Фламен Целиус Алхимик Кёнигсбергский

В городе, где для Мюнхгаузена В погребах вино заказано, Проживал весёлый франт С именем известным: Кант. С кёнигсбергскими друзьями Философствовал ночами О суждениях из мнений И рожденьях представлений. И не стал бы он философ, Кабы не было вопросов От студентов академий В череде вечерних прений. Там, где мудрые вопросы Рождены стихом и прозой, С древности уж решено: На столе стоит вино. Ну а где найдёшь бокал – Там Мюнхгаузен пропал: В трепет он давно поверг Весь вечерний Кёнигсберг. Где таверна, иль кабак – Он устроит кавардак, Где харчевня, иль трактир – Он ведущий дебошир...

В те времена, когда герои Для Аполлона храмы строили, Впервые грекам был показан Барон с фамилией Мюнхгаузен. Спокойной жизни не поклонник И праздной речи не сторонник, Для бравых подвигов не спел, Корабль «Арго» он усмотрел. Как познакомился с командой, Грузившей амфоры с баландой, Барон отправился с поклоном К их предводителю - Ясону: «В Колхиде ценность не руно, А превосходное вино, Если с колхидцами сдружиться, То можно и озолотиться». Мюнхгаузен полезен тем, Что для продаж знал много схем...

Нынче Пруссия не та: Немчура здесь не чета, Пшеки тут не дураки, Не с руки и русаки. В Пруссии один барон Был напитком отрезвлён, Коль знаком тебе Мюнхгаузен – Я о том сказать обязан. В стародавних временах, Что промчались тут на днях, Небом властвовал Перун, Повелитель прусских рун. Сотни тысяч прусских лет Он прожил, не зная бед, А в наследие оставил Много разных рунных правил. Эти прусские скрижали Люди вовсе не читали, Потому что рунный текст Колдовской несёт контекст...

Жил да был один барон Въедлив был он, но смышлён, Не спесив, да и не кляузен, Но известен, как Мюнхгаузен. Жил он в славном Кёнигсберге, Нюхал пыль из табакерки, Из пищали бил врага И вино пил иногда. Знаменит он как боец, Дамским чувствам ушлый льстец, Как пушкарь, кузнец и плотник, Как спортсмен и как охотник. Вот случилась же в субботу Для него охота мёду, Ведь без мёда прусский чай Стоит пить лишь невзначай. Как решил барон, так взялся: Скоро на коня взобрался, Взял с собой для мёда чашку И...

Напитков в мире много разных: Зелёных, жёлтых, даже красных, Чтоб правильный напиток взять, Используй этот скромный гайд. Сатурнианское спиртное Весьма тяжёлое, хмельное, Когда его придётся пить, Скорей всего начнёшь хандрить. Цветов в нём тёмные тона И трудно будет пить до дна; Спирт из тягучих испарений, Но польза в нём для заземлений. Таков индийский чёрный ром И горький биттер в спирте злом, Сорта креплёных чёрных вин, Спирты, где терпкость и танин. Напитков юпитерианских Найдёшь средь сидров и шампанских, Воздушность, лёгкость им присущи И люди после них цветущи...

Кто не знал из нас барона – Тот не белка, а ворона, Потому что эта личность Эпатажна, как эпичность. Ну а если кто не в курсе, Жил барон в Восточной Пруссии, В славном граде Кёнигсберге, Где давно всю ложь отвергли. Не вина осилив чашу, А по раушенскому пляжу, Наш Мюнхгаузен не спал, А размеренно гулял. День гулял, гулял другой, В каждый божий выходной. Так, слоняясь, как-то он На песке нашёл флакон. Жидкость синяя внутри Намекала: подбери! Не затем, чтоб с девкой вздрогнуть, А невиданное тронуть, Он решился на поклон, Чтоб поднять с песка флакон...

В нашей солнечной системе Место есть одной дилемме: Как от Солнца луч впитать И потомкам передать. Над проблемой бились долго Колдуны святого толка, Но никто свет не словил И в пробирку не разлил. В школах, в университетах, В храмах, или на банкетах Спорил весь учёный цвет Как поймать от Солнца свет. Вот однажды в эту тяжбу Заглянул уменьшить жажду Сам Мюнхгаузен, барон, Тот, кто в Солнца свет влюблён. На фуршетах появлялся, Жажду утолял, общался, Дискутировал с доцентом Мёдом, джином и абсентом...

Чтобы знать, что вредно пить, Нужно гороскоп открыть, Отстранить стихийный юмор И считать в стихиях гумор. Коль он влажный и холодный, Вреден будет сидр добротный, Пива светлые сорта И увы, даже вода. Если ж он горяч и сух - Вреден спирта крепкий дух И не стоит пить до дна Рюмку красного вина...

До времён, что до потопа, Когда не было Европы, Мамонты когда ходили, Или великаны были, Жили трое упырей, Трое Прусских королей, Фридрих Первый и Второй, С ними Третий, самый злой. Подданных с ума сводили, Кровь их потихоньку пили, Так затюкали народ - Тот аж бунт начнёт вот-вот. Не брало тех упырей Пламя от святых ветвей, От осинового кола Не случалось им прокола, От кладбищенской воды Не пристало к ним беды, Даже юноша Иисус Не навёл на них абьюз. Но по счастью, в регион Заглянул на чай барон...

Пророчества для всех знаков Зодиака на 2024 год (фрагмент).