Десять лунных камней

Рассказ из цикла "Сокровища Файаланы"

Ночная тьма лишает зрения и порождает страхи, но сколь бы пугающей она ни была, самые отвратительные злодеяния совершаются всё же не под покровом ночи, а при свете дня.

― Красивая, воспитанная, благородных каонских кровей, а прошу за неё всего десять лунных камней. Господин, взгляните, у неё и зубы все целы, и тело без изъянов, если не считать того, что она уже не невинна. Редчайшая жемчужина, способная украсить любой гарем. А как завораживающе танцует! Я не продал бы её, если бы не крайняя нужда.

― Нужда? Полагаю, она и впрямь велика, если ты решился на столь возмутительный поступок, учитывая, что в Каоне продажа людей карается смертью. У вас даже торговля рабами запрещена. Не боишься, что сдам тебя властям?

Алиссия от стыда готова была провалиться сквозь землю, а чувство безысходности жгло её истерзанную невзгодами душу с такой силой, что слёзы сами собой вытекали из-под опущенных ресниц, как бы старательно она их ни сдерживала.

Всего какой-то месяц назад казалось, что весь мир лежит у её ног. Отец и матушка были здоровы и полны сил. Они собирались в путешествие по землям империи, чтобы посетить самые большие города и лично познакомиться с каждым из потенциальных женихов, список которых составляла для их единственной дочери самая лучшая сваха столицы. Но судьба сыграла с благородной семьёй Тарин очень злую шутку. Первый же пир за пределами родного дома превратился в самый настоящий кошмар. Хозяева опоили гостей какой-то гадостью, в этом сомнений нет, но проблема заключалась не в причинах, а в последствиях. После этого пира отцу пришлось нарушить обещание, данное матери, и принять в дом наложницу, потому что под действием дурманящего зелья он обесчестил хозяйскую дочь. Алиссия же проснулась поутру с ужасной головной болью, обнажённая и в объятиях не того вероятного жениха, с которым приехала знакомиться, но его мерзкого младшего братца. Таким образом её участь тоже оказалась решённой, а путешествие завершилось, едва начавшись. Родители скрыли позор семьи Тарин за двумя пышными свадьбами, но с тех пор муж не провёл рядом с Алиссией ни одной минуты. Избегал её, смотрел искоса и будто даже брезгливо, а теперь вот пригласил в их небольшой дом этого файаланского демона.

― Вы говорите о наказании за нарушение имперских законов, господин Афай, но разве ваше появление здесь не является таким же преступлением? ― возразил Гру Хаэн на слова гостя. ― Демонам Файаланы запрещено ступать на земли Каоны, разве нет? Вы могли нанять посредника, но предпочли явиться лично, потому что заинтересованы в успехе этой сделки не меньше меня. Я тоже могу сдать вас властям и получу за это приличную сумму золотом, а не наказание, но мне нужны лунные камни, а вам необходима здоровая женщина-человек, чтобы продолжить род. И озвученная мной цена для вас ничтожна ведь, а выгоду мы оба получим исключительную.

Он прав. Запретный город Файалана ― единственное место в империи, где демоны могут чувствовать себя в безопасности. Вся остальная территория Каоны укрыта защитным плетением, лишающим их возможности использовать демоническую силу. Несколько столетий назад война двух рас закончилась в пользу людей, поэтому условия дальнейшего сосуществования диктовал победитель, и немногочисленные остатки народа демонов были загнаны в ловушку множества ограничений. Им были обещаны мир и неприкосновенность, если ни один из файаланцев никогда не покинет пределов запретного города и ни один человек не погибнет в Файалане. Для людей доступ туда открыт по специальным разрешениям ― ведётся взаимовыгодная торговля, но пропуска выдаются только евнухам или стерильным женщинам. Брачные союзы между людьми и демонами запрещены категорически, хотя для последних они являются единственным способом продолжить род. Фактически этими законами правители Каоны обрекают расу демонов на вымирание. Если бы век файаланцев был так же короток, как и человеческий, в запретном городе уже давно бы никого не осталось. И десять лунных камней в обмен на женщину, которая может подарить демону наследника ― это действительно очень выгодная сделка. Гру запросто мог попросить тысячу камней и получил бы их, но такое неожиданное богатство точно вызовет подозрение властей.

― Тебе известна причина моего интереса, но я не знаю причин твоего, ― вкрадчиво произнёс господин Афай. ― Хочу, чтобы это тоже стало частью нашей сделки. Осмелишься открыть мне свою тайну?

Алиссия не смела поднять на него взгляд и только беззвучно плакала, мысленно проклиная всех Хаэнов, вместе взятых. Подлые, корыстные, расчётливые, жестокие люди. Все до одного. Мало им было подсунуть свою невзрачную дочку под женатого уже князя. Мало было заключить сразу два брачных союза с одной из самых знатных и влиятельных семей империи, оставив при этом свободу выбора для наиболее перспективного из своих сыновей. Теперь ещё и эта отвратительная сделка. Алиссии тоже хотелось бы знать, какие цели преследует её ненавистный супруг ― просто для того, чтобы понимать, на какие именно блага Гру Хаэн хочет обменять бесценную человеческую жизнь.

― Это не тайна, ― ответил мерзавец. ― Я болен от рождения. Лунные камни необходимы для того, чтобы недуг не мешал мне жить и не свёл меня в могилу раньше срока. Десяти камней хватит на десять лет, но в Каоне раздобыть их очень сложно. Если и появляются на аукционах, то за каждый продавцы просят чуть ли не целое состояние.

― Ясно, ― с усмешкой отозвался демон. ― Проще говоря, ты хочешь обменять чужую жизнь на десять лет своей собственной, а потом будешь искать другую жертву, чтобы пожить ещё немного. Это низко, бесчестно и бесчеловечно, но не мне тебя судить. Если проболтаешься кому-нибудь о нашем договоре или посмеешь как-то оскорбить мою наложницу, лунные камни тебе будут уже ни к чему. Надеюсь, ты понимаешь, что это значит.

