Наталья повернула ключ в замке — старая дверь, как всегда, заедала на последнем обороте — и едва переступила порог, как почувствовала запах жареного мяса. Густой, тяжёлый, с привкусом подгоревшего лука. Желудок тут же отозвался предательским урчанием. Она не ела со вчерашнего вечера — на работе был аврал, совещания до девяти, даже кофе пила на ходу, зажёвывая печеньем из автомата.
Сняв обувь и морщась от боли в ступнях, она прошла в коридор. Кирилл стоял у входа в кухню, прислонившись плечом к косяку. В руке — аккуратно сложенный вчетверо листок бумаги. На лице выражение деловое, почти официальное — как у кассира в супермаркете под конец смены.
— Приготовил котлеты с пюре, — сообщил он ровным тоном. — Пятьсот рублей.
Наталья застыла с курткой в руках. Несколько секунд она просто смотрела на мужа, пытаясь понять — шутит он или нет. Обычно Кирилл шутил неумело, сразу начинал хихикать и выдавал себя. Но сейчас стоял серьёзно, чуть подавшись вперёд, протягивая листок.
— Что? — только и смогла выдавить она.
— Пятьсот рублей, — терпеливо повторил он, слегка потряхивая бумажкой. — За продукты, приготовление и последующее мытьё посуды. Вот расчёт.
Она взяла листок. Там, написанное от руки печатными буквами:
«Ужин 17 ноября
Фарш говяжий прокрутить — 180 р.
Картофель почистить и сварить — 60 р.
Лук почистить и порезать — 60 р.
Работа (готовка 40 мин + мытьё посуды 15 мин) — 200 р.
ИТОГО: 500 р.»
Внизу приписка мелким почерком: «Оплата наличными или переводом».
— Ты... — Наталья подняла глаза на мужа, — ...это серьёзно?
— Абсолютно. — Кирилл скрестил руки на груди. — Ты же сама вчера сказала. Вот я и решил — раз так, буду работать. Но за деньги. Как все нормальные люди.
Наталья открыла рот, чтобы что-то ответить. Внутри медленно разгоралось что-то горячее — не злость даже, а какое-то ошеломлённое недоумение, граничащее с паникой.
Началось всё три месяца назад, в августе, когда Кирилла уволили.
Они познакомились на работе два года назад. Наталью взяли замом директора в одно из направлений в крупную IT-компанию — она пришла из конкурирующей фирмы с хорошими рекомендациями, опытом управления и репутацией жёсткого, но справедливого руководителя.
Кирилл работал там программистом — рядовым, без амбиций, но обаятельным. Высокий, русоволосый, с очень светлыми, почти детскими глазами. Умел красиво говорить. На первом же корпоративе подсел к ней, налил игристого, начал рассказывать о том, как он «обязательно покорит мир программирования, создаст свою компанию, просто ждёт своего шанса».
Наталье было тридцать четыре. Она устала от офисных романов, которые заканчивались ничем, от мужчин её возраста, отягощённых алиментами, детьми от прошлых браков и страхом новых отношений.
Кирилл был моложе на шесть лет, лёгок, весел, не обременён прошлым. После пяти месяцев встреч, прогулок по набережной, кино и разговоров до рассвета, она вдруг поняла, что влюбилась. Он предложил пожениться в сентябре, в её день рождения, прямо в ресторане, опустившись на одно колено перед всем залом.
Она сказала «да», не раздумывая.
Свадьба была скромная — только самые близкие. После она въехала в его квартиру — однушку на окраине, доставшуюся от бабушки. Тесновато, зато своё. Наталья сразу оплатила ремонт — поклеили обои, поменяли сантехнику. Кирилл был так счастлив, целовал её, называл своим ангелом-хранителем.
Первый год был хорош. Второй — терпим. А на третьем начались проблемы.
Женитьба Кирилла расслабила. Он словно решил, что теперь можно ничего не делать — жена же заместитель директора, прикроет, поможет, выручит. Стал опаздывать на работу. Сбегать раньше, ссылаясь на то, что «Наталья Сергеевна его отпустила». Игнорировать дедлайны. Пропускать совещания. Директор вызывал её несколько раз — мягко, но твёрдо намекал, что «стоило бы повлиять на супруга». Она пыталась говорить с Кириллом. Он отмахивался: «Всё нормально, не парься».
В августе его уволили. Без скандала, почти по-доброму. Просто попросили написать заявление по собственному. Кирилл пришёл домой мрачный, бросил на стол трудовую книжку.
