Чтобы не привлекать ко двору любопытных деревенских снежной копией Виолы, коза посоветовала Дуне набросить на фигуру непрогляд.
Дуня не успела подумать - как это делается, а руки уже сами выдрали из прядки несколько волосков, разорвали и бросили в Снегурку. В воздухе тотчас расправилось что-то вроде прозрачного полотна и накрыло снеговичку. Марыська поддернула сбоку невидимый край, поворчала, что коротковат, но вполне сойдет. Дуня же рассматривала ладони, в который раз удивившись причудам родовой памяти. Все получилось само собой без включения головы. И это продолжало немного беспокоить. Дуня привыкла продумывать и анализировать свои действия. Ей хотелось осознанно управлять своей силой и понимать - как именно срабатывает колдовство.
Спрятали Виолу они вовремя - за калиткой промелькнул малиновый берет и во двор ввалилась Пипилюнчик с решетом. На сетке барахталось нечто в красном колпачке и таких же сапожках. Дуне показалось сначала, что это цыпленок. Но присмотревшись, она углядела обезьянку размером с ладонь со сморщенной мордочкой и рыльцем с пятачком да клычками. И только потом сообразила, что это самый настоящий бесенок.
- Кулишонок... - поправила ее Марыська и с подозрением прищурилась на замявшуюся тётку. - И зачем ты кулиша нам приперла, а Пипа?
- Да не вам. Не вам. Обратно хочу его... в колодец... - забормотала тётка, потупившись. - А ваш как раз рядышком, далеко по морозу идти не надо.
- Чего ж не в речку обратно? - продолжила допрос коза.
- Говорю же - долго до реки шагать... - кивая и улыбаясь, Пипилюнчик медленно двинулась в обход Дуни по направлению к колодцу, но Марыська заступила дорогу.
- Воду нам попортить решила? По Кулькиному наущению или своим умишком дошла??
- Да что ты, что ты! Ничего не попортить! - натурально округлила глаза тётка. - Не разумею я в том. Да и зачем мне?
- Значит, Кулька велела. - насупила мордочку коза. - А ты и рада исполнять?
- Куля попросила его утопить, - неохотно промямлила Пипилюнчик. - будто бы уж очень он злой и кусачий. Приблудился, без спросу к ней в дом пролез. Еле на пару изловили.
- Утопить! - фыркнула Марыська. - А то ты не знаешь, что кулиши в воде не тонут! Зачем приперла сюда? Колодезному в жертву?
Дуня вспомнила отвратительную белоглазую глыбу, едва не утянувшую ее в колодец, и невольно пожалела бесенка.
Сжавшееся в решете существо совсем не походило на кусачего и злого, а выглядело несчастным и испуганным. Обхватив себя лапками, зажмурилось и дрожало.
- Ой, Пипа! Хозяйка моя добрая, конечно. Но если разозлить...
- Да я ничего... не думайте... - Пипилюнчик приседая, попятилась к калитке. - Я не нарочно... это не я...
- Мальца оставь. - велела ей Марыська.
- Так я его того... в реку снесу...
- Оставь. говорю! Надо будет - сами туда снесем. А пока поработает на хозяюшку. Нам лишние руки не помешают.
Продолжая приседать, Пипилюнчик вывалила из решета на снег кулишонка и выскользнула из двора. Бесенок тоже хотел сделать ноги, но был схвачен ловкой козой и водворен в хлев.
- Пускай поработает. Не одному же Хавронию надрываться. Да и в других делах пригодится сможет. Мало ли.
Дуня похвалила предприимчивую Марыську и поинтересовалась, зачем колодезному кулишонок?
- Сожрал бы его. Водяные чертки деликатес для таких. Чего он в своем колодце кроме улиток да лягух видал? Ну, и за подарочек выполнил бы то, что Пипа пошептала. Ишь, шустрая. И нашим. И вашим. Говорю и буду повторять, хозяюшка - недостойна Куля твоей доброты!
К вечеру мороз усилился. Повалил густой снег. Дуня скорчилась на лавочке у окошка - смотрела как ветер закручивает белые колючие вихри, и настроение понемногу портилось. Очень не хотелось идти по такой погоде в дальний поход.
