В 1968 году на Камчатке во время геологических и строительных работ в гористой местности был обнаружен крупный металлический объект, по размерам сопоставимый с пассажирским самолётом. Он находился в склоне сопки, частично скрытый породой, и поначалу воспринимался как необычное геологическое образование. Однако уже при первых попытках расчистки стало ясно, что речь идёт не о природном включении: металл имел сложную форму, ровные линии и изгибы, которые не могли возникнуть естественным путём.
Объект не имел крыльев, двигателей или других привычных элементов летательных аппаратов, известных на тот момент. При этом его корпус был цельным, без следов разлома или удара о поверхность. Порода словно обтекала металл, плотно охватывая его со всех сторон, создавая впечатление, что объект находился в этом месте очень долго. Геологи отмечали, что вокруг корпуса отсутствовали признаки свежего обвала или падения: не было характерных трещин, воронок или следов смещения грунта. Складывалось ощущение, что металл оказался внутри склона задолго до начала современных процессов эрозии.
Особое внимание привлекло состояние самого корпуса. Металл был деформирован изнутри, как будто на него воздействовало сильное давление, направленное наружу. Некоторые участки выглядели выгнутыми, другие — словно оплавленными, хотя следов высокотемпературного воздействия снаружи зафиксировано не было. Анализы показали необычную структуру сплава: он не совпадал полностью ни с одним из стандартных промышленных материалов, применявшихся в СССР в конце 1960-х годов, хотя отдельные элементы напоминали авиационные алюминиевые и титановые сплавы.
Попытки вскрыть корпус оказались затруднительными. Инструменты быстро тупились, а при механическом воздействии металл вёл себя нестандартно — не крошился и не трескался, а как будто гасил нагрузку. При этом внутри не обнаружили привычных конструктивных элементов: не было кабины в привычном понимании, отсутствовали панели приборов, кресла или проводка. Внутреннее пространство представляло собой несколько гладких отсеков со стенками без швов и креплений. Это вызывало дополнительные вопросы, поскольку даже экспериментальные образцы техники того времени имели чётко различимую сборочную структуру.
Работы на участке продолжались недолго. Объект зафиксировали, сделали серию замеров, фотосъёмку и первичные описания. После этого доступ к месту был ограничен, а сам участок исключили из текущих планов разработки. Официально находку объяснили как редкое сочетание природных факторов и техногенного мусора, якобы оставшегося от ранних геологоразведочных работ. Однако подобная версия вызывала сомнения даже у тех, кто был знаком с ней неофициально: размеры объекта, его форма и степень интеграции в породу плохо согласовывались с этой интерпретацией.
Со временем информация о находке стала обрастать версиями. Одни специалисты предполагали, что объект мог быть частью экспериментального аппарата, созданного задолго до его официальной фиксации, и по неизвестным причинам оказавшегося в труднодоступном районе. Другие указывали на несоответствие конструкции любым известным проектам и обращали внимание на странную деформацию металла изнутри, которая не укладывалась в рамки аварий или производственных дефектов. При этом подчёркивалось, что никаких данных о запуске или испытаниях подобного аппарата в этом районе не существовало.
Спустя годы участок изменился, часть склонов подверглась естественным обвалам, а точное место находки стало трудно определить. Документы, связанные с первичным осмотром, так и не были опубликованы в открытых источниках. В официальных отчётах объект упоминался вскользь и без деталей, а дальнейшая судьба металлического корпуса осталась неизвестной. Его не вывезли целиком и не продемонстрировали ни на одном профильном объекте, что только усилило вопросы.
История этой находки до сих пор воспринимается как странный эпизод на стыке геологии и техники. Она не подтверждена публичными исследованиями и не опровергнута полностью. Известно лишь, что в 1968 году на Камчатке действительно столкнулись с объектом, который не вписывался в привычные представления о происхождении и конструкции техники того времени. Всё остальное осталось за рамками официальных отчётов, оставив после себя лишь сухие описания, разрозненные свидетельства и ощущение недосказанности.