Августовский вечер был теплым, тягучим и пах мёдом и петуниями.
Я стояла на террасе, опираясь на теплые перила из лиственницы, и любовалась делом своих рук.
Еще три года назад здесь было болото. Настоящее, хлюпающее, квакающее болото, где рос только осот, камыш в два человеческих роста и комары размером с воробья. Местные жители обходили этот участок стороной, называя его "Гнилым углом".
А теперь...
Теперь здесь был английский парк в миниатюре.
Изумрудный газон (рулонный, элитный сорт "Канада Грин", устойчивый к вытаптыванию и засухе), который я стригла лично каждые три дня, выставляя высоту ножей газонокосилки ровно на 4 сантиметра.
Живая изгородь из двухсот туй сорта "Смарагд", высаженных строго по линейке. Я помню, как мы их сажали — в проливной дождь, в грязь, но я знала: они приживутся. И они прижились, превратившись в плотную зеленую стену, закрывающую нас от любопытных глаз.
Альпийская горка с редкими карликовыми соснами "Mops" и можжевельниками "Blue Chip", которые стелились по камням серебристым ковром. Каждый валун для этой горки я выбирала сама на карьере, лично указывая крановщику, какой камень брать.
Розарий. Моя гордость. Тридцать кустов "Дэвид Остин" и "Кордес". Они цвели сейчас так, что аромат стоял на всю округу, перебивая даже запах шашлыков от соседей.
И, конечно, пруд. С нимфеями, которые закрывали бутоны на ночь, и японскими карпами кои. Рыбы — толстые, ленивые, золотисто-красные — подплывали к мостику, если постучать по доскам, и чмокали губами, выпрашивая корм.
Я вложила в этот участок душу. И все свои сбережения за пять лет работы главным ландшафтным архитектором крупной фирмы. И еще кредит, который я брала на покупку американской системы автополива "Hunter" с датчиками дождя и влажности почвы.
Никто, глядя на эту красоту, не догадывался, что скрыто *под* землей.
А под землей была зарыта "вторая стоимость" участка.
Дренаж.
Поскольку здесь была низина и высокие грунтовые воды, я спроектировала и внедрила сложнейшую инженерную систему. Километр перфорированных труб в геотекстиле, уложенных на подушку из гранитного щебня. Пять смотровых колодцев. И сердце системы — мощная насосная станция Grundfos в кессоне, которая автоматически откачивала воду в поселковую ливневку, как только уровень грунтовых вод поднимался выше критической отметки.
Без этой системы участок превратился бы обратно в болото за неделю.
— Красиво, — сказал Игорь, мой муж, обнимая меня сзади и целуя в шею. — Ты у меня волшебница, Настя. Просто фея. Мама будет в восторге, когда приедет.
Я напряглась, словно от удара током.
Зинаида Петровна, моя свекровь, не была здесь два года. Она жила в Сочи, в своей "однушке" с видом на море (ну, почти, если высунуться из окна по пояс), и к нам на дачу не рвалась. "Комаров кормить? Грязь месить? Нет уж, увольте. Я лучше на пляж".
Но неделю назад она позвонила и сказала, что едет "погостить".
— Игорь, а она надолго? — осторожно спросила я, стараясь, чтобы голос не дрожал.
— Ну... она квартиру в Сочи продала, — замялся муж, отпуская меня. — Хочет здесь пожить. На природе. Воздух свежий, птички поют. Внуки (которых пока нет) на травке бегать будут.
— Что значит "здесь пожить"? — я повернулась к нему. — Она продала квартиру? И где она будет жить? У нас?
— Ну, участок большой, дом просторный... — Игорь отвел глаза и начал теребить пуговицу на рубашке. — Нам же места хватит. А она старенькая, ей уход нужен.
— Игорь! Это же наша дача! Мы её строили для себя! Для нашего уединения!
— Ну, формально участок на маму оформлен, — тихо сказал Игорь, глядя в пол. — Помнишь, когда мы землю покупали, у меня развод с первой женой, Светкой, еще не закончился? Пришлось на маму записать, чтобы не делить. Ты же сама согласилась.