- По такой погоде только на печи лежать да былички сказывать, - Марыська приткнула голову Дуне на плечо. Подышала в ухо теплом. - Может, ну ее. эту Виолу, хозяюшка? Чего ради какой-то зазря собой рисковать!
- Нельзя, Марыся. Я должна.
- Эх, должна-должна. Кому должна? Чего должна? - проворчала Марыська. - Распоряжуся я насчет ступы, пока Аглайка спать не завалилась.
Дуня пропустила про ступу мимо ушей - перешла к столу, открыла папку с конспектами ведьмы. Решила поискать там средство, которое поможет защититься от Домны Адамовны, перехитрить и ее, и соломенного урода.
Засиделась Дуня за полночь. Рецептов попадалось множество. И каждый со своими жуткими особенностями. Сходились они лишь в следующем - обмануть ведьму можно было сделавшись на время невидимкой. Причем непрогляд или морок для опытной ведьмы никакой преграды не представляет. Распознать их она может легко и быстро. Чтобы стать по-настоящему невидимым требовались иные подходы, основанные на приготовлении специальных мазей или отваров. Действенными считалось несколько снадобий: мазь на вытопленном жиру из тела грешницы; настой на костях колдуна, выкопанных в ночь под Чистый четверг, и свежая косточка от мизинца некрещенного младенца. Из описания следовало, что достаточно лишь спрятать ее за щеку - и мгновенно наступит невидимость.
Ни один из этих способов, естественно, Дуне не подходил, но возможно у бывшей Марыскиной хозяйки в запасах сохранилось какое-то другое средство? Об этом Дуня и спросила козу, когда та подлезла под руку с ворчанием, что Дуня себя не бережет и над глазами издевается вместо того, чтобы пойти отдыхать.
- Если бы и осталось чего - сейчас не сработало бы. У таких снадобий срок хранения короткий. Можно было бы из зимовника отвар приготовить. Зимовник хоть ядовит, но в колдовстве очень хорош! Способен надежно ведьму от других укрыть-оградить. Но ты слаба еще его пить, хозяюшка. Уж слишком много в нем яду. Да и нету этой травы. Ее редко где найти можно.
Марыська повздыхала было, а потом радостно крутанула хвостом.
- Как же я сразу не подумала! Почему бы тебе, хозяюшка, у банного шапку-невидимку не попросить на время? Он правда ее бережет и никому не показывает. Даже баннице своей. Но тебе отказать не посмеет. Тем более за новое мочало.
- Спасибо! - обрадовалась Дуня. - Надо попросить мочалку у Поликарпа Иваныча...
- И, хозяюшка! - глаза козы коварно взблеснули золотым. - Банному не всякая мочало подойдет. Ему подавай волосья, что из бороды колодезного выдраны!
- Из бороды колодезного? - зависла Дуня. - Ты шутишь?
- Какие тут шутки! А только без этого мочала шапки тебе не получить! Завтра поутру бросим в колодец полыни. Колодезный всплывет, а ты ему бороду и отмахнешь.
- А если не получится? - Дуня вспомнила белые выпученные глаза чудовища и содрогнулась.
- Должно получиться, хозяюшка. Ты же всё-таки ведьма. - Марыська задумчиво прищурилась. - А можно и без полыни обойтись. Кулиша над колодцем подержать как приманку. Ты, главное, как колодезный вынырнет - оглушкой в него брось, а после сгреби за бороду и ножиком всю и срежь.
- Я тебе самый острый ножик подам, хозяюшка. - прислушивающаяся к разговору кикимора покивала от печки. - С заговоренной деревянной рукояткой.
- На которой три девы-птицы повырезаны? Любимый нож бывшей хозяйки. Он же потерялся!
- Под печкой у самой стенки лежал. Поликарп Иваныч давеча нашел да мне показывал. Хвастался.
- Ишь, каков! Себе оставить решил. Ну, Поликарпыч. Вернешься с задания - поговорим!
- С какого задания? - Дуня зевнула и поднялась.
- За ступой их с Хавронием отправила. За коровушку не беспокойся - за ней пока кулишонок приглядит.
- А надо беспокоиться?
- Не надо. Пока скотинка под присмотром - в хлев ни ведьма, ни прочие шатуны не полезут. Метелью то много кого нанести может, но мы обезопасилися. Меры приняли. Поспи-отдохни.