— Могла бы замолвить за меня словечко, — бросил он упрёк.
Наталья, которая в тот момент резала овощи для салата, замерла с ножом в руке:
— Я не директор. Решение принимал не я.
— Ну могла бы хоть попытаться!
— Кирилл, тебя увольняли не за один проступок. Это копилось месяцами. Ты сам виноват.
— Ага, значит, я виноват. Спасибо за поддержку, жена.
Он ушёл в комнату, хлопнув дверью. Наталья доделала салат, накрыла на стол, позвала его ужинать. Он вышел, поел молча, не глядя на неё, потом снова ушёл. Она убирала со стола и думала: «Ничего. Найдёт новую работу. Всё наладится».
Не наладилось.
Первую неделю Кирилл действительно что-то искал — сидел за ноутбуком, просматривал вакансии, отправлял резюме. Потом как-то незаметно перестал.
Наталья возвращалась с работы — он на диване перед телевизором. Ноутбук рядом, но на экране не сайты с вакансиями, а игра. Стрелялки, танки, что-то такое.
— Как дела с поиском? — осторожно спрашивала она, снимая пальто.
— Нормально. Ищу, — буркал он, не отрываясь от экрана.
— Может, съездишь в центр занятости?
— Зачем? Там платят копейки. Я лучше сам что-нибудь найду.
Прошёл месяц. Потом второй. Кирилл по-прежнему сидел дома. Наталья работала, приходила поздно, готовила ужин, убирала квартиру. Он лежал на диване, смотрел сериалы, играл в игры, жевал чипсы. Иногда она ловила его взгляд — виноватый, ускользающий. Но стоило ей заговорить о работе, как он мгновенно ощетинивался:
— Я что, тебя объедаю?
— Нет, просто...
— Вот именно! Тогда не лезь!
К концу третьего месяца Наталья начала срываться. Однажды вечером, вернувшись с работы в девятом часу, она обнаружила пустой холодильник и мужа на диване с пультом.
— Кирилл, почему ты не купил продукты? Я же с утра список оставляла.
— Не успел. Забыл.
— Забыл? Ты целый день дома сидел!
— Ну извини. В следующий раз куплю.
— И ужин почему не приготовил? Мог бы хоть макароны сварить.
Он повернулся к ней, раздражённо:
— А ты на что? Могла бы с вечера приготовить.
— Я работаю, если не заметил!
— Ну так и готовь, когда придёшь. Я в прислуги не нанимался.
Наталья замерла. Несколько секунд молча смотрела на мужа. Потом тихо произнесла:
— Хорошо. Тогда, если хочешь, чтобы я готовила для тебя, плати мне.
Кирилл вскинул брови:
— Что?
— Плати. Это же труд. Почему я должна делать это бесплатно?
Она сказала это со злости, не думая. Развернулась и ушла в спальню. Кирилл остался на диване, а она легла, уткнувшись лицом в подушку, и думала о том, как же она ошиблась в этом человеке.
На следующий день она вернулась с работы — и случилось то, что случилось. Он протянул ей счёт за ужин.
Наталья молча прошла в спальню, достала из кошелька пятисотку, вернулась. Швырнула купюру на стол перед мужем.
— Держи.
Кирилл подобрал деньги, аккуратно сложил, убрал в карман. На лице — довольное выражение.
Она развернулась и пошла в комнату. Села на кровать, обхватив голову руками. Внутри всё клокотало — обида, злость, недоумение. «Что я делаю? Плачу собственному мужу за то, что он приготовил ужин?»
Но ещё страшнее была мысль: «А что, если это реально теперь всегда будет просить денег?»
Утром, когда будильник разорвал тишину в половине седьмого, Наталья с трудом разлепила глаза. Ночью почти не спала — ворочалась, думала, злилась сама на себя. Кирилл спал рядом, посапывая, раскинув руки. Она тихо встала, оделась, прошла на кухню.
Он появился через полчаса, когда она уже допивала кофе.
— Доброе утро, — бодро произнёс Кирилл. — Завтрак готов.
Наталья подняла глаза. Перед ней на столе стояла тарелка с омлетом, поджаренными тостами и нарезанными помидорами. Рядом — снова листок бумаги.
— Триста рублей, — сообщил муж.
Она взяла листок. На нём:
«Завтрак 18 ноября
Яйца аккуратно разбить — 60 р.
Хлеб порезать — 40 р.
Помидоры порезать — 50 р.
Работа, доставка и мытье посуды — 130 р.
ИТОГО: 280р.»