У меня похолодело внутри.
Да, я помнила. Игорь уверял меня, что это "чистая формальность". "Мама — святой человек, она потом дарственную напишет, как только штамп в паспорте поставлю".
Штамп поставили три года назад. А дарственной все не было. "То нотариус в отпуске, то мама болеет, то давай потом, зачем деньги тратить".
И я поверила. Я, ландшафтный дизайнер с двумя высшими образованиями (МАрхИ и Тимирязевка), специалист, который рассчитывает нагрузки на подпорные стенки и проектирует водоемы, — поверила как наивная первокурсница.
И начала строить Рай на чужой земле.
Вкладывая в него свои деньги, свои силы и, как оказалось, свое будущее.
**Глава 1. Визит Хозяйки**
Зинаида Петровна приехала в субботу утром. Игорь встретил её на вокзале и привез на машине.
Я вышла встречать их к воротам, вытирая руки о передник (я готовила её любимую утку с яблоками).
Машина въехала на парковку, вымощенную немецким клинкером.
Из салона, кряхтя, выбралась Зинаида Петровна. Маленькая, сухонькая, с глазами-буравчиками и прической "воронье гнездо", залитой лаком так, что она выдержала бы прямой ядерный удар.
Она окинула взглядом мой сад. Я ждала похвалы. Или хотя бы вежливого "как у вас хорошо".
Она поджала губы.
— Ну, неплохо. Чистенько. Но пустовато.
— Пустовато? — я опешила. — Зинаида Петровна, здесь двести видов растений!
— Трава одна, — махнула она рукой. — Толку-то с неё? Сено для кроликов.
Игорь вытаскивал из багажника чемоданы. Три огромных баула, перевязанных скотчем, и... фикус. Облезлый, старый фикус в треснувшем горшке.
— Мама, осторожнее, тут ступенька, — суетился муж.
— Вижу, не слепая, — буркнула она.
Она поднялась на крыльцо, потрогала перила.
— Лиственница? — спросила она.
— Да, сибирская, — гордо ответила я. — Не гниет, не темнеет.
— Дорого, поди? — прищурилась она. — Лучше бы пластиком обшили. Практичнее. И мыть легче.
Мы вошли в дом.
— Здравствуй, мама, — Игорь сиял, как начищенный самовар. — Проходи, располагайся. Настя тебе комнату на втором этаже приготовила. Светлую, с видом на лес. Там балкон, кресло-качалка...
— На втором? — свекровь нахмурилась, остановившись посреди гостиной. — Ты что, сынок, смерти моей хочешь?
— Мам, ты чего? — растерялся Игорь.
— У меня ноги больные. Варикоз, артрит, давление. Я на второй этаж не набегаюсь. Я на первом буду.
— Но на первом только кабинет Игоря и наша спальня... — начала я.
— Вот в вашей спальне я и лягу, — безапелляционно заявила она. — Она большая, к туалету близко. А вы молодые, здоровые, лоси. Побегаете по лестнице. Не развалитесь.
Я открыла рот, чтобы возразить, но посмотрела на Игоря. Он умоляюще сложил руки на груди. "Потерпи, пожалуйста".
Я промолчала. Ладно. Ради мужа. В конце концов, она гостья. Ненадолго.
Вечером был ужин на террасе.
Я накрыла стол: льняная скатерть, фарфор, утка, вино.
— Траву надо убрать, — вдруг заявила Зинаида Петровна, жуя ножку утки и вытирая жирные пальцы о мою скатерть (салфетки лежали рядом!).
— Какую траву? — не поняла я, глядя на пятно жира.
— Газон этот. Все шесть соток. Зачем он нужен? Ни пользы, ни проку. Картошку посадим.
У меня упала вилка. Звонко звякнула о тарелку.
— Зинаида Петровна, — медленно произнесла я. — Это не просто трава. Это спортивный газон. Под ним геотекстиль, слой песка десять сантиметров, плодородный грунт, система автополива. Какая картошка?
