за угол, она с размаху врезалась в кого-то твердого и высоченного. Горячий кофе хлынул на белоснежную рубашку незнакомца. — Ай! Простите, я не посмотрела! — залепетала она, в панике выуживая из сумки салфетки. Мужчина не зарычал, не начал читать нотации...