Жизнь после депрессии

Недавно мне стукнуло 33 года, но, как у большинства пограничников(люди с пограничным расстройством личности), процесс взросления у меня проходит с запозданием. Сегодня я хочу поделиться с вами очередным уроком из жизни.  Ещё совсем недавно я думала, что лучше многих. Конечно, я не кричала об этом на каждом углу и старалась себя тормозить, но про себя я хвалилась своей аутоагрессией, считая, что злиться на себя менее грешно, чем злиться на других. Параллельно я пыталась научиться злиться на других, так как это было необходимо в рамках терапии ПРЛ, но у меня плохо выходило...

Прим.авт.:История вымышленная, написана была ещё в апреле. Увидев их вместе, чувство одиночества противными клещами сжало грудную клетку, перехватив дыхание. Последние пару дней Лиза смогла отвлечься домашними делами от своих переживаний, но чувство глубокой утраты пронзило сердце насквозь в одну секунду, стоило ей снова их увидеть. Зависимость от людей было худшим проклятием девушки. Боль вернулась с новой силой и не было ничего, способного дать утешение. Господи, как же мерзко осознавать то, что Тебя Одного недостаточно...

Боль во мне закончится только тогда, когда меня не станет. Иногда мои ночи превращаются в кошмар. И закусывая изо всех сил одеяло, ты кричишь беззвучно до тех пор, пока воздух в лёгких не закончится. В голове миллиард мыслей, и ты перестаешь понимать чья это боль. Будто это сила собственных страданий, помноженная на все человечество. И это время самого острого одиночества, потому что кажется, что ни один человек в мире не сможет меня понять, если только вы не Джон Коффи. Боль вынуждает меня бежать к Богу...

- Лена, вставай сейчас же в школу! – раздался крик матери из коридора. Открыв глаза, Лена уставилась в потолок. Ещё один грёбанный день. Мать вроде успокоилась, и пока она не закричала снова, Лена поднялась с кровати. Безжизненными движениями она напялила на себя мятую черную кофту и широкие черные штаны, наспех причесала свои непослушные локоны, сложила в рюкзак всё необходимое и вышла из комнаты. Нацепив кроссы, которые недавно мать принесла ей из церкви, девочка шмыгнула за дверь. Улицу заливал...

Жизнь после депрессии – звучит, как победа над недугом. И пусть название канала останется прежним, но никакого «после» на самом деле нет и не было. Слишком рано я стала отмечать выздоровление. Два месяца я ничего не писала на своём канале и это не от недостатка мыслей, а от их переизбытка. Как писать, чтобы никого не ранить? Как писать, чтобы не навредить своему сыну? Вправе ли я писать? Будет ли это интересно? Готова ли я к реакции на некоторые мои откровения? Хочу ли я давать повод людям изливать свою желчь? Слушают ли меня? Слышат ли меня? А что? А когда? А зачем?...

Бывало ли у вас такое, что обычный будний день внезапно врезался в память надолго и становился особенным без видимых на то причин? У меня такое бывает частенько, про один из таких дней мне захотелось вам рассказать. Погода в тот октябрьский день стояла сухая и безветренная. Временами даже выглядывало солнце, которое, вместе с желтыми листьями под ногами, превращало пасмурный город в золотое зарево. Одевшись в теплый спортивный костюм мятного цвета, я включила в наушниках последний альбом Риты Дакоты на повторе и быстрым шагом направилась к метро...

Ходят сломанные люди по земле,  Тусклыми глазами смотрят в небо.  Шорох ватных ног слышен во мгле,  Это души мёртвые шагают слепо.    Ран на сердце невозможно сосчитать  От предательств, издевательств и игнора.  Научились, стиснув зубы, вновь вставать,  Не проронив при этом даже слова.    При встрече друга или же врага,  Улыбка озаряет сломленные лица...

Я знала, что она приедет ко мне на днях. Осень - её время. Когда-то мы были лучшими подругами, но это в прошлом. С каждым годом встречи с ней были всё короче и сдержаннее. Этой осенью видеть её не хотелось вовсе. Наши пути разошлись, о чем мне с ней говорить? Да и времени у меня нет совсем на эти встречи, столько дел накопилось. В дверь тихо постучали. Это она. Помню, раньше она так бесилась от того, что я больше не хочу её видеть, но потом она смирилась и попросила разрешить ей навещать меня раз в год...

Это утро началось с духоты, которая вызывала жуткое желание спрятаться в тень. Она ехала на работу. В трамвае вместе с ней ехало ещё несколько человек и было забавно наблюдать как они прячутся в тенистой половине вагона с правой стороны. Солнце беспощадно плавило все вокруг. Крупные капли пота капали с лица, руки были липкие, футболка на спине вымокла насквозь. Но её мысли были не о прохладе водной глади или обжигающе холодном мороженом. Она сидела возле окошка и напряженно вчитывалась в рассказы Габриэля Гарсиа Маркеса, но мысли то и дело разбегались в разные стороны...

Прошло 5 лет. Именно 14-го сентября раздался телефонный звонок и я узнала, что 13-го сентября умер мой биологический отец. До сих пор я слышу вопросы о том, почему это так важно для меня? До сих пор, периодически, мне вспоминают о том, что я горюю об "отце" при живом папе, именно так я называю мужчину, который удочерил меня и моих двух братьев. За эти 5 лет были разы, когда я вспоминала эту дату мельком. И не пролила ни слезинки. И вчера и сегодня тоже ничто не предвещало каких-то переживаний, но,...

В сердцах я выскочила на крышу пятиэтажки. Встав у самого края, я представляла как прыгаю вниз и разбиваюсь об асфальт. Мне было 14. Я не помню, что так ранило меня тогда, но помню уверенность в том, что никто не будет обо мне особо горевать. Таких моментов в моей жизни было множество. На протяжении примерно 10 с лишним лет я думала о суициде раз в неделю минимум. Возможно намного чаще, не хочу привирать просто. Лишь одна мысль не давала мне тогда решиться — я боялась попасть в ад. Моя жизнь итак казалась мне адом, но она конечна, а ад после смерти уже окончателен и бесповоротен...