— Обычная. Синеглазка. Игорь, ты помнишь, какую картошку мы на старой даче сажали? Рассыпчатая, вкусная! А лук? Морковку? Свеклу?
— Мама, сейчас все в магазине купить можно, — робко сказал Игорь. — Копейки стоит. Зачем спину ломать?
— В магазине — химия! — отрезала она. — А свое — это свое. Без нитратов. И экономия какая! Ты знаешь, сколько сейчас морковь стоит? А у нас земля простаивает под... под вениками этими!
Она ткнула вилкой в сторону моих туй.
— Это не веники, — процедила я сквозь зубы. — Это туя западная "Смарагд". Каждое дерево стоит пять тысяч рублей.
— Вот именно! Деньги на ветер! Спилить их надо. Вишни посадим. И яблони. Антоновку.
— Мама, это ландшафтный дизайн! — попытался вступиться Игорь.
— Дизайн-шмизайн, — она пренебрежительно махнула костью от утки. — Баловство это буржуйское. Земля должна работать. Земля должна кормить. А вы тут устроили... санаторий.
Я смотрела на неё и понимала: это не просто ворчание старой женщины. Это объявление войны. Она пришла, чтобы установить свои порядки. На моей земле.
**Глава 1.5. Оккупация**
Следующая неделя прошла как в кошмаре. В липком, сюрреалистичном кошмаре.
Зинаида Петровна не теряла времени даром. Она начала "осваивать территорию".
В понедельник она сняла мои шторы в гостиной. Римские шторы, бежевый лён, которые я заказывала в Италии.
Вместо них она повесила... тюль. Старый, пожелтевший, с аляповатыми розочками, который привезла с собой.
— Так уютнее, — заявила она. — А то у вас как в офисе. Голо, холодно.
Я стиснула зубы. Ладно. Шторы можно вернуть.
Во вторник она добралась до кухни.
Мои баночки со специями, расставленные по алфавиту, были свалены в кучу в один ящик. А на полках выстроились её запасы: гречка в полиэтиленовых пакетах, банки с каким-то старым вареньем, пачки соды.
— Мама наводит порядок, — виновато улыбался Игорь. — Она привыкла, чтобы все под рукой было.
— Игорь, это моя кухня! — шипела я. — Почему я должна искать соль полчаса?!
— Настя, ну будь мудрее. Она пожилой человек, у неё свои привычки. Не переделывать же её в 70 лет. Потерпи.
В среду я пришла с работы и увидела ЭТО.
Посреди моей альпийской горки, прямо на куртине редкого очитка, стояло... пугало.
Страшное, кривое пугало из старой швабры, на которую были надеты рваные штаны Игоря и какая-то жуткая шляпа.
— Что это?! — я чуть не выронила сумку.
— Это чтобы птицы ягоды не клевали, — объяснила свекровь, поливая фикус (он стоял теперь посреди гостиной, загораживая проход).
— Какие ягоды?! — заорала я. — Там можжевельник! У него нет ягод! Это декоративное растение!
— Ну, появятся, — невозмутимо ответила она. — А птицы, они такие. Все клюют. Лучше перестраховаться.
Я выдернула пугало и швырнула его за забор.
— Чтобы я этого уродства здесь больше не видела! — крикнула я.
Зинаида Петровна поджала губы и схватилась за сердце.
— Игорь! — закричала она слабым голосом. — Игорек! Твоя жена меня убивает! Сердце! Валерьянку!
Игорь примчался, бледный.
— Настя! Ты что творишь? Маме плохо!
— Маме плохо от того, что я пугало убрала? — я смотрела на него, как на идиота. — Игорь, она портит мой сад! Она превращает наш дом в колхоз!
— Настя, замолчи! — впервые он повысил на меня голос. — Это моя мама! И она здесь хозяйка!
Я замерла.
— Что ты сказал?
Он осекся. Понял, что ляпнул.
— Ну... в смысле... она старшая. Мы должны её уважать. Участок как бы... формально...
— Формально, — повторила я. — Понятно.
В четверг она пригласила "подругу". Соседку тетю Валю, местную сплетницу.
