Умерла Брижит Бардо. Знаменитой киноактрисе и защитнице животных был 91 год. Печальное известие пришло 28 декабря из ее дома на юге Франции, где Бардо жила последние десятилетия почти затворницей. В официальных сообщениях говорится о «тяжелой болезни» и давних проблемах с дыханием, уточняется лишь, что в последние месяцы потребовалась серьезная операция и постоянное наблюдение врачей.
С этой смертью окончательно закрылась дверь блистательной киноэпохи, в которой актриса была одним из главных символов. Та эпоха начиналась в довоенном Париже, в респектабельной буржуазной семье, где маленькая девочка по имени Брижит Анн-Мари Бардо росла в мире хороших манер, строгого католического воспитания и обязательных занятий музыкой и танцем.
Её творческий путь поначалу был вовсе не связан с кино: родители отправили дочь в балетную школу, и юная Брижит всерьез готовилась к карьере танцовщицы, часами проводя время у станка. Однако пластика, тонкие черты лица и редкое для подростка обаяние быстро привлекли к ней внимание мира моды. Уже к середине 1940‑х ее фотографии начали появляться в журналах, а через несколько лет обложка Elle с портретом Брижит открыла дверь туда, откуда она уже не вернется прежней — в кинематограф.
Решающей фигурой стал режиссер Роже Вадим, за которого Бардо вскоре вышла замуж. Вадим увидел в хрупкой, будто домашней девушке не просто очаровательную модель, а будущий образ – взрывной коктейль невинности и вызова, способный перевернуть привычное представление о женской роли на экране. Первые роли прошли почти незамеченными, но в 1956 году вышел фильм «И Бог создал женщину» — картина, которую критики потом назовут не просто началом карьеры Бардо, а сдвигом в морали послевоенной Европы.
Её героиня, в этом фильме была не украшением сюжета и не жертвой обстоятельств, а женщиной, которая не желает подчиняться миру, построенному мужчинами. Эротизм, который в ней увидела публика, шокировал цензоров и священников, но за пределами морализаторства зрители почувствовали главное: на экране появилась новая фигура — свободная, упрямая, не желающая оправдываться за собственные желания.
За этим прорывом последовал целый каскад ролей. В «Бабетта идет на войну» Бардо может казаться игривой и легкомысленной, но и здесь сквозит внутренний бунт против привычных ожиданий. В «Истине» — драме Анри‑Жоржа Клузо — она предстает уже трагической фигурой, обвиняемой в убийстве, в которой общество охотно видит грех, но не хочет видеть боль. В «Презрении» Годара Бардо становится не просто героиней, а зеркалом, в котором режиссер показывает кризис современного брака, кино и самой знаменитости как явления.
К тому моменту, когда фотографии взошедшей кинозвезды заполнили журналы от Парижа до Нью-Йорка, Бардо уже давно стала частью жизни и даже того мира, который вроде бы должен был быть ей закрыт, — Советского Союза. Ее фильмы попадали в нашу страну выборочно, с купюрами и осторожностью, но даже отфильтрованный образ Бардо выходил далеко за рамки идеологической реальности — в киноклубах, на фестивалях, в разговорах интеллигенции. «Бабетта идет на войну» допускалась в прокат, обсуждалась на Московском международном кинофестивале, и эта легкая комедия превращалась в советском контексте в окно в иной, манящий иными свободами мир.
Советские зрители зачастую знали Бардо по нескольким фотографиям, отрывкам, ускользающим показам; легенда выросла вокруг дефицита образа, а не его избытка. В постсоветской России ее фильмы и биографии уже шли свободно, но в памяти многих она осталась именно тем далёким символом того, идеализированного «Запада», который когда‑то появлялся из‑за «железного занавеса» в виде журнальной вырезки или редкого киносеанса.
Внешне жизнь Бардо в этот период могла казаться непрерывным праздником: виллы, съемки, романы, постоянное внимание прессы. Но за фасадом «секс‑символа» — слова, которое она сама не любила — скрывались усталость, депрессии, попытки самоубийства и ощущение, что кино превращает в товар не только ее тело, но и ее душу.
Решение, принятое в 1973 году, прозвучало как скандал: на пике славы Брижит Бардо объявила, что прекращает сниматься в кино. Ей было всего 39 лет, и мир, привыкший к тому, что звезды уходят либо с упадком интереса к ним, либо с возрастом, не мог понять, как можно добровольно закрыть эту дверь, когда за ней еще столько возможностей.
Ответ она дала поступками. Вместо новых контрактов Бардо посвятила себя делу, которое сначала воспринимали как «каприз артистки» — защите животных. Она продавала драгоценности и личные вещи, чтобы финансировать будущий «Фонд Брижит Бардо», обличала меховую индустрию, методы забоя, условия содержания животных на фермах и в цирках; с годами ее голос приобрел вес, который могли дать только прежняя слава и полная личная вовлеченность.
Бардо превратилась в фигуру, неудобную уже для другого круга: политиков, бизнесменов, тех, для кого ее кампании означали необходимость пересматривать практики и законы. Ее фонд стал одной из самых заметных европейских организаций, работающих в сфере защиты животных, влияя на общественное мнение и законодательные инициативы во Франции и за ее пределами.
С годами ее взгляды на некоторые политические и социальные вопросы становились все более резкими, порой вызывая неприятие даже тех, кто почитал ее как актрису или активистку; однако фигура Бардо уже не помещалась в рамки однозначной оценки. Для одних она навсегда осталась иконой сексуальной революции, для других — голосом тех, кто не может за себя говорить, животных; для третьих — живым напоминанием о времени, когда кино еще умело производить не только фильмы, но и настоящие мифы.
Значение Брижит Бардо для истории XX века и культуры послевоенной Европы трудно свести к нескольким ярлыкам. На экране она разрушала привычный образ «приличной» женщины и подталкивала общество к разговору о свободе тела и чувства, в жизни показала, что звезда может отказаться от индустрии на собственных условиях и направить свою символическую власть на защиту тех, кто не имеет голоса.
Сегодня, когда приходят новости о ее смерти, кажется, что исчезает не только человек, но и целый пласт культурной памяти — время, когда черно‑белый или слегка выгоревший от пленки кадр с Бриджит Бардо мог перевернуть представление о том, как выглядит женщина в кино и что она вправе себе позволить. Но именно поэтому ее биография продолжается в другом измерении: в фильмах, которые до сих пор пересматривают, в образах, которые копируют, и в тех законах и инициативах в защиту животных, где до сих пор звучит отголосок ее имени.
Рекомендую к прочтению:
Делитесь своим мнением, ставьте лайки, подписывайтесь на канал Герои Истории – разнообразный историко-информационный канал на Дзен. Вы найдёте, что у нас почитать.