То, что сделал этот человек в сфере исторической дисциплины, а попутно и словесности, воистину грандиозно как для Курска, так и для России в целом
«И Стольники, и Стряпчие, и Дворяне, и Дьяки, и Жильцы, и городовые Дворяне, и дети Боярские, и Гости и Гостиные, и Черных сотен, и иных чинов люди, вси единогласно Святейшему Патриарху отвещали, чтоб быть на всех Великих Государствах Российского Царствия Великим Государем, Царем и Великим Князем, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержцем, Благоверному Государю Царевичу и Великому Князю Петру Алексеевичу».
Так звучит «Чин избрания на царство Царевича Петра Алексеевича всеми Государственными Чинами», текст которого я взял из «Деяний Петра Великого» авторства курского купца Ивана Ивановича Голикова.
Давеча отмечался его 290-летний юбилей, но, как и следовало ожидать, прошёл он совершенно незамеченным. А между тем, то, что сделал этот человек в сфере исторической дисциплины, а попутно и словесности, воистину грандиозно как для Курска, так и для России в целом. Но как-то так сложилось, что всё значимое у нас остаётся где-то на задворках, сброшенным в своё время на свалку истории. И никто не удосуживается его там разыскать и восстановить на положенное ему место. И потому остаётся следовать завету десантников: если не мы, то кто же?
Судите сами: 30 томов (12 «Деяний Петра Великого» и 18 «Дополнений к Деяниям Петра Великого» высококачественного (sic!) текста о центральной фигуре Российской истории, до той поры никем не освоенного, не сведённого и не систематизированного! И сделал это потомственный курянин Голиков! У вас дух не захватывает?
Иван Иванович Голиков родился 1735 года, в «Календаре знаменательных и памятных дат Курской области», изданном региональным отделением Госархива, указывается точная дата – 1 октября (по новому стилю). Родился в Курске, и что интересно: Белгородской губернии. У нас любят вспоминать о том, что Белгородская область была частью Курской, а вот об обратном – как-то не очень.
Происходил будущий историк-любитель из богатого купеческого рода, впрочем, богатство – понятие относительное: сегодня оно есть, а завтра… приходится делать харакири. Вот как о ранних годах своей жизни пишет сам Иван Иванович, в предисловии к главному своему труду:
«Слишком за 50 лет перед сим, когда не было ещё у нас ни народных училищ, ниже в самой древней Российской столице Университета, родился я в городе Курске, где у приходского дьячка и обучен я был читать церковную печать, да кое-как писать, что и составляло весь круг моего воспитания. Не говоря уже о других науках, у нас в Курске не имели тогда понятия и о самых первых арифметических правилах. Отец мой хотя сперва был один из богатейших и знатнейших Курских купцов, но в юности моей, различными несчастиями по его торговле, приведен был в крайнее разорение, так что вошел в неоплатные долги, которые заслуживать послал меня в Москву к своим кредиторам, в славный тогда по Русскому купечеству дом господ Журавлевых, у которых я и служил сперва мальчиком, потом приказчичьим помощником, а наконец и приказчиком, без малого десять лет».
Долги постепенно были отработаны, и Голиков постепенно вошёл в купеческую силу, как сейчас говорят, раскрутился. В 1779 вместе с двоюродным братом М. С. Голиковым взял Иван Иванович винные откупа в Санкт-Петербурге, Москве, Архангельске с губерниями. То есть приобрел лицензию на право торговли алкогольной продукцией. Очень выгодное в финансовом плане дело, имеющее при этом множество соблазнов, от чего не смог удержаться и наш герой.
В 1781 году его арестовали, обвинив в беспошлинном ввозе в Россию французской водки, и приговорили к «лишению чести», конфискации имущества и ссылке в Сибирь. Однако мир не без добрых людей – по ходатайству графа Александра Романовича Воронцова, сенатора и будущего канцлера Российской империи 7 августа 1782 года Голикова помиловали, запретив заниматься впредь коммерческой деятельностью. Амнистию объявили по случаю открытия в Петербурге памятника Петру I работы Фальконе. И вот, стоя на коленях перед Медным всадником, наш герой поклялся самому себе написать историю Петра Великого. Так, во всяком случае, гласит семейное предание.