К ногам негодяя с глухим стуком упал пёстрый тканевый мешочек. Сделка состоялась. Алиссия закрыла глаза и обречённо опустила плечи. До этого момента она ещё лелеяла слабую надежду на то, что демон откажется принимать участие в творящемся здесь безумии, но теперь на спасение не осталось и шанса. Услышала шелест одежд своего нового господина, но так и не посмела взглянуть на него. Не сопротивлялась, когда он взял её вспотевшую от страха и волнения ладонь в свою горячую руку ― теперь уже не имеет значения, позволительно ли такое откровенное пренебрежение приличиями. Но когда демон повёл её прочь из холодного и неуютного главного зала, высвободила свои пальцы, вернулась и от души плюнула мужу в лицо. Он заслужил и большего унижения, но это всё, что она могла сделать, чтобы показать, как сильно его презирает.

― Будь ты проклят! Ты и весь твой род! ― бросила напоследок и поспешила вернуться к демону, опасаясь ответа на такую дерзость со стороны Гру.

Она хоть и останется в этом доме в статусе законной супруги младшего сына семьи Хаэн, но принадлежит теперь всецело не ему, а безжалостному порождению тьмы, на которое Гру даже смотреть не может без дрожи в коленях. Подонок храбрится и пытается показать, что он равен во всём этому чудовищу, а на деле вспотел от страха так, что мокрые пятна проступили через его одежду даже на груди. Он превосходно расслышал и понял слова господина Афая, поэтому впредь вряд ли осмелится даже нагрубить только что проданной жене, но лучше всё-таки держать себя в руках и не злить его.

О деталях договора между мужчинами Алиссия знала только то, что теперь ей придётся делить ложе с демоном, пока она не понесёт. Он останется в этом доме гостем и будет жить в отдельной комнате, а потом вернётся в запретный город так же тайно, как и покинул его. Ребёнка заберут сразу после рождения, и на этом сделка будет завершена окончательно. В доме нет прислуги. Это скромное жилище в двух днях конного пути к востоку от столицы было свадебным подарком для молодожёнов со стороны семьи Хаэн, и теперь девушка наконец-то поняла, почему известный и уважаемый учёный поскупился на слуг и приличное поместье для младшего сына. Хаэны сказали, что начало семейной жизни должно быть скромным, чтобы каждый успех был общим, как и весь путь к богатству и процветанию, но на самом деле они просто нашли уголок поукромнее, чтобы провернуть эту мерзкую сделку и скрыть от посторонних глаз свои истинные намерения. Негодяи тщательно рассчитали каждый шаг. Демон заявит свои права на только что купленный товар немедленно, чтобы Алиссия не посмела жаловаться и искать спасения у родителей или властей. После близости с ним она и сама окажется вне закона. Проронит хоть слово ― погубит не только семью Хаэн, но и свою собственную. Теперь она может позволить себе лишь слёзы, лютую ненависть и робкую надежду на то, что после рождения маленького демона ей сохранят жизнь. Если, конечно, к тому времени она сама не начнёт желать себе смерти.

Гру не давал распоряжений относительно комнаты для гостя, потому что не был уверен в положительном исходе задуманного. Свободное помещение есть, но там нужно убрать пыль, сменить занавеси на окнах и застелить постель, а ждать, пока всё это будет сделано, господин демон явно не собирался. Он лишь мельком взглянул на своё будущее временное пристанище и будничным тоном поинтересовался:

― Где твоя спальня?

Щёки Алиссии предательски залились краской смущения, но она всё же смогла выдавить из себя ответ, указав рукой на другую дверь.

― Вон там. Она меньше этой. Если подождёте немного…

― Я не намерен ждать ни минуты, ― подтвердил он её опасения и повёл за руку в указанном направлении.

Оказавшись наконец-то за закрытой дверью наедине со своей добычей, бесцеремонно прижал Алиссию к стене и пальцем приподнял её подбородок, заставив запрокинуть голову.

― Почему не смотришь на меня? Брезгуешь? ― спросил сердито.

Она наконец-то осмелилась посмотреть ему в глаза. До сих пор видела только нежно-синий шёлк довольно-таки дорогого одеяния, но теперь получила возможность разглядеть гораздо больше. Торговцы, сопровождающие караваны в запретный город и обратно, рассказывали, что внешне демоны мало чем отличаются от обычных людей. Их особенность заключается в демонической ауре, невероятной магической силе, долголетии и невозможности продолжить род в союзах с сородичами, но в остальном они точно такие же, как и любой из каонцев. Могут быть худыми или пышнотелыми, красивыми или непривлекательными, высокими или низкими ― всё как у людей. И это действительно так. Демона, купившего Алиссию, вряд ли можно было назвать редким красавцем. Он молод и высок, но не широкоплеч. Скорее, изящен, но при этом достаточно силён, а его жгуче-огненным взглядом можно было бы, наверное, прожигать стены насквозь. У людей не бывает таких янтарно-чёрных глаз. Это весьма необычное сочетание даже для магов.

― Господин желает, чтобы я смотрела на него, когда он будет делать с моим телом всё, что захочет? ― ответила Алиссия вопросом на вопрос и вызывающе подняла подбородок ещё выше, сочтя наказание за дерзость в виде быстрой смерти лучшим для себя исходом.

Лучше бы молчала и не двигалась вовсе, потому что теперь ему осталось лишь слегка наклонить голову, чтобы их губы соприкоснулись. Похоже, ответ ему и не требовался. Горячее дыхание обожгло губы Алиссии и смешалось с её собственным. Первый поцелуй. Первая настойчивая ласка, обещающая гораздо больше, чем может себе представить девушка, которая даже не помнит, как лишилась невинности. Первое удивление от осознания собственной реакции на эти дерзкие прикосновения. Мысли о выражении протеста хоть каким-нибудь доступным способом улетучились сами собой. Тело вспыхнуло жаром встречного желания, опалившего заодно и душу тоже. Вокруг и рядом не осталось ничего, кроме янтарно-чёрных глаз демона, его губ, его рук и неистово требовательного тела.