Так Дуня и поступила. И уснула сразу - глухим пустым сном. И до самого утра все блуждала в сером тумане, тщетно прислушиваясь к доносящимся со всех сторон шепоткам.
Встала Дуня еще по темну. Звездочка расчесала ей волосы гребнем, переплела в косичку. Подала чистую одежду и позвала выпить чая. Чаем она называла отвар из сухих ягод шиповника и мятного листа. К нему были поданы толстенькие румяные оладьи, но у Дуни не было аппетита ни на что.
- Тогда с собой вам положу. Тебе силы понадобятся, чтобы Домну перехитрить.
- Хорошо, - не стала спорить Дуня. Проверила нож на остроту, и подхватив оладушек для кулиша, прошла за Марыськой во двор.
Снег у крылечка был прочищен. Три узенькие тропинки расходились по сторонам - две утоптанные вели к баньке и хлеву, а третья к срубу.
Возле колодца Дуню уже ждали. Хавроний держал за лапку крошечного бесенка в колпачке. Тот отплясывал копытцами по земле и поскуливал. Но вырываться не пытался.
- Сапоги с него временно сняли. Чтобы в колодец не упустил, - проинформировала Дуню Марыська. - А колпак у него как приклеенный. Продолжение головы.
Дуня протянула существу оладью и, пока бесенок принюхивался к угощению, осторожно заглянула за край сруба. На деревянных стенах поблескивала наледь, внизу сгустилась тьма, и из неё доносилось тяжелое хриплое дыхание затаившегося духа.
- Там он. Почуял уже подарочек, - хмыкнула Марыська, и кулишонок задергался, упустив оладью.
- Не бойся, - шепнула ему Дуня. - Все будет понарошку.
- Если не успеет его тяпнуть - то, может, и понарошку, - задумчиво протянула Марыська. - Колодезный теперь голодный да злющий.
- Не пугай! - Дуня вытащила припасенную с вечера катушку. Отмотав длинную нитку, одним концом обвязала ее вокруг лапки кулиша, а вторым обмотала свое запястье.
Марыська смотрела с одобрением, Хавроний - непонимающе. Но Дуня ничего объяснять не стала, поудобнее обхватила рукоятку ножа и попросила хлевника, чтобы посадил бесенка на сруб.
Кулишонок завизжал, попытался скакнуть в сторону, но нитка удержала.
- Доверься мне! - Дуня подтянула его поближе. - Тебе только и нужно пройтись по краю колодца. Давай же!
Дуня сильнее сжала нож и затаила дыхание. От напряжения зазвенело в голове.
Кулишонок замер на скользком бревне, ожидая худшего, и Дуня чуть поддернула нить, побуждая его к движению. Поджав хвостик, бесенок шагнул неуверенно и, оскользнувшись, полетел в глубину колодезного зева.
Нитка натянулась и лопнула.
Раздался неистовый рёв, но колодезный не успел ухватить желаемое - помешала мышуха. Мелькнула в воздухе меховой стрелой, вцепилась лапками в красный колпачок нечистика и унеслась вместе с ним вверх.
- Ууу! - взревело обиженно. - Порвууу! Ууу!
Огромная рыхлая туша выпросталась из черной дыры. Пуча белесые бельма, занесла когтистую лапищу над Дуней, но та вовремя увернулась, швырнув в колодезного горстью сухого гороха. Дуня начитала на него наговор тоже с вечера, опасаясь, что не успеет сделать это когда колодезный нападет.
Горох отрикошетил ото лба чудовища и улетел вниз, а колодезный так и застыл с протянутой лапой. От него противно несло тухлой рыбой и сыростью, спутанные космы переплелись мокрой проволокой и не сразу поддались острому лезвию ножа. Дуня кромсала почти не глядя, в голове заполошно отстукивало: «быстрее! быстрее! быстрее!»
- Думаю достаточно, - взмекнула позади Марыська. - Отпускай его, хозяюшка.
Как отпускать? - хотела спросить Дуня, но вместо этого подула на рыхлую сморщенную ряху существа. И, подавшись назад, огрела его по голове оглушающим заклинанием. Обезопасилась на всякий случай, чтобы снова не полез.
Колодезный что-то булькнул невнятно и рухнул вниз.
А Марыська рассмеялась.
- Отличная работа, хозяюшка! Можно теперь и в баньку.
