Виктор стоял посреди гипермаркета Лента с таким лицом, будто только что узнал, что Дед Мороз существует, но просит предоплату за визит. В его тележке сиротливо лежала банка зеленого горошка по акции, палка колбасы категории «Б» (где мяса меньше, чем надежд в пенсионном фонде) и пакет мандаринов. Вокруг бушевала предновогодняя истерия: люди скупали майонез ведрами, дрались за последнюю банку икры и сбивали друг друга тележками в погоне за скидками.
Было двадцать пятое декабря. День, когда зарплата уже потрачена, а аванс еще не начислен.
— Вить, ты чего завис над крабовыми палочками? — я толкнула мужа локтем. — Бери те, что по двести. Мы же не на приём к английской королеве готовимся.
Муж вздрогнул, как школьник, пойманный за курением. Он сунул телефон в карман пуховика так быстро, что чуть не уронил его в корзину с уцененными яблоками.
— Ань... Тут такое дело... — он отвел глаза. — Лида звонила, плачет.
— И что на этот раз? — я вздохнула, чувствуя, как внутри просыпается мой внутренний циник-бухгалтер. — Ретроградный Меркурий испортил ей карму? Или чакра изобилия закрылась на переучёт?
Лида, моя золовка тридцати пяти лет от роду, была существом неземным, в прямом смысле. Она жила в мире вибраций, потоков, марафонов желаний и «женских кругов». Работать Лида считала ниже своего достоинства, потому что «женщина должна вдохновлять, а не пахать». Вдохновляла она в основном своего бывшего мужа (пока тот не сбежал в закат, оставив ей двоих детей и алименты в размере прожиточного минимума) и, конечно же, моего мужа.
— Хуже, — Виктор понизил голос. — Ей приставы карту заблокировали, за какой-то старый кредит на обучение «дыханию маткой». А у детей елки нет, подарков нет, мать звонила, тоже ревёт. Говорит, внуки голодные сидят, мандаринки не видели.
— И сколько? — сухо спросила я, разглядывая банку с кукурузой.
— Восемьдесят.
— Чего восемьдесят? Рублей на мандарины?
— Тысяч, Ань. Ей нужно восемьдесят тысяч, долг закрыть, чтобы карту разблокировали. Иначе на Новый год вообще без копейки останется.
Я поставила кукурузу на полку, банка звякнула.
— Витя, у нас на счёте сто тысяч. Это твоя зимняя резина, которую ты откладывал с лета, и наш ремонт машины. У меня стойки стучат так, что скоро колеса отвалятся. А Лиде, если память мне не изменяет, алименты вчера пришли и пособия.
— Пришли, — кивнул муж, виновато глядя на свои ботинки, которые просили ремонта ещё с прошлого сезона. — Но приставы все списали, под ноль. Ань, ну она же сестра, кто если не я?
Это была его мантра. «Я старший». В детстве ему внушили, что Лидочка – это хрустальная ваза, которую надо оберегать, а Витя, видимо, дубовый табурет, на котором можно стоять, чтобы лампочку вкрутить и он стоял всю жизнь.
— Витя, я вчера видела её сторис, — сказала я ледяным тоном. — Она была на маникюре. «Нюд с поталью», три тысячи рублей. У человека, которому нечего есть, обычно ногти не блестят, как кремлевские звезды.
— Это старое фото! — тут же встал в стойку муж. — Ты всегда к ней придираешься. Она одна тянет двоих детей! Ей тяжело! А мы… справимся, я премию получу в феврале. Резину потом купим, пока на всесезонке поезжу.
Я посмотрела на него.
Уставший, с мешками под глазами, в куртке, которую мы покупали пять лет назад. Он работал на заводе мастером, а по выходным таксовал, чтобы закрыть нашу ипотеку. И сейчас он был готов отдать все свои накопления сестре, которая ни дня в жизни не работала, потому что «это блокирует женскую энергию».
— Нет, — сказала я твердо. — Мы не дадим ей восемьдесят тысяч. Мы можем купить детям подарки, продукты привезем, но деньги – нет. У нас ипотека и машина на ладан дышит.
Виктор промолчал, но я видела, как сжались его челюсти.
Дома мы почти не разговаривали. Я гремела кастрюлями на кухне, Виктор долго сидел в туалете.
Я знала этот симптом, он называется «синдром тайного благодетеля».
Я прошла мимо двери санузла и услышала характерный звук.
Дзинь-дон!
Уведомление от Сбербанка, исходящий перевод.
Потом тихий вздох и звук смываемого унитаза (видимо, для конспирации).
Я вернулась на кухню и села на табуретку, сердце колотилось. Он всё-таки перевел ей деньги. Нашу подушку безопасности: мои новые стойки, его зимнюю резину.
Мне хотелось устроить скандал, разбить тарелку, кричать.
