Он смотрел на экран и не верил своим глазам. Там был какой-то другой человек — с носом «уточкой», серым лицом и узкими глазками. Это после первой же небольшой роли в кино. Леонид Филатов выбежал из зала с одной мыслью: «Я не киногеничен. Мне не нужно больше сниматься».
Прошли годы, и этот самый «не киногеничный» парень стал мегазвездой, кумиром миллионов, лицом главных кинопремьер. Его летчик Скворцов из «Экипажа» был эталоном мужественности и шарма. Его читали с экрана гениальные стихи и пародии. А он до самого конца в глубине души сомневался в себе, своей внешности, своем таланте.
Его жизнь была соткана из таких противоречий. Блестящий поэт, не желавший быть актером, но ставший им. Нежный, влюбчивый мужчина, годами разрывавшийся между двумя женщинами и причинявший боль обеим. Принципиальный борец за справедливость, совершивший поступок, за который каялся до последнего вздоха. История Филатова — это не рассказ о триумфе. Это драма невероятно одаренного человека, вечно боявшегося, что его «разоблачат» и перестанут любить.
Парень из Ашхабада с тетрадкой стихов
Он появился на свет в Казани в 1946 году, но настоящей родиной для него стал солнечный Ашхабад, куда мать, Клавдия Николаевна, увезла его после развода. Жили трудно, очень трудно. Мама работала на трёх работах и училась заочно, а Лёня рос дворовым мальчишкой. Но внутри этого озорного парнишки жила невероятная, ранимая душа.
Он писал стихи. Не просто рифмованные строчки, а настоящие, взрослые басни на злобу дня, которые подсматривал в газетах. В тринадцать лет его мать, верящая в сына безгранично, отнесла исписанную каракулями тетрадь в редакцию «Комсомольца Туркменистана». И случилось чудо — его напечатали. Представьте чувства подростка, впервые увидевшего своё имя в газете.
К окончанию школы он грезил режиссурой и метил прямиком во ВГИК. Но судьба, как это часто с ним бывало, распорядилась иначе. Приехав в Москву, он понял, что денег, выданных мамой, хватит от силы на две недели, а до экзаменов во ВГИК — больше месяца. Жить было не на что.
И тут случайная встреча со знакомым, который поступал в Театральное училище имени Щукина, перевернула всё. «Пошли со мной, попробуешь», — сказал тот. Филатов пошёл, почти из озорства. И его, самоучку из Ашхабада, приняли с первого захода на курс самой Веры Львовой. Его однокурсниками были Нина Русланова, Александр Кайдановский, будущие звёзды. Казалось, жизнь налаживается.
Но столичная свобода вскружила голову. К концу первого семестра его уже собирались отчислить за катастрофические прогулы. Спасла его та самая вера педагогов в его неочевидный, но блестящий дар.
Вера Львова отстояла его, заявив, что по актёрскому чутью этот мальчишка переплюнет два десятка посредственных студентов. Его оставили. Но чувство, что он здесь чужой, что его вот-вот выгонят, не покидало его никогда.
Несчастливая карта: Таганка и первая женитьба
После «Щуки» его, талантливого и уже известного в узких кругах своими стихами, ждал выбор. Преподаватели, зная его интеллигентную, словесную природу, отговаривали от Театра на Таганке.
«Это не ваше. Органично разговаривающему артисту там делать нечего», — говорили они. Но молодой Филатов видел престиж, поэзию и… свою новую пассию, актрису Лидию Савченко.
Лида была красавицей. Старше его на пять лет и замужем. Но Филатов, как и в том случае с поступлением, проявил напор. Он сторожил её у входа, ловил в коридорах, пытался провожать. Она отбивалась, но однажды всё же согласилась зайти в кафе. Просидели весь вечер. Он говорил, глядя ей в глаза, а она слушала, забыв обо всём. Выйдя оттуда, она впервые за долгое время не хотела идти домой к мужу.
Она ушла от супруга, и они поженились. Какое-то время их считали идеальной парой. Лида растворилась в нём полностью. Она стала его ангелом-хранителем, портнихой, поваром, менеджером. Она выстаивала за ним очереди за модными рубашками, приглашала домой мастеров, чтобы он всегда выглядел безупречно. Ей льстило, когда коллеги говорили Филатову: «Лёнька, да ты с Лидой просто расцвёл!». Она им гордилась безумно.
Но в этом и была трагедия. Она жила им, а он постепенно начал жить рядом с ней. На Таганке у него поначалу не ладилось. Юрий Любимов видел в нём прежде всего блестящего литератора.
Первое время Филатов был на подхвате, играл в массовке. А после дебюта в кино и вовсе зарекся сниматься, увидев себя на экране. «Нос уточкой, лицо серое, глаза узкие. Это не я», — сокрушался он. Казалось, карьера зашла в тупик.
Выход нашёл друг, Вениамин Смехов, предложив попробовать силы в телеспектаклях. И тут случилось прозрение. Оказалось, он невероятно телегеничен!
Его Маяковский, Некрасов, Фредерик Моро покорили всю страну. А потом был Владимир Высоцкий, который разглядел в нём гениального пародиста и начал буквально водить за руку, знакомя с нужными людьми, продвигая его. Слава, наконец, постучалась в дверь.
«Экипаж», взлет и женщина, которая ждала
Пиком этой славы стал «Экипаж». Режиссёр Александр Митта искал на роль лётчика-плейбоя Скворцова яркую звезду. Пробовался Олег Даль. Узнав об этом, Филатов, с его вечной неуверенностью, тут же отказался от проб. «Где я и где Даль? У меня нет шансов», — заявил он. Но Даль ушёл со съёмок, и Митта вновь позвал Филатова.