«Кажется, у демонов есть ещё одна особенность. Они способны получить всё, что пожелают, без сопротивления», ― подумала Алиссия, неуверенно балансируя на грани реальности и всепоглощающей страсти. Впрочем, возможность размышлять и оценивать ситуацию оставалась при ней недолго. Неизведанные доселе чувства вытеснили всё остальное, лишив несчастную жертву бессовестного чудовища остатков стыда и благоразумия. Она не только отвечала на его горячие поцелуи, но и добровольно потянулась к поясу его одеяния, чтобы побыстрее избавиться от преграды в виде одежды. Господин демон только удовлетрённо хмыкнул, заметив это движение. Подхватил Алиссию на руки, донёс до постели и накрыл своим телом. Кажется, тогда они оба были ещё одеты. Вроде бы даже что-то говорили друг другу, но если слова не запомнились, значит, были не так уж и важны.

Куда важнее оказалось то, что случилось после. Алиссия буквально утонула в водовороте острых и головокружительно приятных ощущений, неосознанно и неумело подстраиваясь под мучительно нежный ритм, заданный демоном. Она отдавала себя ему так откровенно, бесстыдно и неистово, словно знала это похотливое чудовище всю свою жизнь и едва ли не с самого первого дня своей жизни мечтала о том, чтобы оказаться в его жарких объятиях. Он приказывал повернуться то так, то эдак, поднять ноги ему на плечи или встать на четвереньки подобно зверю ― девушка выполняла эти приказы беспрекословно, испытывая невыразимое наслаждение от всего, что он с ней вытворял. Позволяла ласкать себя ртом и руками, беззастенчиво проделывая в ответ то же самое. Взлетала на самую вершину разбушевавшихся чувств и стремительно падала вниз, но демонюка жадно подхватывал её и начинал чувственную игру с самого начала, пока его новая игрушка не выбилась из сил окончательно.

Безнравственная блудница. Бесстыжая изменница. Подстилка демона, не заслуживающая ничего, кроме презрения.

Он наконец-то изогнулся над ней в последний раз, изливая в истерзанную девичью плоть ещё одну порцию демонического семени, глухо застонал и обмяк, придавив к скомканным одеялам мокрой от пота грудью.

― Боги… Женщина, да ты стоишь ста тысяч лунных камней, а не той жалкой горсти, которую выклянчил у меня твой муж, ― пробормотал ей в шею, тяжело дыша. ― Если каждый раз будет вот таким, у меня не останется сил даже на то, чтобы вернуться в Файалану на собственных ногах. Жаль, что ты не демоница.

― А то что? ― бесцветным голосом спросила Алиссия, медленно возвращаясь к жестокой реальности. ― Женились бы на мне удовольствия ради, а для продолжения рода нашли бы другую несчастную дурочку?

Господин Афай приподнялся на локтях и, хмурясь, заглянул ей в глаза.

― Ты несчастна? Мне показалось, что наше желание было обоюдным. Разве нет?

До неё только тогда дошло, что на территории Каоны демоны не могут использовать никакие из доступных им чар. Даже такое маленькое колдовство, которое лишает людей рассудка и превращает их в развратных, похотливых животных. Выходит, это были не чары? Всего один поцелуй демона пробудил в ней своё собственное внутреннее чудовище, жаждущее плотских утех со столь неистовой силой?

― Я… ― начала она и осеклась, поскольку не знала, что сказать в ответ. ― Слезьте с меня, пожалуйста. Вы тяжёлый.

Он сдвинулся в сторону, наконец-то позволив ей сделать вдох полной грудью, но при этом зацепил рукой розовый бутон соска, который сразу же предательски напрягся. Внутренности так же резко и неожиданно сжались в тугой ком, словно нескольких часов бесконечной пытки нежностью и страстью им было мало. Алиссия инстинктивно сдвинула ноги, стремясь подавить эту новую вспышку желания, проглотила неуместные теперь уже слёзы и обречённо вздохнула. Всё уже случилось, не о чем сожалеть. И после столь бурного знакомства последствия в виде ребёнка точно не заставят себя ждать. Но подлый мерзавец Гру Хаэн, брачный договор с ним и обязанности по дому никуда не делись. За окном уже стемнело. Нужно готовить ужин для мужа и гостя. Прибраться в гостевой комнате, позаботиться о чужом комфорте и проветрить собственную спальню, пропахшую теперь ароматами долгой, поистине безумной страсти. Так много необходимо сделать, а хочется закрыть глаза, заснуть и никогда больше не просыпаться.

― Не уходи, ― остановил её демон, когда Алиссия попыталась встать.

― Я хозяйка этого дома. У меня есть обязанности, ― негромко ответила она.

Препятствие в виде сильной мужской руки сразу же исчезло. А как он хотел? Думал, что беспомощная человечка будет целыми днями и ночами нежиться с ним в постели, забыв обо всём на свете? Для этого нужны слуги, а их нет и не будет, потому что подонок Гру ни за что не осмелится навлечь на себя беду, впустив посторонних в обитель своего предательства. И позже, когда всё закончится, он похоронит жену здесь же, чтобы никто и никогда не узнал о совершённом им преступлении. Всё просчитано. Каждый проклятый шаг. И надежды на то, что будущее будет светлым, радостным и счастливым, теперь уже больше нет.

* * *

Время тянулось мучительно медленно. Каждый из дней стал похожим не предыдущий, и Алиссия задыхалась в этой ловушке бесконечной череды взлётов и падений. Она чувствовала себя бесправной рабыней, скобля полы до блеска, стирая бельё, хлопоча в маленькой кухоньке или танцуя по вечерам для двух деловых партнёров, один из которых приходился ей законным мужем, а второй ― любовником. Но несколько часов каждый день возносили её к немыслимым вершинам, даря совсем другие ощущения. Свобода, раскрепощённость, отсутствие зависимости от чужого мнения, предубеждений и прочих бесполезных условностей ― эти бесценные подарки демон делал ей регулярно со щедростью, присущей только ему. Он брал её за руку, отвлекая от повседневных дел, уводил в одну из спален, распускал тугой узел густых волос у неё на макушке, позволяя им свободно струиться по плечам, и возбуждающе шептал на ухо нежные слова. Она не отталкивала его потому, что это было бессмысленно ― то, что не дашь добровольно, демон может взять и силой. И ещё потому, что ей самой нравилось всё, что он делал. Всего за один месяц господин Даэр Афай научил её таким способам получения плотского наслаждения, о которых вряд ли знают даже блудницы в столичных борделях. Близость с ним доставляла ей удовольствие не только физическое, но и иное ― такое, какое случается лишь тогда, когда женщина чувствует себя бесконечно желанной. А потом эти несколько часов блаженства заканчивались, и Алиссия снова падала в бездну рутинных обязанностей, никуда не исчезнувших страхов и сожалений о своей несчастной судьбе, загубленной ублюдком Гру Хаэном.

