Саунин. Адвокат деловых людей

Обзор судебной практики по защите прав потребителей за 2024 г. уже на финишной прямой. В процессе подготовки обзора я разбирал интересный прецедент. Мне попалось дело, которое вызвало вопросы не только с точки зрения закона, но и с точки зрения морали. Потребитель требовал вернуть деньги за услуги, которые, по его мнению, ему навязали. Суды отказали ему, посчитав, что он действовал осознанно. На первый взгляд – рядовой спор. Клиент пришел в заведение, воспользовался услугами, а потом передумал и решил вернуть деньги. Но если копнуть глубже, становится ясно, что перед нами пример того, как суды иногда закрывают глаза на более серьезные вопросы. Истец – гражданин Х., Ответчик: стриптиз-клуб. Почему это дело важное? В нем сочетаются сразу несколько проблем: Антиморальный бизнес. Заведение зарабатывает на эксплуатации женщин и манипуляциях клиентами. Их бизнес-модель построена так, чтобы посетитель, находясь в алкогольном опьянении, тратил деньги на услуги, суть которых может быть не одобряема в обществе. Уязвимое положение клиента. Х. находился в клубе 8 часов, многократно расплачиваясь картой. Очевидно, что его способность осознавать последствия своих действий была снижена. Но суды решили, что он все делал осознанно. Манипуляции с ценами и информированием. Некоторые услуги в меню не были переведены на русский язык, а их стоимость и условия оставались неясными. Однако суды не увидели в этом нарушения прав потребителей. Почему это проблема? Суд сосредоточился исключительно на формальных аспектах – были ли предоставлены услуги и была ли произведена оплата. Но остался без внимания тот факт, что заведение построено на манипуляции и эксплуатации, а значит, сам характер их деятельности требует более строгого контроля. Очевидно, что суды не стали разбираться в социальном аспекте дела. Но это не значит, что тему можно закрыть. Этот случай показывает, что регулирование подобных заведений нуждается в пересмотре. Должны ли пользоваться подобные сферы защитой закона?

🚨 Верховный Суд отменил решение по делу о компенсации за незаконное уголовное преследование Константин Фунтусов из Владивостока выиграл суд против Минфина, потребовав 3 млн рублей за моральный вред из-за незаконного уголовного дела о взятке (2016–2022 гг.). Суды снизили сумму до 1,5 млн, но Верховный Суд РФ отменил и это решение. Ситуация Константина Фунтусова действительно вызывает сочувствие: Годы страданий: С 2016 года он прошел через уголовное преследование, домашний арест, потерю работы, ухудшение здоровья и публичное унижение. Даже после оправдания (2022 г.) он вынужден бороться за справедливую компенсацию, что продлевает психологическую нагрузку. Судебная волокита: Отмена решения ВС РФ и возврат дела добавляют неопределенности. Это типичная проблема системы, где реабилитированные сталкиваются с новыми этапами процесса, фактически становясь «заложниками» процедур. Сумма компенсации: 1,5 млн рублей могут казаться значительными на первый взгляд, но важно понимать контекст: За что? Это возмещение за 6 лет преследования, включая невозможность жить свободной жизнью, репутационный ущерб, потерю доходов и здоровья. В похожих делах суммы часто варьируются от сотен тысяч до нескольких миллионов, но ключевой критерий — доказанность страданий. ВС РФ подчеркивает, что суды не предоставили достаточных обоснований, почему выбран именно такой размер. Баланс интересов: Государство обязано компенсировать вред, но выплаты не должны становиться «лотереей». Если сумма завышена без доказательств — это риск нерационального использования бюджетных средств, которые идут, в том числе, на социальные программы. Что не так с позицией ВС РФ? Формализм vs. справедливость: Требование «доказать страдания» выглядит цинично, ведь сам факт незаконного преследования — уже травма. Однако закон обязывает суды учитывать конкретные последствия (медицинские документы, свидетельства о потере работы и т.д.), а не только длительность процесса. Парадокс системы: Реабилитированные вынуждены доказывать очевидное — что годы под подозрением сломали их жизнь. Это создает дополнительную нагрузку на тех, кто и так пострадал от ошибок государства. Вывод: Ситуация Фунтусова — пример системной проблемы, где защита прав реабилитированных сталкивается с бюрократическими барьерами. Сумма в 1,5 млн рублей — не «подачка», но и не гарантия восстановления его жизни. ВС РФ, требуя пересмотра, акцентирует внимание на качестве правосудия: решения должны быть не только гуманными, но и аргументированными. Однако для самого Фунтусова это означает, что его борьба за справедливость продолжается, а травма от «волокиты» усугубляется. P.S. Идеальный исход — чтобы новый суд оперативно пересмотрел дело, оценил доказательства (медзаключения, свидетельства коллег/родных) и назначил компенсацию, которая реально отразит масштаб причиненного вреда. @