Но эмоции... к делу не пришьёшь.
Я решила подождать. Жизнь лучший аудитор, она всегда выставляет счёт.
Тридцать первое декабря.
День, когда вся страна режет салаты в промышленных масштабах. Настроение у нас было так себе. Виктор ходил по квартире как побитая собака, стараясь не встречаться со мной взглядом. Он думал, я не знаю, наивный.
— Ань, тебе помочь? — он заглянул на кухню.
— Помоги, — кивнула я, нарезая морковь. — Картошку почисти. Только шкурку по тоньше, она нынче дорогая, сорок рублей килограмм.
Мы сидели молча.
По телевизору шла «Ирония судьбы», где Женя Лукашин в который раз летел в Ленинград, чтобы испортить жизнь нормальному человеку Ипполиту. Я смотрела на мужа и думала: почему хорошие мужики вечно пытаются спасти тех, кто в спасении не нуждается?
Тут зазвонил телефон Виктора, видеосвязь.
На экране появилась свекровь, Галина Петровна. Она была в бигуди и в праздничном халате.
— Витенька, сынок! С наступающим! — заголосила она. — Ой, спасибо тебе, родной! Выручил! Лидочка так рада, так рада! Прямо прыгала до потолка! Дети счастливы!
— Да не за что, мам, — буркнул Виктор, косясь на меня. — Главное, чтобы у племянников праздник был, купили им подарки?
— Конечно! — закивала свекровь. — Самое необходимое взяли. Одежду, обувь...
Я вытерла руки полотенцем и подошла к экрану.
— Галина Петровна, с праздником! А покажите обновки? Интересно же, что там за обувь такая? Ортопедическая, наверное?
Свекровь замялась, отвела камеру в сторону (на ковер).
— Ой, Анечка, да они уже убежали гулять, в новом-то! Не покажу сейчас, но Лидочка такая довольная, такая одухотворенная! Говорит, почувствовала поддержку рода!
«Поддержка рода» стоила нам восемьдесят тысяч, неплохой такой тариф.
Вечер, стол накрыт, оливье (с колбасой категории «Б»), селедка под шубой, мандарины.
Шампанское «Советское», потому что на «Мартини» денег не осталось.
Мы сели провожать старый год.
Виктор был мрачнее тучи, он явно переживал. Деньги ушли, резина не куплена, машина стучит, а благодарности от сестры он так и не услышал. Только через маму.
Лида ему даже смску не написала. Видимо, была занята «вхождением в поток».
— Ну что, давай за то, чтобы в новом году мы были мудрее, — подняла я бокал.
— Давай, — вздохнул муж.
И тут у меня в телефоне пикнуло уведомление соцсети.
«Лида_Moon_Goddess начала прямой эфир».
— О, смотри, сестра твоя в эфире, — сказала я, ставя бокал на стол. — Давай глянем, как она там, бедная, с детьми празднует. Может, мандаринки едят, которые ты оплатил?
Я нажала на иконку, экран телефона засветился.
Виктор придвинулся ближе.
Картинка была красивой.
Это была не квартира свекрови с ковром на стене.
А лес, снег, елки, гирлянды и шикарный деревянный домик с панорамными окнами. А на террасе стоял огромный чан с горячей водой, от которого шел пар.
В чане, держа в руке бокал с чем-то явно дороже «Советского», сидела Лида. На шее какое-то украшение, явно не бижутерия из перехода.
— Девочки! Мои хорошие! — вещала Лида томным голосом, поправляя мокрые локоны. — Всех с Новым годом! Я сейчас нахожусь в месте силы! Это глэмпинг «Лесная Сказка». Здесь такая энергетика! Я чувствую, как открываются все мои чакры!
Виктор замер, смотрел на экран не моргая.
— А... а где дети? — спросил он шёпотом.
Как будто услышав его, кто-то в чате написал вопрос: «Лидусь, а дети где? С тобой?»
Лида рассмеялась, смех был звонкий, счастливый.
— Ой, ну какие дети! Дети у бабушки, кушают оливье. Маме иногда нужно наполняться, чтобы быть в ресурсе! Я здесь на ретрите «Перерождение». Два дня практик, медитации, баня, чан с травами... Это было дорого, конечно, восемьдесят тысяч за тур, но я достойна! Я так долго этого хотела!
Я посмотрела на мужа, его лицо стало серым. Таким же серым, как тот дешёвый ламинат, который мы сами укладывали в прихожей, чтобы сэкономить.
Восемьдесят тысяч.
Ровно та сумма, которую он перевел.
— Я неделю визуализировала финансовый поток! — продолжала щебетать Лида. — Я клеила карту желаний, дышала, просила Вселенную... И представляете? Вселенная меня услышала! Деньги пришли буквально в последний момент! Просто упали на карту! Девочки, верьте в чудеса! Главное правильное состояние! Деньги приходят на женскую энергию!