Они пили чай на веранде. С вареньем.
Когда я вернулась, я увидела пятна. Липкие, темно-бордовые пятна от вишневого варенья на моем полу из необработанной лиственницы.
Это дерево впитывает всё. Эти пятна теперь не отмыть ничем. Только шлифовать.
— Ой, да подумаешь, — отмахнулась свекровь. — Постели клеенку, и не видно будет.
Клеенку. На лиственницу экстра-класса.
Но развязка наступила в субботу.
**Глава 2. Ультиматум**
Развязка наступила в субботу.
Я вернулась с работы пораньше, чтобы успеть полить теплицу (которую я все-таки разрешила поставить в дальнем углу, чтобы не скандалить).
Я зашла в калитку и замерла.
В нос ударил запах. Запах свежескошенной зелени.
Но это был не газон.
Я увидела Зинаиду Петровну. Она стояла посреди моего розария с секатором в руках.
Вокруг неё, на земле, лежали они. Мои розы. "Джульетта", "Леди Эмма Гамильтон", "Гертруда Джекилл".
Обрезанные под корень.
— Что... — прошептала я, чувствуя, как земля уходит из-под ног. — Что вы наделали?
Зинаида Петровна обернулась. Лицо у неё было красное, довольное.
— А, Настасья. Вот, букеты делаю. Тетя Валя попросила, у неё юбилей. И Марь Ивановне занесу. А то чего они торчат? Все равно скоро осень, осыпались бы.
— Но сейчас август! — закричала я, бросаясь к кустам. — Они бы цвели до октября! Вы убили их! Это сортовые розы, их нельзя так резать!
— Ой, да ладно, отрастут, — отмахнулась она. — Зато места сколько освободилось! Я тут подумала: малину посажу. Ремонтантную. Внукам витамины.
— Каким внукам?! — меня трясло. — Нет у вас внуков! И не будет здесь никакой малины!
Я выхватила у неё секатор.
— Убирайтесь! — прошипела я. — Убирайтесь из моего сада! Немедленно!
— Что?! — она побагровела. — Ты как со мной разговариваешь, дрянь?!
Она повернулась к дому.
— Игорь! Игорь!
Игорь выбежал на крыльцо.
— Мама, что случилось?
— Она меня гонит! — заверещала свекровь, тыча в меня пальцем. — Твоя жена меня из собственного дома гонит! С ножом кидается! (Секатор в моей руке вдруг превратился в нож).
— Настя, ты с ума сошла? — Игорь подбежал к нам.
— Посмотри, — я показала на кучу срезанных роз. — Посмотри, что она сделала.
Игорь глянул на цветы, потом на мать.
— Настя, ну это же просто цветы... Мама хотела как лучше...
— Как лучше?! — я рассмеялась, и это был страшный смех. — Игорь, это "просто цветы" стоили сорок тысяч! И три года ухода! Впрочем, дело не в деньгах. Дело в том, что вы... вы оба...
— Заткнись! — рявкнула свекровь. — Надоело! Я терпела эту фифу неделю! Хватит!
Она уперла руки в бока.
— Значит так, сынок. Или она сейчас же собирает свои манатки и валит отсюда, или я уезжаю, и ты меня больше не увидишь! И наследства не увидишь!
Игорь побледнел.
Он посмотрел на меня. Потом на маму. Потом на дом (который, как он думал, достанется ему).
— Настя, — сказал он тихо. — Извинись перед мамой.
— Что?
— Извинись. Ты не права. Ты накричала на пожилого человека.
Я смотрела на него и видела, как он уменьшается. Сморщивается. Превращается в маленького, жалкого человечка.
— Я не буду извиняться, — сказала я твердо. — Это мой дом. И мой сад.
— Твой дом?! — взвизгнула свекровь. — Ха! Слышал, Игорек? Она думает, это её дом!
Она достала из кармана халата сложенную бумажку.
— Вот! Выписка из ЕГРН! "Собственник: Козлова Зинаида Петровна". Видишь? Черным по белому! А здесь — никто! Приживалка! Голодрана!