Гру изображал безучастность ко всему, что происходит прямо у него перед носом, но злился, потому что загнал в ловушку и себя тоже. Он не может покинуть этот дом, ведь здесь нет слуг, но имеется гость мужского пола. Семья Хаэн весьма высоко ценит свою репутацию, а она будет безвозвратно подорвана, если невестка останется наедине с посторонним мужчиной хотя бы на один час. Городок маленький, люди здесь любят сплетничать ― Гру очень сильно просчитался, когда выбирал место для грязной сделки. Теперь бессовестный дурак тоже вынужден сидеть взаперти до тех пор, пока демон не уберётся восвояси. Иногда ярость и неприкрытая ненависть в его глазах забавляли Алиссию и вызывали у неё сладостный приступ злорадства, но чаще пугали, потому что после ухода демона защитить её будет некому.

Этим вечером Гру снова напился и потребовал, чтобы жена станцевала для него и гостя, но перешёл грань, когда упомянул, что жаждет более откровенного зрелища, чем раньше.

― Раздевайся, дорогая. Я ведь лишь однажды видел тебя без одежды, а наш гость любуется твоими прелестями каждый день и по ночам тоже. Это несправедливо, ведь твой муж я, а не он. Танцуй сегодня для нас голой.

Взял с подставки флейту и начал, фальшивя, наигрывать печальный мотив. Алиссия только-только убрала со стола остатки ужина и принесла мужчинам с кухни вино и чаши. Застыла посреди комнаты в нерешительности, но смотрела при этом не на супруга, а на демона, взгляд которого вдруг вспыхнул недобрым пламенем. Они знакомы всего месяц, но девушка уже научилась распознавать эмоции молчаливого гостя по его глазам. Он мало говорит вслух, но весьма доступно объясняет свою реакцию на что-либо одним только взглядом. Когда желает близости, в глубине его чёрных зрачков вспыхивает едва заметный огонёк нежности, который довольно быстро разрастается в бушующее пламя страсти. Когда задумывается о чём-то своём, янтарь его глаз становится тёмным. Когда злится, со стороны начинает казаться, что огонь его гнева вот-вот выплеснется наружу и спалит всё дотла. Слова Гру привели демона в ярость ― такую, что Алиссия начала опасаться даже за собственную жизнь. Он ещё и кулаки сжал ― явный признак крайней степени недовольства.

― Чего застыла? Не расслышала? Я велел раздеться. Или тебе помощь нужна? ― поинтересовался супруг, оборвав мелодию на очередной фальшивой ноте.

Синий шёлк одежды гостя взметнулся, стремительно прошелестел в ту сторону, где стоял Гру, а в следующий миг в руке демона каким-то непостижимым образом оказалось бьющееся ещё человеческое сердце. Глаза неумелого флейтиста неестественно выпучились. Из зияющей дыры на его груди хлынула кровь, заливая новый домашний костюм, до блеска натёртый пол и край пушистого ковра, купленного хозяином дома всего несколько дней назад. Алиссия выронила поднос и забыла, что нужно дышать. Кувшин с вином разлетелся вдребезги, расплескав пряный напиток по всей комнате. Девушка хотела закричать, но демон отшвырнул сердце Гру в сторону, в мгновение ока очутился рядом и зажал ей рот окровавленной рукой.

― Тише. Не кричи.

Он сказал ещё что-то, но она не расслышала, что именно, поскольку почувствовала на губах вкус чужой крови, а своя собственная застучала в висках обещанием приближающегося обморока. Свет померк или погасли свечи ― так или иначе, но всё вдруг погрузилось в кромешную тьму. Падая, Алиссия изо всех сил вцепилась в шёлковую ткань на плече демона и хотела попросить сохранить жизнь хотя бы ей, но не успела, потому что всё-таки лишилась чувств.

* * *

В северные земли Каоны зима приходит рано. По столице ещё гуляют сырые ветра, а из тяжёлых серых облаков льются последние осенние дожди, но здесь всё уже укрыто толстым покрывалом настоящего зимнего снега. И холод такой лютый, что нос на улицу высовывать лишний раз не хочется.

― Замёрзла? Ничего, сейчас согреемся. Я дров много наносил, на несколько дней хватит. А ты не сидела бы у окна-то, простудишься же, ― заботливо предупредил старый охотник, подкладывая сырые поленья в небольшую походную печь.

Словно соглашаясь с его словами, в животе Алиссии толкнулся ребёнок. Она в ответ инстинктивно положила руку сверху, защищая своё дитя от холода и всех невзгод этого жестокого мира теплом материнской любви.

В последние дни ей было особенно тревожно. Старик Ноэль всё знает. И о демонах ему известно очень много, потому что в молодости он был одним из тех торговцев, которые регулярно водят в Файалану караваны с товарами, пользующимися постоянным спросом. Что-то видел собственными глазами, о чём-то только наслышан, но это всё равно гораздо больше, чем может знать дочь благородной семьи, воспитанная в презрении и ненависти к демоническому народу. Даэру Афаю он обязан жизнью, потому и согласился приютить в своём крошечном домике, надёжно спрятанном в глухих горных лесах, будущую мать наследника правителя Файаланы. Он и рассказал ей, что демон с янтарно-чёрными глазами не просто один из жителей запретного города, но владыка своего народа ― гордый и беспощадный, но мудрый и справедливый.

Ноэль сказал, что демоны могут скрыть свою истинную суть от защитного полога Каоны только одним способом. Для этого им нужно извлечь из своей души демоническое ядро ― это невыносимо больно и может закончиться плачевно. И даже если желающий покинуть Файалану выдержит такое суровое испытание, то долго существовать без ядра он всё равно не сможет, потому что эта частичка демонической сути сдерживает разрушительное внутреннее пламя. Месяц или два ― дольше не продержится и всё это время будет медленно тлеть изнутри, пока не развеется по ветру невесомым прахом. В этом отношении Даэр Афай мало чем отличается от остальных. Он был вынужден вернуться в запретный город, чтобы поглотить своё собственное демоническое ядро обратно и выжить. Вестей о смерти правителя Файаланы не было ― значит, у него всё получилось, но повторить подобное он не сможет уже никогда. Так поступить демоны могут лишь единожды за всю свою жизнь. И это означает, что за ребёнком придёт кто-то другой.