— Кирилл, — медленно произнесла Наталья, — ты хочешь сказать, что теперь буду платить тебе за каждый приём пищи?
— Ну а что? — он пожал плечами. — Ты же сама сказала, что это труд. Вот я и оцениваю свой труд.
Она посмотрела на часы. До выхода на работу оставалось десять минут. Спорить не было ни времени, ни сил.
— Хорошо, — кивнула она. — Вечером поговорим.
Достала из кошелька три сотки, положила на стол. Кирилл подобрал, убрал в карман. Она допила кофе, взяла сумку и вышла.
Весь день на работе Наталья думала об этом. К вечеру приняла решение.
Вернувшись домой, она прошла прямиком в спальню, не раздеваясь. Достала ноутбук, села за стол, открыла Word. Полчаса печатала, потом отправила на печать. Принтер в соседней комнате зажужжал. Она забрала два листа, вышла в гостиную.
Кирилл лежал на диване, смотрел новости.
— Держи, — протянула она ему бумаги.
— Что это? — он взял, пробежал глазами. Лицо медленно бледнело.
На листах был напечатан текст:
ПРАЙС-ЛИСТ НА ПРОЖИВАНИЕ В КВАРТИРЕ
Аренда половины жилой площади (20 кв.м) — 15 000 руб./месяц
Коммунальные услуги (ваша доля) — 5 000 руб./месяц
Интернет (50% тарифа) — 500 руб./месяц
Место в холодильнике (две полки) — 2 000 руб./месяц
Место в платяном шкафу (половина) — 1 500 руб./месяц
Использование стиральной машины — 200 руб./загрузка
Стирка ваших вещей (если стираю я) — 300 руб./загрузка
Место на диване (где вы обычно лежите) — 3 000 руб./месяц
Использование телевизора — 1 000 руб./месяц
ИТОГО: 28 300 руб./месяц
Дополнительно:
Уборка вашей половины квартиры — 500 руб./раз
Вынос мусора (если выношу я) — 100 руб./раз
Мытьё вашей посуды — 150 руб./раз
Оплата производится до 5 числа каждого месяца. При просрочке начисляется пеня 1% в день.
— Ты... — Кирилл поднял глаза на жену, — ...это что?
— Мой прайс-лист. — Наталья присела на край дивана, скрестив руки. — Раз мы теперь работаем по тарифам, давай честно. Ты думал, квартира, свет, вода, интернет — бесплатные? Нет, дорогой. Всё имеет цену. Раз ты зарабатываешь на мне, я тоже хочу заработать.
— Но... но это же моя квартира тоже!
— Нет. — Наталья покачала головой. — Квартира оформлена на тебя, это правда. Досталась от бабушки. Но последние два года я оплачивала всю коммуналку, ремонт делала на свои деньги, мебель покупала. Технику. Ты не вложил сюда ни копейки. Так что считай, что платишь мне за аренду и услуги.
Кирилл уставился в бумагу. Побелевшими губами шевелил, считая.
— Тридцать восемь тысяч?! — выдохнул он. — Откуда у меня столько?!
— Не знаю. — Наталья пожала плечами. — Может, устроишься наконец на работу?
Лицо мужа исказилось. Он вскочил с дивана, размахивая листами:
— Ты... ты офигела! Я не могу поверить, что живу с таким человеком! Это же моя квартира! Я не буду тебе платить!
— Тогда я не буду тебе платить за омлеты, — спокойно ответила Наталья.
— Но...
— Либо так, либо так. Выбирай.
Кирилл топнул ногой и убежал в ванную, хлопнув дверью. Наталья осталась сидеть на диване. Руки дрожали, сердце колотилось. Но внутри поселилось странное спокойствие — наконец-то она ответила ему тем же.
Через двадцать минут он вышел. Красные глаза, мокрое лицо — плакал, видимо. Сел на диван, подальше от неё.
— Ладно, — буркнул он. — Я буду готовить и убирать бесплатно.
— Поздно, — отрезала Наталья. — Ты ввёл правила игры. Теперь играем по ним до конца.
— Но у меня нет денег!
— Значит, ищи работу. Или уезжай к матери.
Он сжал кулаки. Глаза налились злостью. Но потом резко поднялся и ушёл в спальню. Дверью не хлопнул — просто тихо закрыл.
Следующие дни прошли в молчании. Кирилл готовил себе сам, она — себе. Холодильник оказался поделён на две половины — левая его, правая её. Он перестал убирать совсем, она тоже. Квартира начала зарастать мусором, пылью, грязной посудой. Наталья каждый вечер приходила с работы, смотрела на этот бардак и чувствовала, как внутри нарастает тошнота.