— Игорь? — я посмотрела мужу в глаза. — Ты ей не сказал? Что мы строили этот дом на мои деньги? Что кредит платила я?
Игорь отвел взгляд.
— Мама права, Настя. По документам дом её. И земля её. Ты знала, на что шла.
Внутри меня что-то оборвалось. Громко, как струна.
— Ах так, — сказала я очень тихо. — Значит, земля твоя?
— Моя! — топнула ногой свекровь. — И дом мой! И воздух мой! Проваливай! Чтобы духу твоего здесь до вечера не было!
— Хорошо, — кивнула я. — Я уйду.
— И цветы свои можешь забрать! — крикнула она мне в спину, когда я пошла к воротам. — И траву свою! Выкапывай, если надо! Только ямы закопай! Мне тут ровное место под картошку нужно!
Я остановилась.
— Вы разрешаете мне забрать всё, что я посадила?
— Да забирай! — махнула она рукой. — Кому нужны твои веники! Только мусор вывези!
— Спасибо, — сказала я. — Я вас услышала.
**Глава 3. Аудит**
Я не устроила истерику. Я не стала бить посуду.
Я уехала в город, в нашу квартиру (которая, к счастью, была моей добрачной собственностью).
Игорь звонил мне раз двадцать. Сначала с угрозами ("Вернись и извинись!"), потом с нытьем ("Настя, ну мама успокоилась, приезжай..."), потом с мольбами.
Я выключила телефон.
Я налила себе бокал вина. Села за компьютер. И открыла папку "Дача/Расходы".
Я же не просто дизайнер. Я педант. Я храню все чеки. Все договоры. Все накладные.
Я начала составлять список.
1. Газон рулонный "Канада Грин" — 600 кв.м. Договор №12 от 15.05.2021.
2. Туя западная "Смарагд" — 200 шт. Чек из питомника "ГринВуд".
3. Розы штамбовые — 30 шт. (уничтожены, но корни остались, можно реанимировать).
4. Насосная станция Grundfos — 1 шт.
5. Трубы дренажные — 1000 м.
6. Геотекстиль — 2000 кв.м.
7. Система полива Hunter (контроллер, форсунки, клапаны) — полный комплект.
8. Брусчатка клинкерная — 150 кв.м. (да, дорожки я тоже делала за свой счет).
Сумма набегала внушительная. Почти четыре миллиона рублей.
Но дело было не в деньгах.
Дело было в принципе.
Она сказала: "Забирай всё". При свидетелях (соседка тетя Валя все еще сидела на веранде и грела уши).
Ну что ж.
Я взяла телефон и набрала номер бригадира своей рабочей группы.
— Рустам? Привет, это Анастасия Сергеевна. Есть срочный заказ.
— Да, Настя-джан? — отозвался Рустам. — Какой заказ?
— Демонтаж. Полный. Нужно вывезти один объект под ноль.
— Что именно?
— Всё. Растения, мощение, инженерку. И грунт.
— Грунт?! Тоже вывозим?
— Плодородный слой — да. Я его покупала. А глину оставим. Завтра в 8:00. Мне нужны две фуры, манипулятор и экскаватор. И человек десять ребят.
— Будет сделано, начальник.
Я положила трубку.
Я не чувствовала жалости. Я чувствовала холодную, расчетливую ярость профессионала, чей проект пытались испортить дилетанты.
"Земля должна кормить", говорите? "Картошку посадим"?
Ну, сажайте.
Если сможете найти землю.
**Глава 4. Операция "Чисто**Глава 4. Операция "Чистое поле"**
В воскресенье утром, ровно в 8:00, когда поселок еще спал, наслаждаясь тишиной, к воротам нашей дачи подъехала тяжелая техника.
Колонна выглядела внушительно.
Впереди шел оранжевый экскаватор "JCB" на гусеничном ходу. За ним — два огромных "КамАЗа"-самосвала. Следом — манипулятор с краном. И замыкала шествие "Газель" с рабочими.