За последние двести лет запретный город не слышал крика младенца ни разу. Поначалу демоны придумывали разные хитрые способы улизнуть из Файаланы и зачать дитя на территории Каоны, но постепенно имперские власти перекрыли все эти лазейки. Демоницы не выдерживают извлечение ядра и погибают сразу. Мужчины-демоны в этом отношении более надёжны, но в большинстве своём они не успевают вернуться и гибнут раньше, чем выяснят, завершится ли опасная вылазка успехом. Да и забрать младенца вовремя тоже непросто. Первое проявление демонической сути неизменно привлекает внимание магов ― закон Каоны предписывает в таких случаях казнить все поколения семьи, осмелившейся на сделку с народом тьмы. То, что задумал господин Афай, представлялось старику Ноэлю невероятным и невозможным, но Алиссия предпочитала думать, что у владыки демонов есть какой-то особенный план. Он правит Файаланой уже много десятилетий. Если способен так долго удерживать в своих руках власть, значит, действительно умён. И всё же ей было тревожно.

В тот вечер четыре месяца назад Даэр Афай не убил не только Гру Хаэна. Он позаботился ещё и о том, чтобы каонцы не искали мать его ребёнка. Был пожар. Под сильно обгоревшими балками рухнувшей крыши судебные дознаватели нашли только раздробленные и обугленные кости, собрав которые по кусочкам, определили, что погибли три человека. Соседи подтвердили, что в доме жили молодожёны, а на момент несчастья у них гостил ещё один человек. Тогда же из города исчезли брат с сестрой ― сироты, жившие на этой же улице чуть дальше. Горожане неоднократно видели, как Гру приставал к девчонке, поэтому причина случившегося свелась к банальной мести. Имперская стража всё ещё ищет сирот, потому что благородные семьи погибших настаивают на справедливом возмездии. Никто не знает, что эти бедолаги уже похоронены в общей супружеской могиле, на памятнике над которой написано: «Гру и Алиссия Хаэн». Останки их гостя похоронили отдельно, но тоже со всеми почестями. Беспокоиться вроде бы не о чем, но Алиссия волновалась из-за того, что жизнь её ребёнка начнётся с ответственности за три загубленные души. Это очень дурной знак, сулящий малышу плохую судьбу. Боги ведь могут решить, что этот младенец и вовсе не достоин жизни, за которую уже пролито так много крови.

И ещё она нервничала потому, что дети демонов рождаются раньше, чем обычные ― так сказал Ноэль. Старик не знает этого доподлинно, но слышал, что маленькие демонята появляются на свет не через десять лунных месяцев после зачатия, а всего через шесть. Судя по тому, как сильно для середины обычного срока вырос живот будущей матери, можно считать это утверждение истинным. Он уже выглядит огромным и создаёт неудобства, а ребёнок в нем начал активно толкаться довольно рано. Если всё так, то ждать родов осталось совсем недолго ― месяц или около того. Разве можно не страшиться этого момента, понимая, что тело может просто его не выдержать? И разве мать может не волноваться из-за уверенности в том, что это дитя будет отнято у неё навсегда без права на новую встречу в будущем? Да и для того, чтобы принять роды, нужна повитуха, а не старик. Всё неправильно. Всё пугающе не так, как должно быть у нормальных людей.

Лучше бы демон Даэр Афай никогда не появлялся в жизни Алиссии Тарин вовсе, потому что теперь она тревожится и о нём тоже. Сердце не обманешь. Из разума не выбросишь мысли о том, кто когда-то казался тебе гораздо более достойным любви, чем собственный законный муж. Плохие это мысли, ненужные и опасные. Они тоже могут привести к большой беде. Алиссия уже решила, что не останется в Каоне, если выживет после родов. Она найдёт способ раздобыть фальшивые документы, пройдёт унизительную и болезненную процедуру, приводящую к бесплодию, и отправится в Файалану, чтобы видеть своего ребёнка хоть иногда, пусть даже издалека. И демона, щедро дарившего ей незабываемое ощущение полной свободы, она тоже хотела бы увидеть ещё хоть раз ― просто знать, что у него всё в порядке, будет достаточно. Возможно, он сжалится и даже позволит ей общаться с сыном или дочкой. Если не мечтать о лучшем будущем, то к чему вообще можно стремиться и ради чего жить?

* * *

Ноэль ошибся ― дети демонов рождаются в срок точно так же, как и самые обычные. Возможно, немного раньше, но не через шесть лунных месяцев точно. К началу первых весенних оттепелей Алиссия чувствовала себя отвратительно и передвигалась с большим трудом, потому что её живот стал невероятно огромным. Страхов стало ещё больше, чем прежде, ведь настолько крупный ребёнок наверняка убьёт свою мать, когда надумает пробираться из тьмы тёплого и уютного чрева к свету сложной и опасной жизни. Старик-охотник тоже волновался, ведь если Алиссия умрёт, то сам он не сможет позаботиться о младенце должным образом, пока за наследником владыки демонов кто-нибудь не явится.

― Кажется, это не ребёнок, а беспокойное чудовище с множеством рук, ног, голов и хвостов. Оно толкается везде и сразу. Мне так страшно, что я уже не уверена в желании производить нечто подобное на свет. Ты уверен, что дети демонов рождаются на вид самыми обычными детьми?

Вопрос был задан пару дней назад, и у старика не нашлось на него ответа, а теперь для сомнений места уже не осталось. Схватки начались на рассвете ― сразу настолько сильные, что Алиссии оставалось только кричать и корчиться от боли. Ноэль переполошился и с перепугу едва не решил удрать подальше от грядущего хаоса. Остановил его только долг жизни перед Даэром Афаем ― обещал же, что позаботится о матери наследника, а такие обещания нужно выполнять. Но тело несчастной девушки не было готово к такому испытанию. Боль накатывала неумолимыми волнами всё чаще и чаще, а попытки исторгнуть из чрева дитя демона не приносили облегчения. В какой-то момент Алиссия настолько утратила контроль над собой, что даже начала отчаянно умолять старика положить конец этой пытке и просто разрезать живот, чтобы выпустить наружу выросшее в нём чудовище. Ноэль подумал немного и согласился с тем, что это будет лучшим решением, ведь для демонов ценность представляет только это дитя, а не его мать.