Но самое страшное случилось через неделю.
Вечером, вернувшись с работы, она застала Кирилла на диване. Он смотрел какое-то шоу, жевал чипсы. Наталья прошла на кухню, молча достала сковороду, включила плиту. Муж зашёл следом, прислонился к дверному косяку.
— Знаешь, я тут подумал, — начал он.
Она не обернулась, продолжала резать овощи.
— О чём?
— О нас. О наших... отношениях. — Он помолчал. — Ты ведь хочешь, чтобы я что-то делал по дому. А я хочу денег. Мы застряли в тупике.
— И? — Наталья повернулась к нему, прислонившись спиной к столешнице.
— И я подумал... есть ведь ещё кое-что, что ты от меня ждёшь. Помимо готовки и уборки.
Она нахмурилась:
— О чём ты?
Кирилл замялся, потом выпалил:
— Ну... знаешь. Супружеские обязанности. Близость. Всё такое.
Наталья замерла. Нож, который она держала в руке, медленно опустился на стол. Она смотрела на мужа, не веря услышанному.
— Ты о чём сейчас?
— Я говорю, что если хочешь... ну, этого... то это тоже должно оплачиваться. Раз уж мы всё тарифицируем.
Несколько секунд Наталья просто стояла. Потом — негромко, почти спокойно — спросила:
— Ты хочешь, чтобы я платила тебе за то, что мы спим вместе?
— Почему бы и нет? — Кирилл пожал плечами. — Это тоже труд. Физический. Раз всё остальное по прайсу, то и это тоже.
Наталья отложила нож, чтобы не сделать глупостей. Медленно подошла к мужу. Посмотрела ему в глаза — он отвёл взгляд.
— Кирилл, — произнесла она очень тихо, — ты понимаешь, что ты сейчас сказал?
— Ну... я просто предложил. Мы же договариваемся по-честному...
— Ты понимаешь, — перебила его Наталья, — что то, что ты сейчас предложил, называется ... прост...ией?
Он побелел:
— Как ты смеешь?!
— КАК Я СМЕЮ?! — взорвалась она. — ТЫ ТОЛЬКО ЧТО ПРЕДЛОЖИЛ МНЕ ПЛАТИТЬ ТЕБЕ ЗА ЭТО! Это и есть прости...ия Или как это ещё назвать?!
— Нет! Это... мы же муж и жена! Просто оплата моего ТРУДА!
— Какие мы муж и жена?! — Наталья отшатнулась от него. — Муж и жена живут вместе, помогают друг другу, делят радости и трудности! А у нас что? Прайс-листы! Счета! Чеки за котлеты! Теперь ещё и это!
— Ты сама виновата! — заорал Кирилл. — Ты меня довела! Я бы никогда такого не сказал, если бы ты не начала со своими тарифами!
— Я начала?! Ты первый принёс мне счёт за ужин!
— Потому что ты сказала, что должен тебе платить!
— Я сказала это со злости! Потому что ты три месяца на диване лежишь, ничего не делаешь, а когда попросила хоть поесть приготовить, ты мне заявил, что не нанимался в прислуги!
Они стояли друг напротив друга, тяжело дыша. Кирилл сжимал и разжимал кулаки. Наталья чувствовала, как внутри что-то окончательно ломается.
— Знаешь что, — выдохнул он, — может, я просто найду другую! Которая будет ценить! Которая не будет выставлять мне счета и орать!
— Другую? — Наталья медленно кивнула. — Ту, которая будет платить тебе за омлеты? И за остальное?
— Да! Найду такую, которая...
— Тогда вали, — перебила его Наталья. — Ищи. Немедленно.
Она развернулась, прошла в спальню, достала из шкафа его дорожную сумку. Начала швырять туда вещи — футболки, джинсы, носки, всё подряд.
— Ты что делаешь?! — Кирилл влетел следом.
— Помогаю тебе найти эту "другую". — Она не останавливалась, продолжала складывать вещи. — Вали отсюда. Ищи свою клиентку.
— Наташ, стой! Я же не серьёзно!
— Очень даже серьёзно.
— Ну прости! Не подумал! Прости!
Она продолжала молча складывать вещи. Кирилл попытался схватить её за руки:
— Наташ, ну не надо! Я больше так не буду! Я устроюсь на работу! Честное слово!
Наталья вырвала руки:
— Поздно, Кирилл.
— Почему поздно?!
Она застегнула сумку. Повернулась к нему. Посмотрела в глаза — он стоял растерянный, с красным лицом, на грани слёз.