- Эту... эти волосы нужно прополоснуть, - Дуня брезгливо потрясла перепачканными в слизи и чем-то зеленом обрывки косм.
- Надо будет - банник сам управится. Он эту слизь за место мази использует. К ней бы еще пиявок...
- Пиявки на болоте. Если нужно - слетаю и туда! - прочирикала с плеча Хаврония мышуха, уплетая оладью кулишка. Сам он умастился на другом плече хлевника с перекошенным от страха пятачком.
- В другой раз, - Дуня погладила мышуху по мягкой шёрстке - поблагодарила за помощь. И отставив в сторону руку в добытым материалом для мочала побрела к баньке.
Хотела было войти, да дверь не поддалась. Пришлось кланяться-здороваться, просить, чтобы впустили.
Банник отозвался не сразу - долго охал и зевал, погромыхивал чем-то, скрипел. Наконец соизволил поинтересоваться - кого это принесло чуть свет?
Онемев от подобной наглости, Дуня собралась было указать ему на место, но коза наступила на ногу, мотнула головой - нельзя!
Пришлось снова кланяться. Просить прощения за то, что потревожила. Снова стучать в задубевшие от мороза двери.
- Да не мытарь ты ее. Отвори. - проскрипела разбуженная банница. - Или не чуешь чем пахнет?
- Подарок вам принесла! - елейно пропела Дуня, мечтая потаскать банника за шерсть. - Волосы колодезного. На мочалку.
В баньке притихло. Послышался топоток, следом громкое шмыганье и дверь, застонав, приоткрылась.
- Давай сюда! - в щель сунулась лохматая когтистая длань.
- Э, нет! Так дела не делаются! - Дуня быстро отступила. - Поговорить надо. Впусти меня!
- Баню сейчас не растоплю. Рано еще. - проворчало из щели.
- Я в баню по утрам не хожу. Мне шапка твоя нужна. На время.
- Шапка? - провыл банник сердито. - Шапкааа?! Как про нее прознала? Кто сказал?
- Про нее всем известно! - нашлась Дуня и быстро-быстро заговорила, не давая себя перебить. - Мне для важного дела шапка нужна! Не навсегда. Я ее верну. Обещаю. А за нее оставлю тебе этот гостинец.
- Вернет она. - проворчала банница из темноты. - До этой шапки знаешь, сколько охотников?
- Я буду с ней аккуратна. И сразу верну.
- А ну, клянись!
- Чего? - вспыхнула Дуня как порох. В груди разлился жар. Кончики пальцем зажгло. - Или вы не поняли с кем разговариваете?! Так я напомню!
Дуня шлепнула ладонью по двери, и в месте прикосновения обозначилось выжженое пятно.
Марыська позади предостерегающе подкрякнула. А из щели уже протягивали грязный, чуть важный мешочек с заверениями, что все поняли и все понимают.
- Ты только поаккуратней с шапкой, матушка! Второй такой нету! - льстиво лебезила банница. - Моему то без шапки нельзя! Уж, не потеряй! Не испорть!
- Верну в лучшем виде! - Дуня приняла мешочек, и взамен вложила в лапу комок из волос колодезного.
Дверь тут же захлопнулась, и за ней началась возня - банник требовал мочало себе, банница перечила и отдавать не торопилась.
- Не устану тебе хвалить, хозяюшка! - Марыська смотрела восхищенно. - Ты только огню воли не давай. Взнуздай огонь! А то еще спалите друг дружку с Домной! Как мы тогда без тебя?
- Откуда он вообще взялся?
- Огонь-то? Как - откуда? Из внутри тебя! Если покопаться - там столько всего отыщется! Иии! - коза весело поддернула хвостом и поскакала в сторону укрытой непроглядом Снеурочки - проверить, проснулась та или нет.
Снегурочка проснулась. Но стояла не двигаясь. Только глаза жили на белоснежном, почти прозрачном лице да слабо подрагивали в улыбке уголки губ.
Марыська оббежала ее вокруг, полюбовалась на Дунино детище и ласково промурлыкала:
- Не стой столбом, Виолушка. Сделай шажок, Виолушка. Сделай другой, девица-краса.
Ресницы дрогнули, губы попытались приоткрыться, но Снегурочка так и осталась стоять.
- Плохо дело, - констатировала коза негромко. - Сбываются мои худшие предположения.