В дрожащей руке старика сверкнула холодная сталь. Алиссия зажмурилась и отвернулась, моля богов лишь о том, чтобы всё закончилось побыстрее. Всё тело болело так, что прикосновения острова лезвия она не почувствовала, но по животу вдруг во все стороны потекло успокаивающее тепло ― мягкое, приятное, уносящее с собой боль и все тревоги. Разум окутало такой же тёплой дымкой. «Если смерть выглядит именно так, то я не возражаю», ― подумала девушка, расслабляясь и отдавая себя во власть долгожданного покоя.

Она и правда думала, что умирает, и даже была готова к этому, но вдруг услышала громкий крик младенца, одновременно с которым неожиданно зазвучал знакомый голос.

― Ты болван, Ноэль. Я просил позаботиться о ней и только о ней. Чем расплатился бы со мной, если бы сейчас сделал то, что задумал?

Алиссия повернула голову и изумлённо уставилась на того, кого пару минут назад мысленно проклинала за то, что обрёк её на такие страдания.

― Даэр? ― прошептала одними только губами, потому что надорвала горло криками.

― Молчи, ― хмуро ответил он, не обратив ни малейшего внимания на непростительную фамильярность в обращении к нему. ― Боги, если бы я знал, что ты понесла, ни за что не оставил бы тебя здесь. Неужели нельзя было послать хоть какую-то весточку? Торговые караваны ходят в запретный город даже зимой. Почему не сообщили раньше?

― Я думал, что вы знаете, ― сконфуженно пробормотал старик и отвернулся, потому что его собеседник бесцеремонно откинул юбки Алиссии ещё выше, чем они находились прежде.

― Думал он… ― прозвучало сердито. ― Давай ещё чистую ткань. И быстро.

Мысли Алиссии блуждали в разных направлениях, но теперь ей было по-настоящему спокойно. Неважно, как именно демон выбрался из Файаланы во второй раз ― он рядом, и это самое главное. Боль отступила и больше не терзает измученную плоть ― тоже хорошо. Даже если всё закончится здесь и сейчас, то хотя бы удалось в последний раз взглянуть на любимого и услышать крик своего ребёнка.

― Я люблю тебя, Даэр Афай, ― еле слышно прошептала девушка, сжав в ослабевшей руке синий шёлк его одеяния.

Казалось важным сказать это именно сейчас, потому что другого момента может и не представиться.

― Что? ― переспросил демон, склонив голову к её лицу.

― Люблю, ― повторила она из последних сил.

И умерла. Или заснула. Просто всё вдруг померкло, кроме больших янтарно-чёрных глаз, изумлённо смотрящих ей прямо в душу. А потом беспощадный мрак небытия погасил и их тоже.

* * *

Императорский дворец в столице Каоны огромен и похож на город внутри города, но Файалана ещё огромнее. Здесь чистые ровные улицы, красивые дома, восхитительно прекрасные сады, аккуратные торговые залы и рынки, а над всем этим великолепием высится многоярусная башня дворца владыки Афая, со смотровой площадки на самом верху которой можно увидеть весь запретный город и зелёные долины за его пределами. Единственный недостаток заключается в весьма скромной численности населения. В таком большом городе могли бы вполне комфортно проживать сотни тысяч файаланцев, но на текущий момент демонов осталось не больше тысячи. Простые смертные приходят сюда только для того, чтобы торговать, и не задерживаются надолго, потому что имперские чиновники выдают лишь временные пропуска ― будешь сурово наказан, если не покинешь запретный город в срок. И ещё в этом удивительно прекрасном городе очень давно не было детей, но теперь они есть хотя бы во дворце владыки.

― До сих пор не могу поверить, что их трое, ― задумчиво произнесла Алиссия, с любовью глядя на спящих в колыбельках малышей и нежась в объятиях любимого демона.

― Я тоже, ― согласился господин Афай, соблазнительно зацепив зубами мочку её уха.

― Перестань, ― попросила она, дёрнув головой. ― Знаешь же, что я ещё не оправилась. На ногах-то стоять могу только потому, что ты меня держишь.

― Знаю, ― кивнул он. Оставил ухо в покое, зарылся носом в её густые волосы и проворчал: ― Вы, люди, раздражающе хрупкие. Если бы тогда не оставил на твоей шее под волосами крошечную метку, то лишился бы и тебя, и наших детей. Ноэль заслуживает смерти.

За последние несколько дней он сказал ей это не меньше тысячи раз. Его метка ― просто царапина, смазанная каплей крови демона. Зажила быстро и чесалась лишь изредка, поэтому Алиссия и не придавала ей значения. Но такое значение имелось ― демон, оставивший этот неприметный знак, обязательно почувствует опасность, подстерегающую его собственность. Господин Афай не получал от старика вестей, но и не волновался, потому что Алиссии ничего не угрожало, но стоило ей испытать первый приступ невыносимой боли, как это же чувство сразу передалось хозяину метки. Он наплевал на все запреты и примчался спасать объект своих желаний от неведомой беды, даже не подозревая о том, что вот-вот либо станет отцом, либо безвозвратно лишится этого шанса на продолжение рода и будет вынужден искать другой. К счастью, подоспел своевременно, но теперь поминал недотёпу Ноэля недобрым словом при каждом удобном случае.

