- Мам, а папа сегодня придет? - спросила Варенька, ковыряя вилкой омлет.
Мне стало не по себе от этого невинного детского вопроса. Внутри все прямо-таки сжалось.
- Придет, - сказала я. - Куда он денется. Ты ешь, ешь.
И это была чистая правда. Однако радости от этого я не испытывала, только усталость.
Александр ушел от меня в марте, когда во дворе еще лежали серые сугробы, похожие на старые матрасы, которые вынесли на помойку, но забыли увезти. Ушел он красиво, с новым чемоданом. Он его специально купил для новой свободной жизни.
Чемодан был бордовый, с золотистыми застежками. Я еще подумала тогда, надо же, даже в такой момент он думает о стиле.
Для побега Александр выбрал чемодан в цвет своего галстука. Бывший муж всегда был эстетом. Я это знала еще, когда он ухаживал за мной. Он приносил не розы, а одну ветку цветущей вишни.
Она потом осыпалась на мой письменный стол, и я три дня ходила с лепестками в волосах, как городская сумасшедшая, влюбленная и счастливая.
Ушел Александр к другой женщине. Не знаю, сколько ей было лет, где работала, как выглядела. А зачем? В целом, мы расстались по-человечески. Ради дочери решили сохранить хорошие отношения.
Однако ушел муженек, как оказалось, ненадолго. Через полтора месяца он снова появился в моей жизни. Точнее, в моей квартире.
Александр позвонил в дверь средь бела дня. Именно позвонил. Не открыл своим ключом, хотя ключ у него оставался. И сказал:
- Кать, не возражаешь, если я Варьку из школы заберу? У тебя же родительское собрание. До семи просидите, это уж точно.
У меня действительно должно было быть родительское собрание.
Откуда он об этом знал - отдельный вопрос. Может, Варенька сказала. Впрочем, я не возражала.
Он забрал дочку из школы, выучил с ней математику. Знал, что я ненавижу эту науку и не понимаю. Потом они вместе что-то приготовили, даже вполне съедобное. Хотя и перепачкали гору посуды и всю кухню. Когда я пришла домой, они смотрели мультики.
- Спасибо, - сказала я тогда, - можешь идти.
Александр не стал возражать. Просто кивнул и ушел, но через неделю все повторилось.
А потом я нашла в стиральной машине его рубашку. Любимую, голубую, в тонкую полоску, с маленьким пятнышком от кофе на манжете. Эту рубашку я стирала сто раз за годы нашего брака. Она вся пропахла его одеколоном.
- Что твоя рубашка делает в моей стиральной машине? - спросила я вечером по телефону.
- Варенька сказала, что ее в стирку можно кинуть, - виновато ответил бывший муж. - Катюш, ты же ее постираешь?
Конечно, постираю. Ведь мы цивилизованные люди, которые расстались друзьями. Просто он живет теперь с другой женщиной, а обедает, ужинает и обстирывается у меня. Прекрасная схема, просто гениальная в своей наглости.
Я терпела это две недели, Александр приходил все чаще.
То забрать Вареньку, то помочь с уроками, то просто так, «на пять минут». Пять минут превращались в три часа. Он ел мой борщ, жаловался на работу, чинил мне кран в ванной, который, кстати, я просила починить еще за полгода до развода.
Видимо, его новая жена не умела варить борщ. И краны чинить не просила. А еще она наверняка не гладила рубашки. Потому что рубашки приезжали ко мне, в мою квартиру, в сумке с Варькиными вещами. Тихо, по-партизански.
- Мам, папа сказал, что постирать надо, - говорила Варенька, доставая очередную рубашку или носки.
И что я могла ответить? Что папа тот еще хитрец? А вернее сказать - наглец! Который очень неплохо устроился. Решил, что сумел всех перехитрить, а я чувствовала себя прачкой и кухаркой одновременно.
Время шло. Александр стал приходить уже по-хозяйски, отпирая дверь своим ключом. Только тогда я поняла, зачем он оставил ключи под предлогом «ой, забыл, занесу». Он не собирался жечь мосты, он знал, что вернется. Не по-человечески, не в качестве мужа. А так - поесть, постираться.
Я всю ночь думала, как же так вышло, что я сама то ли по наивности, то ли по глупости разрешила собой пользоваться. И как только созрел вопрос, сразу пришел и ответ.
На следующий день я вызвала мастера и поменяла оба замка - верхний и нижний. Мастер был пожилой, молчаливый, когда он врезал новый замок, то посмотрел на меня с каким-то понимающим сочувствием. Я отдала ему деньги и закрыла дверь новым ключом. Это был не просто ключ, а символ моей независимости.
Александр позвонил вечером.
- Кать, у меня что-то с ключом. Погнул в кармане, наверное. Я сегодня днем приходил и не смог открыть дверь. Он как будто не подходит.
- Знаю, - ответила я. - Я поменяла замки.
Повисло долгое молчание. Я слышала, как Александр растерянно сопит в трубку, как обиженный ребенок, которому впервые сказали «нельзя».
- Зачем? - тихо спросил он.
- Затем, что хватит сюда ходить, - сказала я. - Ты, видимо, неправильно понимаешь слова «расстаться друзьями». Ты хочешь видеться с Варенькой - хорошо. Встречайтесь на нейтральной территории. Можешь даже забирать ее к себе на пару часиков, а потом привозить. Гуляйте, в кино ходите, в парк, куда угодно, но жить на две семьи ты не будешь. Я тебе не позволю.
Александр опешил, начал мне что-то возражать. Но мне было неинтересно, и я нажала «отбой».
Меня переполняла гордость, хотя руки еще дрожали. Я всегда была удобной, никогда не могла возразить, если мне садились на шею. Оказалось, что отстаивать свою территорию, свою независимость не страшно. А даже как-то приятно.
Александр, конечно же, звонил еще не раз. Он писал мне длинные сообщения, что старается ради дочери, что ребенку нужен отец, что я все неправильно понимаю. Я не отвечала. Варенька ездила к нему по выходным, возвращалась она всегда задумчивая.
Рассказывала, что папа живет в квартире, где все белое, там нельзя бегать, потому что тетя Инга (видимо, так звали его новую жену) ругается.
Ровно через месяц бывший позвонил снова.
- Кать, нам надо поговорить, - сказал он.
- Говори, - разрешила я.
- Не по телефону, - сказал Александр. - Можно я приду?
Я открыла ему дверь и не узнала его. Александр стоял на пороге весь помятый, куртка, которую покупала еще я, стала ему велика. Он смотрел на меня, как бездомная собачонка.
- Я хочу вернуться, - сказал он.
Я молчала, просто молчала и ждала.
- Инга сказала, что ей не нужен чужой ребенок в квартире. Что Варька мешает. И что я должен выбрать.
- И ты выбрал? - спросила я.
- Я выбрал Варьку, - Александр запнулся. - И тебя. Кать, я понял...
- Мне не нужен муж на полставки. Не нужен человек, который ушел, а потом понял, что там неудобно и решил вернуться.
Он молчал, и мне стало его почти жалко.
- Иди, Саш, - сказала я. - Вареньку заберешь в субботу в десять. Как договаривались.
И я закрыла дверь. Муж не появляется уже 3 недели, не отвечает на звонки и выходит на связь с дочерью. Я не знаю, что с ним случилось, но это вроде и не мои проблемы. Дочку только жалко. 👇ЧИТАТЬ ДРУГОЕ 👇