Тот сыграл Скворцова с таким лёгким, ироничным шиком, что в него влюбилась вся страна. Фильм-катастрофа, вышедший в июле 1980-го, стал абсолютным хитом. После этого Филатова буквально засыпали предложениями. «Из жизни начальника уголовного розыска», «Вам и не снилось…», «Голос» — везде он был первым номером. Его называли самым востребованным актёром СССР.
А дома его ждала Лида. Только теперь это была другая Лида — уставшая, потухшая. Пока он «цвёл» на экране, она, положившая на него жизнь, чувствовала себя серой мышкой. В их семье поселились ссоры и тихое отчуждение. Подруги корили её: «Лид, у тебя глаза потухли. А Лёнька твой — просто загляденье!».
Он исчезал из дома всё чаще. «Засиделся у друга», — бурчал он, возвращаясь под утро. Она молчала, догадываясь, но боялась спросить. А он в это время уже несколько лет был заложником другого, давнего чувства. Его сердце принадлежало другой.
Нина: любовь, которая пришла слишком поздно
Этой другой была Нина Шацкая. Актриса той же Таганки, ослепительная блондинка, старше его на шесть лет. К моменту их знакомства она уже была замужем за Валерием Золотухиным и растила сына. Их брак казался идеальным, но внутри давно трещал по швам из-за постоянных измен Золотухина.
Филатов влюбился в Нину ещё до женитьбы на Лиде. Он пригласил её в кафе и читал ей свои стихи — страстные, откровенные, посвящённые ей. Она, потрясённая, смогла только вымолвить: «Ленечка, ты мне нравишься, но я — замужем!». Он женился на Лиде, но три года ложился в одну постель, а думал о другой.
Всё изменилось, когда Золотухин со скандалом увлёкся другой актрисой. Уязвлённая Нина вспомнила о пылком Филатове. Они начали тайно встречаться. Она пыталась оборвать эту связь, говорила, что нужно быть разумными. Но он вцепился в неё «мёртвой хваткой». «Я могла пройти мимо, а он догонял, хватал за руку: «Что с тобой? Почему не замечаешь?», — вспоминала позже Шацкая.
Шила в мешке не утаишь. Слухи поползли по театру. В конце концов, кто-то из «доброжелателей» позвонил Лидии прямо в театр и выложил правду: «Отпустите мужа. Он любит Нину Шацкую, а она его». В тот вечер Филатов ушёл из дома и не вернулся.
Лида, выплакавшись, позвонила подруге и сказала удивительную вещь: «Мы расстались. Но знаешь, мне так легко! Чувствую, только сейчас начинаю жить». Она быстро встретила другого мужчину и вышла замуж, о чём Филатов с обидой узнал от общих знакомых. Их брак, державшийся на её жертвенности и его чувстве вины, распался.
Роковая ошибка и публичное покаяние
Наконец-то он мог быть с Ниной открыто. Они стали жить вместе, его прекрасно принял её сын Денис. Казалось, после всех бурь наступила тихая гавань. Но тут грянула буря в его главном доме — в Театре на Таганке.
Юрий Любимов, уехав за границу, не вернулся. Худруком назначили Анатолия Эфроса. Часть труппы, включая Филатова, встретила нового руководителя в штыки. Ненависть перешла все границы: Эфросу резали дублёнку, кололи шины, подбрасывали гадкие записки. Филатов демонстративно ушёл в «Современник».
А потом случилось непоправимое. На юбилейном вечере «Современника» Филатов вместе с Вениамином Смеховым и Виталием Шаповаловым вышли на сцену и исполнили злые, оскорбительные куплеты в адрес Эфроса. Зал встал и молча ушёл. Это была публичная казнь.
Анатолий Васильевич, немолодой, с больным сердцем, только что потерявший обоих родителей, не пережил этой травли. Он умер от инфаркта. И тут к Филатову пришло страшное прозрение. Он понял, в чём участвовал. Вернувшись позже на Таганку, он столкнулся с холодностью коллег. Валерий Золотухин, бывший муж Нины, отказался с ним работать, заявив, что тому поможет только публичное раскаяние.
И Филатов нашёл в себе силы это сделать. Он каялся открыто, в статьях, в интервью. До конца дней он носил в себе груз этой вины, называя свою жестокость и несправедливость самой большой ошибкой в жизни.
«Чтобы помнили»: последний акт
Его последние годы были борьбой. С развалом СССР рухнула и Таганка. Вместе с группой актёров он создал «Содружество актёров Таганки». Реализовал свою давнюю мечту — снял как режиссёр пронзительный фильм «Сукины дети» о театральном развале, собрав невероятный актёрский состав. Все отмечали его терпение и талант постановщика.
Но время творчества истекало. В 1993 году — инсульт. В 1997-м — тяжелейшая операция по пересадке почки, подарившая ему ещё шесть лет. И он использовал их, как мог. Сидя в инвалидном кресле, на аппарате диализа, он вёл на телевидении программу «Чтобы помнили». Его тихий, проникновенный голос рассказывал о незаслуженно забытых артистах. Он продолжал их помнить, пока страна понемногу забывала его самого.
Он умер от пневмонии в октябре 2003 года. Пережившая его на 18 лет Нина Шацкая хранила его архив, его память. Леонид Филатов так и остался в истории человеком-противоречием: гениальный неудачник, неверный муж, ставший примером преданности, жёсткий полемист, способный на глубочайшее раскаяние. Он всю жизнь боялся, что его не примут, не полюбят, не оценят. И своими стихами, ролями и даже ошибками заслужил, чтобы его помнили. Навсегда.