Я вышла из своей машины (я приехала чуть раньше и ждала за поворотом), одетая в свой рабочий комбинезон, каску и резиновые сапоги. В руках у меня была толстая папка с документами.
— Настя? — Игорь выбежал на крыльцо в одних трусах, заспанный и помятый. — Что... что происходит? Война началась?
— Переезд, — спокойно ответила я, открывая ворота для техники. — Твоя мама велела мне забрать свои вещи и убираться. Я исполняю её волю.
Почва дрогнула, когда экскаватор въехал на парковку.
— Какие вещи?! — закричал Игорь, пытаясь перекричать рев дизеля. — Ты что, с ума сошла?!
— Ребята, работаем по схеме! — я проигнорировала мужа и развернула чертеж перед бригадиром. — Объект №1: Газон. Снимаем аккуратно, рулонами. Он свежий, отлично приживется на новом объекте в Барвихе.
— Понял, начальник, — кивнул Рустам. — Э, парни! Налетай! Ножи точи!
Рабочие, мои верные "бойцы", с которыми мы прошли огонь, воду и медные трубы элитных поселков, рассыпались по участку.
Они работали слаженно, как хирурги. Специальными лопатами они начали подрезать дерн, скатывая мой идеальный изумрудный газон в аккуратные рулоны.
Обнажился черный грунт.
— Стой! — раздался визг, от которого, казалось, треснули стекла.
На крыльцо вылетела Зинаида Петровна. В ночнушке, бигуди и с перекошенным от ужаса лицом.
— Грабят! Убивают! — заорала она, увидев, как двое рабочих грузят в "КамАЗ" её любимую скамейку (которую я, кстати, тоже покупала, чек №45). — Милиция! Звони в полицию, Игорь! Бандиты!
— Мама, это Настя... — пролепетал Игорь.
— Какая Настя?! Это варвары! Они землю воруют!
Я подошла к ней.
— Зинаида Петровна, никакого воровства. Я забираю своё. Я оплатила этот газон. Вот чек. Вот договор. Вы сказали: "Траву забирай". Я забираю.
— Я не это имела в виду! — взвизгнула она. — Туи! Туи не смей! Они же денег стоят!
— Именно. Пять тысяч за штуку. Двести штук. Миллион рублей. Рустам, корчуем!
Экскаватор развернулся. Его зубастый ковш навис над живой изгородью.
Хрусть!
И первая туя, моя красавица, вылетела из земли с комом корней.
— Аааа! — завыла свекровь. — Ироды! Фашисты! Я полицию вызвала! Вас всех посадят!
Через десять минут приехал наряд ППС. Местный участковый, лейтенант Сидоров, вылез из "уазика", поправляя фуражку.
— Что тут у нас? Рейдерский захват? — устало спросил он.
— Товарищ лейтенант! — кинулась к нему Зинаида Петровна. — Арестуйте их! Они мой сад уничтожают! Дом рушат!
Сидоров посмотрел на меня. Потом на экскаватор, который грузил уже десятую тую.
— Документы? — спросил он.
Я протянула папку.
— Договор подряда. Договор поставки растений. Чеки. Акты выполненных работ. Всё оформлено на меня, Воронцову Анастасию Сергеевну.Собственник участка (я кивнула на свекровь) дал устное разрешение на вывоз имущества в присутствии свидетелей.
— Врет! — крикнула свекровь. — Я не разрешала экскаватором!
— Вы сказали: "Забирай всё и проваливай", — напомнила я. — По закону, статья ГК РФ о неосновательном обогащении, я имею право забрать отделимые улучшения. А если они неотделимые — требую компенсации. Вы готовы выплатить мне четыре миллиона рублей прямо сейчас?
Свекровь поперхнулась.
— Сколько?..
— Четыре миллиона. По чекам.
— У меня пенсия пятнадцать тысяч... — прошептала она.
— Тогда я забираю натурой. Товарищ лейтенант, состава преступления нет. Спор хозяйствующих субъектов. Гражданско-правовые отношения.
Участковый полистал папку. Почесал затылок.
