Предисловие (рассказ подписчика)
Я много лет водил группы по Сибири — по тайге, горам, болотам. Видел всякое: и медвежьи следы у лагеря, и внезапные паводки, и блуждающие огни над трясиной. Но есть одна история, которую я никому не рассказывал до сих пор. Не потому, что не верил — как раз верил, слишком хорошо верил. А потому, что, когда вспоминаешь, по спине пробегает холодок, будто снова чувствуешь тот воздух, тот запах тины и чего‑то древнего, что не должно быть живым.
Это было в 2006 году. Группа из семи человек — трое парней, четыре девушки, все опытные походники, с рюкзаками, картами, спутниковым телефоном. Мы шли через Васюганские болота — место, где земля дышит, где вода стоит вровень с травой, а под ногами хлюпает так, будто кто‑то внизу ждёт, когда ты оступишься.
Рассказ
Мы вышли на маршрут в середине июля. Погода стояла ясная, небо чистое, только вдали, над самой кромкой болот, висели тяжёлые, неподвижные облака, будто приклеенные. Я сразу отметил: не к добру. Но группа рвалась вперёд — все хотели пройти «дикий» участок, куда редко кто забирается, где нет троп, только компас и карта.
Первые два дня шли нормально. Разбили лагерь у старого кедра, сварили ужин, смеялись, рассказывали байки. На третий день начали замечать странности. Компас стал вести себя нервно — стрелка дёргалась, будто её кто‑то дёргал за невидимую нить. GPS‑навигатор показывал одно и то же место, хотя мы точно двигались. Я велел остановиться, проверить снаряжение, но все были уверены: просто помехи, болото такое, тут и не такое бывает.
К вечеру небо потемнело резко, без перехода. Солнце скрылось, и сразу стало тихо — так тихо, что слышно было, как капает вода с листьев. Я скомандовал ставить палатки, но тут одна из девушек, Лена, закричала: «Смотрите!»
Мы обернулись. В пятидесяти метрах от нас, среди осоки и мха, стояла фигура. Высокая, худая, в длинном, будто плетёном из травы плаще. Лица не было — только тёмная впадина под капюшоном. Фигура не двигалась, просто стояла и смотрела.
Я крикнул: «Кто это?!» — но ответа не было. Остальные тоже молчали, будто язык проглотили. А потом фигура шагнула назад — и исчезла. Не ушла, не скрылась в траве, а просто растворилась, как дым на ветру.
В ту ночь никто не спал. Все сидели у костра, перешёптывались, поглядывали в темноту. Я пытался успокоить, говорил, что это игра света, галлюцинация от усталости, но сам не верил своим словам. Что‑то было не так. Воздух стал густым, тяжёлым, будто мы дышали не кислородом, а чем‑то другим, чужим.
Утром мы решили сворачиваться и уходить. Но едва поднялись на ноги, поняли: что‑то изменилось. Ландшафт был другим. Вместо болотной трясины — ровная, сухая земля, покрытая короткой травой. Вместо кедров и осин — бескрайняя степь, уходящая за горизонт. И в ста метрах от нас — древний каменный колодец.
Он стоял, как будто вырос из земли. Камни были обтёсаны, на них виднелись резные знаки — полустёртые, но явно не природные. Что‑то тюркское, может, ещё старше. Я подошёл ближе, провёл рукой по камню — он был тёплым, будто внутри горел огонь.
Все молчали. Никто не мог понять, как мы здесь оказались. По GPS мы были в тысяче километров от Васюганских болот. Но как? За одну ночь? Без перехода, без дороги?
Мы попытались связаться по спутниковому телефону — сигнал не шёл. Рация молчала. Тогда я предложил идти на восток, где виднелись холмы. Может, там люди, может, дорога.
Первые часы шли молча. Каждый думал о своём, но все думали об одном: что это было? Болото? Портал? Ловушка?
На второй день пути Лена начала говорить, что слышит голоса. Шепот, будто кто‑то зовёт её по имени. Она останавливалась, прислушивалась, потом шла дальше, но глаза у неё были пустые, как у человека, который видит что‑то, недоступное другим. К вечеру она пропала. Мы искали её до темноты, кричали, но ответа не было. Только ветер шумел в траве.
На третий день один из парней, Артём, заявил, что вернётся к колодцу. «Он нас сюда привёл, он и выведет», — твердил он. Мы пытались его остановить, но он ушёл. Больше мы его не видели.
К пятому дню группа распалась. Кто‑то пошёл на север, кто‑то на юг. Я остался с двумя девушками — Олей и Катей. Мы шли, не зная куда, ели сухпайки, пили воду из ручьёв. По ночам нам снились одни и те же сны: болото, фигура в плаще, колодец, из которого льётся тусклый свет.
Через неделю мы вышли к посёлку. Местные смотрели на нас с подозрением, но дали еды и воды. Мы не стали рассказывать, откуда пришли. Просто сказали: заблудились.
Потом были больницы, проверки, вопросы. Врачи говорили об обезвоживании, стрессе, галлюцинациях. Но я‑то знал: это не галлюцинации. Мы прошли через что‑то. Через дверь, которую не должны были открывать.
Позже я пытался найти остальных. Кто‑то переехал, кто‑то сменил номер. Оля ушла в монастырь. Катя спилась и умерла через три года. Я остался один с этой памятью.
Иногда, когда ночь тихая, а ветер дует с востока, я чувствую тот запах — тины, мха, древнего камня. И тогда я знаю: болото ждёт. Оно помнит нас. И, может, однажды позовёт снова.
Все совпадения случайны, история является байкой
Почему на канале стали появляться подобные рассказы (рекомендую к прочтению)
Хотите видеть качественный контент про авиацию? Тогда рекомендую подписаться на канал Авиатехник в Telegram (подпишитесь! Там публикуются интересные материалы без лишней воды)