На то Даэр Афай и владыка демонов, чтобы быть особенным в сравнении не только с людьми, но и с прочими представителями собственного народа. Он единственный из демонов, кому удалось в совершенстве овладеть магией символов и знаков ― это людская магия, не демоническая. Именно поэтому ему не нужно идти на какие-либо опасные ухищрения, чтобы незамеченным покинуть Файалану ― есть сочетание символов, обеспечивающее мгновенное перемещение в нужное место. Защитное магическое плетение подавляет демоническую силу, но не реагирует на родственную магию. Господин Афай мог бы преспокойно жить в Каоне столько, сколько пожелает, и стал бы даже самым уважаемым из придворных магов императора, если бы захотел, но ему безгранично дорог собственный народ. Он не мог остаться с Алиссией надолго и не захотел забрать её с собой, поскольку не считал возможным навязываться. Демоны уважают чувства и желания даже простых смертных. Не всегда, конечно, но к тем, кого любят, они относятся очень трепетно. Не скажи ему Алиссия о своей любви ― до сих пор оставалась бы в одиноком охотничьем домике, затерянном в лесах северных гор.

Он использовал магию символов, чтобы избавить её от страданий и облегчить появление своих детей на свет. Собственноручно принял каждого из малышей и сразу же дал им имена, как это принято у демонов. Фаэр Афай, Луян Афай и малышка Юджиния Афай ― два сына и дочь. Как именно значительно пополнившаяся семья владыки попала в его дворец в Файалане, Алиссия не помнила, потому что спала под действием простых символьных чар, зато теперь наконец-то чувствовала себя на своём месте и имела возможность почти круглосуточно видеть, как новоиспечённого папашу распирает от гордости. Он не просто стал отцом первого за двести лет демонёнка, а получил сразу трёх наследников, за что был безмерно благодарен своей возлюбленной. Смущало Алиссию только одно ― праздник, который должен состояться по этому поводу в Файалане через несколько дней.

― Ты уверен, что не навлечёшь новую беду на свой народ, закатив этот пир? ― спросила Алиссия, прижавшись щекой к его плечу.

― Уверен, ― ответил он, охотно приняв губами дар в виде обнажившегося перед ним небольшого участка её шеи и ключицы.

― Почему?

― Если расскажу, ты рассердишься.

― С чего бы?

― Из-за того, что не сказал раньше.

Она недовольно ткнула его локтем в живот, давая понять, что рассердится, если так и не получит ответ. Демон усмехнулся, потянул её к удобному креслу, стоящему на приличном расстоянии от детских кроваток, и усадил к себе на колени.

― Сначала поцелуй, ― потребовал с вызовом.

― Обойдёшься. Не заслужил, ― с не меньшей дерзостью ответила Алиссия.

В глубине его глаз вспыхнул тёплый огонёк нежности и безграничной любви ― как можно противиться такому искреннему проявлению чувств? На несколько очень долгих минут все вопросы были забыты, потому что родители спящих тройняшек предпочли более приятый способ времяпрепровождения, чем беседа о старых обидах, причинах и последствиях. Если бы здоровье Алиссии позволяло больше, чем просто поцелуи, то ответ не прозвучал бы и через несколько часов.

― Всё? Доволен? ― с ласковой улыбкой спросила она, неохотно оторвавшись от его губ.

― Почти, но недостающее я обязательно потребую позже, ― пообещал он многозначительно. ― Ты моя, Алиссия Тарин. И всегда будешь принадлежать только мне, поняла? После того, как император Каоны издаст указ о снятии барьера и запретов, мы с тобой пройдём грандиозным свадебным шествием от Файаланы до самой столицы вашей империи, чтобы получить благословение твоей семьи.

― Такой мечтатель? ― усмехнулась она не без горечи. ― С чего бы императору вздумалось отменять тысячелетние законы?

― Мы не оставили ему выбора, ― сообщил демон, хищно улыбнувшись в ответ.

* * *

Сосуществование народов демонов и людей так же естественно, как смена дня и ночи, извечное противостояние света и тьмы, отсутствие мира между добром и злом и все прочие аналогичные противоречия, уравновешивающие друг друга. Демоническая сила ничем не лучше и не хуже людской магии, но имеет иную природу. Она непокорна, своенравна и сложна в подчинении, поэтому изначально считалась злом. Люди не могут её освоить, хотя и предпринимали такие попытки неоднократно, ведь эта сила дарует очень долгую жизнь, хоть и накладывает на своих обладателей определённого рода ограничения вроде бесплодных браков внутри своего народа. Есть много того, что доступно только людям, но не демонам, поэтому со временем такое положение дел легло в основу убеждения, что демонический народ проклят и не заслуживает права на существование. Глупое стремление простых смертных уничтожить полностью то, что они не могут получить или понять, привело к началу бесчисленных кровопролитных войн и противостояний. Демоны не злобны по своей натуре, но им пришлось защищаться, поэтому борьба велась на равных.

Смертоносными клинками или магией ― всеми доступными способами люди истребляли демонов, пока один мудрец не сказал, что солнце, которое никогда не опускается за горизонт, тоже может стать злом и когда-нибудь спалит этот мир дотла, если места для тьмы в нём не останется вовсе. Тёмные ночи нужны всему живому точно так же, как и ясные дни. Вода и пламя тоже не дружны, но для жизни они одинаково необходимы. У всего, что существует в природе, есть смысл и предназначение ― в том числе и у демонической силы. Она ведь не губит своих обладателей, не превращает их в кровожадных чудовищ и никому не вредит, пока демонам не приходится превращать её в оружие. Но ведь и люди поступают так же с доступными им магическими силами. В чём же зло? И где на самом деле находится большее из зол? А если истребить всех демонов поголовно, кто может дать гарантию, что нарушение заданного природой баланса сил не приведёт к катастрофе?

Император, правивший тогда Каоной, прислушался к словам мудреца и отказался от намерения вырезать остатки демонического народа, уже загнанного в ловушку файаланских городских стен. Но позволить демонам жить свободно, как было когда-то давно, он не мог, потому что опасался мести. Тогда же появились защитный полог над территорией империи и первые законы об ограничениях. Тот правитель завещал своим потомкам не притеснять узников Файаланы и попытаться восстановить прежний мир, но он умер, а его наследники были разными. Законы менялись вместе с императорами ― то ужесточались, то становились мягче. Одна людская династия сменяла другую, у каждого нового правителя был собственный взгляд на правильность и праведность тех или иных решений, а демоны потихоньку старели и умирали, не демонстрируя ни малейшего желания снова хвататься за оружие.