Своё обещание Иван Иванович выполнил. Это была большая целенаправленная работа. Было собрано всё, что возможно – уже готовые исследования, ещё не опубликованные записки современников, архивные документы, множество устных свидетельств – благо, что искомый предмет находился в ещё очень недалёком прошлом, и многие очевидцы были ещё живы.
Итого, в 1788-89 годах вышло первое издание (в 12 томах) «Деяний Петра Великого», а впоследствии – 1790-97 – 18 томов «Дополнений», то есть новых материалов.
Сегодня – как и много ранее – труд Голикова пытаются обесценить. На том основании, что, дескать, историческая наука тогда ещё не была развита, а потому он имел значение только для своего времени. В подтверждение можно, конечно, привести и собственные слова Ивана Ивановича, продемонстрировать его, так сказать, самооценку. Вот что он пишет в предисловии к первому изданию:
«…я, как неискусный писатель, и кроме Русской грамоты ничему не учившийся, и ни мало не упражнявшийся в так называемых Словесных Науках, изданием Истории Петра Великого мог бы подвергнуть себя правильной критике. Но, любезный соотчич! не смотри на меня как на беллетриста и Российского автора: я не то, и тем быть не могу ни по моему воспитанию, ни по знанию моему».И далее: «…в избежание неправильных суждений о моем труде, за нужное считаю повторить, в чем уже выше признавался не однократно, что я человек не ученый, следовательно не знающий никаких критических правил, и не искусен в историческом слоге; что я совсем не Историк, а того менее прагматический Историк, но только собиратель воедино дел Петровых и благодарный повествователь оных».
Вот такое самоуничижение. И что же: правы те, кто его сегодня обесценивает? Никак нет! Всё с точностью до наоборот. Во-первых, то, что он сам себя не превозносит, можно только приветствовать. Скромность украшает и только подчёркивает душевную глубину автора. Во-вторых, приступив к чтению самих «Деяний», вижу, что автор наш уж чересчур скромен, что и знания его, и грамотность, и даже художественная сторона – не только не хромают, а весьма высокого качества. Судите сами:
«По кончине Царя Феодора Алексеевича, во дворце и пред дворцем на площади собрались Государственные Чины, духовные и мирские, военные и гражданские, сколько тогда находилось в Москве, в последнее проститься с скончавшимся Государем; а после того допущены были к целованию рук обоих Царевичей. Иоанну было тогда 16, а Петру 10 лет, но цветущее здравие Петрово, возраст не по летам, физиогномия заставляющая всех удивляться, разум проницательный, дух вознесенный и необыкновенный его летам, а также кротость и другие добродетели родительницы его, доставили ему пред старшим братом согласное от всех предпочтение.
«О сем избрании находятся два манускрипта в Московских Архивах, один в Посольском, что при Коллегии иностранных дел, другой в Разрядном. В первом предается, что Патриарх Иоаким, весь освященный Собор и все Чины Государственные, били челом обоим Царевичам, кто из них благоволит восприяти самодержавный скипетр и державу над Всероссийским Царством. И Государь Иоанн Алексеевич на сие ответствовал, что «надлежит быть на Престоле Российском Царем и самодержцем брату Его Царевичу Петру Алексеевичу, потому что у него здравствует мать его Царица, а он Царством ему брату своему поступается». – Добродетель, не имеющая примера!»
И это не просто удачно подобранная цитата – цитировать можно как угодно долго, поскольку так написан весь труд. Следование фактам, живые картины, ясность мысли и прекрасный по лёгкости слог – вот что отличает исторический труд Ивана Голикова.
А то, что его обвиняют в субъективности, некритичности по отношению к своему герою, идеализации оного, ну так ведь подобные претензии можно предъявить кому угодно – от Нестора-летописца до Карамзина. Так может тогда их тоже не нужно издавать? Да и новейшим историкам, тем же Соловьёву и Ключевскому – когда история стала уже наукой в полном смысле, – разве нельзя ничего предъявить? Да было бы только желание…
Олег Качмарский