- Какие предположения, Марысь? - Дуня поправила складки на платье не полностью ожившей снеговички, перебросила косу ей за спину. Виола на это отреагировала очередной улыбкой - и только.
- Да какие... - коза помолчала. - Она еще сутки так простоит. А после обращение окончательно завершится.
- Нам что - тоже сутки ждать? За это время с настоящей Виолой...
- Нельзя нам ждать. Через сутки она переменится. Ты в нее сущность Аглайкиной домовладелицы вложила. От нее внешность и переймёт. Тогда всему твоему плану конец. Не получится замены.
- Значит, отправимся сейчас же! Звездочка уже корзинку собрала.
- Собрать-то собрала. - погрустнела Марыська. - Только в метель по морозу идти невесело, матушка. Да еще эту на буксире тащить!
- Она сама пойдет. Потихонечку.
- Не пойдет! Или ты не слушала меня? Стоять будет пока оборот не завершится. А тогда будет поздно.
Дуня ухватила Снегурку за плечи, попыталась встряхнуть. Та лишь ресницами взмахнула недоуменно и снова слабо улыбнулась.
Она смотрела на Дуню почти ничего не выражающим взглядом, а снег вихрился все сильнее, тонкой невесомой пудрой покрывал ледяное лицо, застывал на губах.
Да, такую с места точно не сдвинуть. И погода, как назло, подвела.
Дуня прошлась вокруг ледяной девы, машинально стряхивая с нее снег.
Что же придумать?
Что предпринять??
- А ничего не надо, хозяюшка. Ну ее, а? - коза трусила следом. - Домой вернемся. На печку заляжем. Разговоры поведем. В такую погоду только сказки сказывать да пельмешки лопать. Звездочка как раз обещалась приготовить.
- Пелемешки - хорошо... - Дуня задумчиво покусала ведьмин ноготь на мизинце. - А что, если нам ступой воспользоваться. А, Марыся? Долетим на ней до Гнилуши?
- Чего ж не долететь, - согласилась коза. - На троих там места как раз хватит. А управлять кулишка позовем. Он хоть из водяных бесенят, а со ступой управится.
- Может быть лучше мышуху?
- Заставь её, - хмыкнула Марыська. - Мышуху вперед пошлем. На разведку. А как новости соберем - тогда и начнем. Успеть только нужно за сутки!
На том и порешили. Звездочке эта идея не слишком понравилась, но большинство Дуню поддержало.
Хавроний с Поликарпом Иванычем выставили во двор ступу. Принесли к ней метлу для управления полетом. По совету Марыськи Дуня обсыпала прутья толченым порошком Парамона, и древко задрожало легонько, готовое к работе. Кулишонок едва удерживал его обеими лапками и вид имел немного пришибленный.
Домовой с хлевником подхватили с боков снеговичку, со всеми предосторожностями водрузили ее в ступу. Следом скакнула Марыська. Мышуха взгромоздилась ей на голову. Последней влезла Дуня, прижимая к боку собранную кикиморой корзинку.
- Ну, полетели что ли? - Марыська выразительно посмотрела на бесенка, а тот икнул испуганно и повалился в снег.
- Права была Пипа! Он точно бракованный! Кулишата все злые да шустрые. Этому не чета! Эй, ты там! Вылазь! - коза пошерудила в сугробе метлой, выискивая беглеца. Но тот, как сквозь землю провалился.
Помощники бросились на его поиски, а Марыська пустилась в воспоминания, как на ее памяти кулиши одну деревню под воду перетаскали в страшную ночь. Звездочка вздыхала рядом, поглядывала умоляюще - волновалась.
Дуню же суета начала раздражать.
Она втащила метлу внутрь ступы, пристукнула ею об деревянное дно, а потом мазнула прутьями вдоль стен.
- А давай, хозяюшка! - прикрикнула Марыська в азарте. - Противусолонь веди её! Противусолонь!
Метла была довольно тяжелой, но Дуня упорно возила прутьями по ступе. А потом, разозлившись, подхлестнула сильнее и прикрикнула:
- А ну, пошла!
Пол под ногами завибрировал с силой. Прозвучал неприятный скрежет, а следом громкий хлопок. Ступа медленно накренилась, поднатужилась и, оторвавшись от земли, взмыла под небеса.
Продолжение следует...