― Мы можем жить три столетия или даже больше, но не вечно, ― рассказывал Даэр Алиссии, нежно прижав её к своей груди. ― С тех пор, как Файалана стала запретным городом, минуло уже больше семи веков. Демоны, которые живут здесь сейчас, никогда не знали войны и кровопролития. Они не жаждут большего, чем имеют, но понимают, что наш народ потихоньку вымирает. Я был последним ребёнком, который здесь родился.

― Так тебе уже двести лет? ― удивилась Алиссия. ― Такой старый?

― Да, но пока ещё на многое способный, ― усмехнулся он в ответ, кивнув в направлении детских кроваток. ― Если честно, то я не знаю, приведёт ли полное исчезновение демонов к какому-нибудь бедствию, но вижу уныние на лицах своих подданных. Это очень печально. Я же проживу дольше каждого из них. Похороню всех. По каждому буду скорбеть, как по родному. Но многие пока ещё способны продолжить род, поэтому я последовал примеру своего отца и отчаянно пытался искать пути к свободе и равноправию. Тот император, который правит Каоной сейчас, взошёл на трон совсем юным ещё до того, как ты родилась. По старой традиции я должен был поклониться ему в знак признания и покорности, а потом преподнести дар. Для этого визита мне выдали особое разрешение и выделили такое сопровождение, какого не видел ни один из самых отъявленных преступников. Разве что в кандалы не заковали, опасаясь за жизнь нового правителя. Я пришёл к нему, встал перед троном на колени и преподнёс в качестве подарка погребальное одеяние и поминальный жетон с моим именем. Все пришли в ужас от такой дерзости и предлагали казнить меня на месте, а Его Величество долго разглядывал жетон, после чего спросил, что означает мой дар. Я ответил ему пожеланием долгой жизни и словами о том, что на его веку от народа демонов ничего не останется. Пока жив хоть один из моих подданных, буду жить и я тоже, но оставаться единственным узником Файаланы не хочу. Попросил похоронить меня, когда придёт и мой час, в этом одеянии, а табличку повесить в зале поминовения там же, где висят сотни таких же невзрачных памятных вещиц. Если сочтёт нужным сжечь этот храм, то моё имя хотя бы будет стёрто из истории вместе с именами других моих сородичей и предков.

― Совсем не ценишь свою жизнь? ― нахмурилась Алиссия.

― Ну почему же? Очень даже ценю, ― возразил демон. ― Просто никто тогда не знал, что мы с наследником уже знакомы. Он же не старший в своём поколении, а покойный император выбрал преемником именно его. Я пару раз ненавязчиво спасал его от козней братьев, чем заслужил особенную милость. Он узнал меня сразу же, как только увидел, но не выдал, что мы встречались прежде. И за дерзость простил. Вдобавок пообещал, что снимет все барьеры и ограничения, если я смогу доказать, что они бесполезны. Полагаю, твоё присутствие здесь и наши с тобой малыши являются лучшим тому доказательством. Файалана может быть маленьким свободным королевством демонов внутри огромной империи людей, потому что демоны не хотят войны. Я уже отправил весть в императорский дворец и получил ответ. Посланник для переговоров о дальнейших условиях сосуществования двух народов должен приехать на пир.

― А демоны, оказывается, действительно коварны, ― заметила девушка. ― И как, скажи на милость, ты собираешься объяснять, что я до сих пор жива?

― Очень просто. Твой недалёкий муж нашёл самый ненадёжный способ передать в Файалану предложение о сделке. Содержание записки посреднику известно, а само это послание я храню очень бережно. Люди первыми нарушили закон, и это доказуемо. А тебя я забрал из дома вскоре после того, как сделка состоялась. Что там происходило дальше, не знаю и никогда не интересовался.

― Но тел-то три.

― И что? Сироты пришли предъявлять претензии похотливому мерзавцу, подрались с ним и сгинули все вместе. Трое и получается. Это вообще не моё дело, меня там не было.

― Бессердечный.

― Вовсе нет. Бедолаги страдали проказой. Оба. Болезнь ещё не проявилась в полной мере, но превратила бы их дальнейшую жизнь в сущий кошмар. Лекарства от неё нет, а помощь мага они себе позволить не могли. Можно сказать, что я избавил их от мучений. Не злись, а то покроешься морщинами раньше времени.

― И ты меня разлюбишь?

Его глаза снова вспыхнули пламенем искренней нежности.

― Никогда, ― пообещал владыка демонов своей избраннице, плотоядно улыбнулся, нарываясь на взбучку, и вкрадчиво произнёс: ― Знаешь, моему народу так сильно недостаёт детей, что я не прочь позаботиться о появлении ещё нескольких наследников. Но если тебе больше нравится мыть полы и стирать бельё, то я с радостью выгоню всех слуг. Всё будет так, как ты пожелаешь, любимая. Но я предпочёл бы первый вариант.

* * *

Её муж. Её личный демон. Её единственный господин и повелитель. Минуло десять лет, и теперь он смотрит с башни своего дворца на раскинувшийся внизу город уже не с печалью, но задумчиво, потому что ещё не привык к новой жизни. Когда долго не может придумать оптимальное решение для какой-нибудь проблемы, то бросает все дела, ищет жену, велит воспитателям тщательнее присматривать за наследниками и тащит Алиссию в спальню, где они, как и раньше, могут держать семейный совет несколько часов кряду, совмещая приятное с полезным. Детей у них уже шестеро ― четыре сына и две дочери. По улицам Файаланы тоже бегает беззаботная малышня, радуясь красочным ярмаркам, вкусным сладостям и просто каждому новому дню. Демоны почитают свою госпожу едва ли не как богиню-спасительницу, но её несносный супруг видит в ней только безгранично желанную женщину, которая просто обязана оказываться в постели всякий раз, когда владыка народа демонов желает видеть своё сокровище именно там. Не то чтобы ей это не нравилось, даже наоборот, но он, похоже, задался целью возместить многовековые потери в численности населения не запретного уже города за её счёт. Сейчас она снова на сносях, но когда это его останавливало? Просто нужно быть с женой нежнее, бережнее, деликатнее…

Похотливое чудовище? Да. Но любимое.

Если бы ещё не повторял постоянно, что купил целый мир и лучшую женщину этого мира всего за десять лунных камней, то был бы совсем идеальным.