Виктор достал свой телефон, зашёл в трансляцию. Я видела, как он печатает комментарий.
«Лида, это не Вселенная, это я тебе перевел. Ты сказала, детям на еду и долги закрыть. А сама в чане сидишь?»
Комментарий появился в ленте, Лида прищурилась читая с экрана.
Её лицо на секунду скривилось, как будто она откусила лимон. Но она тут же натянула обратно улыбку богини.
— Ой, тут брат пишет... — протянула она с лёгким раздражением. — Витя, ну зачем ты портишь атмосферу? Какие долги, я закрыла гештальт, в вложила в себя! Если женщина счастлива, счастливы все вокруг, ты просто проводник Витя. Вселенная выбрала тебя, чтобы передать мне этот ресурс, не будь душнилой. Ты должен радоваться, что твоя сестра сейчас в потоке!
И тут она сделала то, от чего у меня отвисла челюсть.
— Так, девочки, давайте уберём токсичность из чата. Модератор, заблокируй, пожалуйста, негатив, нам нужны только высокие вибрации.
Экран у Виктора моргнул.
«Доступ к трансляции ограничен автором».
Она его забанила, чтобы не портил «вибрации».
Забанила человека, который отдал ей последние деньги: свою зимнюю резину и ремонт своей машины.
На кухне повисла тишина. Слышно было только, как у соседей сверху кто-то орет: «С Новым годом, пошли все в баню!».
В принципе, Лида туда и пошла, в баню, за наш счёт.
Виктор отложил телефон, смотрел в тарелку с оливье, но, кажется, видел там не салат, а всю свою жизнь.
— Ань... — голос у него был хриплый, как будто он сорвал его на митинге.
— Что, Витя?
— Знаешь, когда мне было десять лет... Мне подарили велосипед. «Каму» красную, я мечтал о ней год. А Лида... Ей было пять, она увидела куклу в витрине: немецкую, ходячую и начала орать. Биться головой об пол, мать сказала мне: «Витя, ты же мужчина, ты же старший, уступи сестре. Зачем тебе велик, ты и пешком побегаешь», продала мой велик соседке и купила ей куклу.
— И что? — спросила я.
— Лида поиграла с куклой два дня, а потом оторвала ей ногу, разрисовала лицо фломастерами и бросила под кровать.
Он поднял на меня глаза там была пустота.
— Я всю жизнь думал, что я ее спасаю, а я для нее... банкомат. У меня даже имени нет, я просто инструмент Вселенной, как она выразилась.
Он встал, подошёл к окну. За окном бабахали салюты. Кто-то сжигал деньги в небе, радуясь жизни. Лида сжигала наши деньги в чане с травами.
Виктор достал телефон.
— Что ты делаешь? — спросила я.
— Чищу карму, — усмехнулся он.
Он зашел в приложение банка.
Нажал на иконку «Шаблоны».
«Мама — 5000 р. автоплатеж». Удалить.
«Лида — помощь». Удалить.
Потом он открыл контакты, нашёл номер сестры.
«Заблокировать».
— Вить, а деньги? — спросила я. — Восемьдесят тысяч, это не три копейки, а так.
Виктор посмотрел на меня. В его глазах вдруг блеснул огонек. Тот самый, который был у него, когда мы только познакомились. Огонек мужчины, который знает, чего хочет.
— Ань, ты же у меня бухгалтер грамотный. Составь претензию досудебную.
— С удовольствием, — улыбнулась я. — Прямо первого января и займусь, как протрезвею от этого... потока изобилия.
Он сел обратно за стол, налил себе шампанского, полный стакан, до краев.
— Знаешь, Ань... А резина подождет, я на автобусе поезжу месяц. А вот тебе пальто купим, на которое ты смотрела.
— Вить, оно дорогое.
— Плевать, ты мне жена, а не проводник.
Мы чокнулись.
На экране телефона, который лежал экраном вниз, снова пикнуло уведомление. Наверное, Лида разбанила брата, чтобы попросить ещё денег на такси из глэмпинга — «поток» ведь имеет свойство заканчиваться вместе с чужими переводами.
Но Виктор даже не посмотрел.
Он ел оливье и впервые за много лет этот салат казался ему вкусным. Потому что он был куплен на свои. И съеден в компании человека, который его уважает.
А Лида?
Ну что Лида, через месяц мы подали в суд. Приложили выписку со счета и скрины ее эфира, где она подтверждает получение денег.
Судья, кстати, была женщиной уставшей и земной. Когда она смотрела видео из глэмпинга, она так хмыкнула, что я поняла: наши шансы сто процентов.
Вселенная может и изобильна, но Гражданский кодекс РФ штука более надежная. Особенно если у тебя есть хороший бухгалтер и злой муж, у которого украли детскую мечту о велосипеде.