Возвращаясь из дворика Геометров, трое друзей шли не шагом, а почти бегом, сжимая в кулаках драгоценную находку. Воздух казался гуще, каждый шорох за спиной заставлял оборачиваться. У них в руках был не просто ключ — это был ключ от самой большой тайны Академии. Войдя в пустую, полутемную классную комнату недалеко от их общежитий, они наконец смогли рассмотреть медальон при свете обычной магической лампы.
Лика, как самый опытный в обращении с артефактами, взяла его первой. Она повертела медальон в руках, поднесла к свету, провела пальцем по гравировке.
— Материал… не платина, — проговорила она задумчиво. — Скорее, сплав аргениума и звездной пыли. Очень древний и стабильный. Он не просто показывает карту — он связан с самой структурой Крыла. Это часть его системы безопасности. Или… системы наблюдения.
Артем смотрел, как светящиеся линии на обратной стороне медальона медленно пульсируют, переливаясь изумрудным светом. Это было гипнотизирующее зрелище. Он отчетливо видел контуры коридоров, комнат, залов. Это был не схематичный план, а детализированная, трехмерная карта, умещенная на площади в несколько квадратных сантиметров. И в самом центре этого лабиринта, в районе, обозначенном как «Центральная лаборатория алхимии», двигалась та самая точка. Она не стояла на месте. Она медленно, плавно перемещалась, описывая небольшие круги, будто кто-то ходил взад-вперед по комнате.
— Она живая, — прошептал Максим, прильнув к медальону. — Смотрите, она повернула! Как будто… как будто кто-то прошел от стола к шкафу.
Это наблюдение повергло всех в молчание. Предположение о том, что точка — просто маркер какой-то статичной аномалии или энергетического узла, рухнуло. Ее движение было слишком осмысленным, слишком… человеческим.
— Значит, там кто-то есть, — тихо произнес Артем, и его голос прозвучал громко в тишине комнаты. — Прямо сейчас. В заброшенном на десять лет крыле, за дверью с магической печатью, которая, по идее, никого не должна пропускать.
— Или что-то, — поправила его Лика, но и в ее голосе не было прежнего скептицизма. — Но движение слишком целенаправленное. Это не случайный энергетический сгусток. Это… существо с волей.
Мысли неслись в голове у Артема с бешеной скоростью. Кто это может быть? Тот самый ученик, который, по слухам, сошел с ума? Но его же вывезли! Может, он вернулся? Или это его… призрак? Или, что еще страшнее, это и есть тот самый «Он», который «проснулся»?
— Медальон не просто показывает план, — продолжала анализировать Лика. — Он показывает активность. Это теургический компас высочайшего класса. Он реагирует на сильные проявления воли, на концентрацию энергии. Точка такая яркая и четкая… значит, источник очень мощный.
Она посмотрела на Артема.
— Теперь мы знаем не только где искать, но и за чем. И мы знаем, что цель жива и активна. Это меняет все.
Максим, до этого момента молчавший, хлопнул себя по лбу.
— Так вот почему Игнатий так спешил и сказал «они следят»! Он знал, что кто-то уже внутри! Или что кто-то скоро проберется! Он дал нам инструмент, чтобы мы… чтобы мы что? Предупредили директора? Или сами проверили?
Этот вопрос повис в воздухе самым главным. Что им делать с этим знанием? С одной стороны, самый разумный шаг — отнести медальон Элеоноре Викторовне и рассказать все. Но вспомнив, как осторожничал Игнатий, как замалчивалась правда, как вырывались страницы… могли ли они быть уверены, что директор не станет просто отбирать артефакт и снова запечатывать тему, сославшись на «меры безопасности»? А аномалии в Путях тем временем бы усиливались.
С другой стороны, идти самим, имея на руках лишь карту и дилетантские познания в теургии… это было безумием, граничащим с самоубийством.
Артем взял медальон из рук Лики. Металл снова отозвался теплым импульсом. Он смотрел на движущуюся точку, на этот крошечный огонек чужого присутствия в сердце заброшенного крыла. Этот кто-то или что-то было ключом ко всем бедам Академии. И теперь у них был ключ к нему.
— Нам нужно больше информации, — наконец сказал Артем, кладя медальон на стол. — Мы не можем идти вслепую. Нужно выяснить все, что можно, о том ученике. О том, чем он занимался. О том, что такое «рефлексивная сущность», о которой ты читала, Лика. Если мы поймем, с чем имеем дело, тогда решим — идти самим или просить помощи.
Они кивнули. Авантюризм Максима был обуздан серьезностью ситуации, прагматизм Лики встретился с необходимостью действовать. Теперь они были не просто любопытными учениками. Они были охотниками, выследившими свою дичь. И их дичь, судя по неторопливо движущейся точке на карте, даже не подозревала, что за ней наблюдают.