— Потому что я три месяца ждала, что ты одумаешься. Найдёшь работу. Станешь нормальным мужем. А ты что сделал? Начал на мне зарабатывать. Составил прайс за котлеты. А теперь ещё и предложил... это.
— Я же не со зла!
— Со зла или нет — уже неважно. Ты перешёл черту, Кирилл. И пути назад нет.
Она протянула ему сумку. Он не взял, попятился.
— Я не уйду! Это моя квартира!
— Хорошо. Тогда уйду я.
Она взяла свою сумку из шкафа, начала складывать свои вещи. Кирилл смотрел на неё с ужасом:
— Наташ, ты куда?!
— К маме. Поживу там. Подумаю. А ты тоже подумай — хочешь ли ты жену или клиентку.
— Жену! Конечно, жену!
— Тогда иди работать. Докажи. А потом поговорим.
Она застегнула сумку, взяла куртку, прошла к двери. Кирилл стоял посреди спальни, растерянный, беспомощный.
— Наташ...
Она обернулась:
— Когда устроишься на работу и проработаешь хотя бы месяц, позвони. Тогда и решим, что дальше.
Дверь закрылась за ней тихо, без грохота.
Мать встретила её на пороге — маленькая, седая, в стареньком халате, пахнущем котлетами.
— Что случилось? — не спрашивая лишнего, она обняла дочь.
Наталья прижалась к ней, и только тут, в материнских объятиях, дала себе волю заплакать.
Первые три дня она просто лежала в своей старой детской комнате, смотрела в потолок, думала. Телефон разрывался от звонков Кирилла. Она не брала трубку. Потом он начал писать: «Прости», «Я всё понял», «Вернись, пожалуйста».
Она не отвечала.
На четвёртый день он прислал сообщение: «Устроился курьером. Зарплата небольшая, но хоть что-то».
Наталья ответила коротко: «Хорошо».
Ещё через неделю: «Можно я приеду? Поговорим?»
«Нет. Работай. Через месяц увидимся».
Месяц прошёл. Кирилл звонил, просил встретиться. Наталья согласилась.
Они встретились в кафе — нейтральная территория. Кирилл пришёл в форменной куртке курьерской службы, с усталым лицом, запавшими глазами. Сел напротив, заказал кофе.
— Как дела? — осторожно спросил он.
— Нормально.
— Я работаю. Каждый день. Иногда по двенадцать часов. Устаю, но терплю.
— Молодец.
— Наташ... — Он протянул руку через стол, попытался взять её ладонь. Она убрала руку. — Прости меня. Я был полным идиотом. Я не знаю, что на меня нашло. Эти прайсы, счета... Я сошёл с ума, сидя дома.
Наталья молчала, глядя в свою чашку.
— Вернись, пожалуйста. Я всё изменю. Обещаю.
Она подняла глаза, посмотрела на него. Увидела искреннее раскаяние. Усталость. Желание всё исправить.
И поняла — не хочет.
— Кирилл, — медленно произнесла она, — я не вернусь.
— Почему?! Я же изменился!
— Может быть. Но я больше не люблю тебя.
Он замер, как будто его ударили.
— Как это?
— Вот так. Эти три месяца — ты, счета, всё остальное — они показали мне, кто ты есть на самом деле. И я поняла, что не хочу с таким человеком жить.
— Но я же изменился!
— Ты изменился, потому что тебя заставили обстоятельства. А не потому, что сам захотел. И я не уверена, что это навсегда.
Кирилл опустил голову. Сидел молча, сжав кулаки на столе.
— Я подам на развод, — тихо добавила Наталья. — Квартира твоя, я ничего не хочу. Просто разведёмся — и всё.
— Наташ...
— Извини.
Она встала, взяла сумку, вышла из кафе. Кирилл остался сидеть за столом — одинокий, согнувшийся, с опущенными плечами.
Через полгода, в мае, Наталья случайно увидела его в торговом центре. Кирилл таскал коробки — работал грузчиком, видимо, сменил службу доставки на что-то более стабильное. Заметил её, замер, хотел подойти. Она кивнула — вежливо, отстранённо — и прошла мимо.
Дома, сидя у окна с чашкой чая, она думала о том, что всё сложилось правильно. Развод прошёл быстро, без скандалов. Она сняла однушку недалеко от работы. Маленькую, но уютную. Свою.
Просто жизнь.
ПРАВИЛЬНО СДЕЛАЛА? ПИШИТЕ ВАШЕ МНЕНИЕ
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