— Ну... документы в порядке. Техника арендована официально. Если есть претензии — обращайтесь в суд. А мешать работе не надо.
Он козырнул и уехал.
Это был нокаут.
Свекровь сползла по стене дома. Игорь сидел на ступеньках, обхватив голову руками.
А "Поле Чудес" превращалось в пустыню.
К обеду исчез газон. Испарились туи. Альпийская горка была разобрана по камешку (они тоже денег стоят).
Пруд был осушен. Насосы Grundfos, фильтры, подсветка — всё перекочевало в кузов. Рыб аккуратно пересадили в бак с водой.
Даже брусчатку с дорожек рабочие снимали и складывали на паллеты.
Участок был девственно пуст и страшен. Глинистая пустыня, изрытая колесами.
— Ну всё? — хрипло спросил Игорь, поднимая голову. — Довольна? Оставила маму на пепелище?
— Нет, Игорь, — покачала я головой. — Еще не всё. Самое главное.
Я повернулась к Рустаму.
— Приступаем к фазе 2. Дренаж.
— Настя, нет! — Игорь вскочил. — Ты не можешь!
— Могу. Трубы мои. Геотекстиль мой. Щебень мой.
— Но дом...
— А что дом? Дом ваш. Он стоит. Пока.
Экскаватор снова зарычал.
Ковш вонзился в землю глубоко, на полтора метра.
Зинаида Петровна завыла, как сирена, когда из земли выдрали первую черную гофрированную трубу. Она тянулась, как гигантский червь, капая грязью.
Вместе с трубой уходила защита.
Я видела, как на дне траншеи начала скапливаться вода. Мутная, ржавая жижа. Грунтовые воды, которые я три года держала в узде, почувствовали свободу.
Они начали подниматься.
**Глава 5. Великий Потоп**
Мы закончили к вечеру.
Последний "КамАЗ" выехал за ворота, увозя остатки моего "Рая".
Участок представлял собой жуткое зрелище. Перерытая глина, глубокие канавs, заполненные водой, грязь по колено.
И тишина. Даже птицы улетели.
Я подошла к калитке (калитку я оставила, так и быть).
Зинаида Петровна сидела на крыльце, вся серая. Игорь стоял рядом, глядя на пузырящуюся жижу в траншее, которая подступала к фундаменту дома.
— Ну что, — сказала я, снимая каску. — Земля ваша. Чистая. Без "сорняков" и "химии". Сажайте картошку. Только я бы советовала рис. Он, говорят, в воде лучше растет.
— Ты... ты дьявол... — прошептала свекровь.
— Нет, Зинаида Петровна. Я ландшафтный архитектор высшей категории. А вы теперь — владычица морская. Счастливо оставаться.
Я села в своего "Жука" и нажала на газ.
Начинался дождь.
Хороший, осенний, затяжной ливень.
Через два дня мне позвонил дядя Ваня, сосед.
— Настасья Сергеевна! — кричал он в трубку, захлебываясь от смеха. — Ну ты дала! Тут Венеция! Натурально! Игорь твой в рыбацких сапогах ходит, ведрами воду черпает из подвала!
— Что, поднимается вода? — светски поинтересовалась я.
— Еще как! Дренажа-то нет! А дожди зарядили! У них септик всплыл! Представляешь? Говно по всему участку плавает! Вонь стоит — жуть! Бабка орет, что дом перекосило. Дверь входную заклинило, они через окно лазили!
Да. Без дренажа, на болотистых грунтах, ленточный фундамент обречен. Глина намокла, стала пластичной, и дом "поплыл".
Зинаида Петровна "на природе" выдержала ровно три дня. Сырость, вонь от всплывшего септика и вернувшиеся полчища комаров (которым больше не мешали мои рыбы и лампы) доконали её.
Она сбежала в город, бросив Игоря "спасать имущество".
Игорь боролся неделю. Пытался копать канавки, черпал воду. Но против природы не попрешь.
Через месяц дом дал трещину. По фасаду, от крыши до фундамента.
**Эпилог. Сапожник с сапогами**
Прошел год.
Мы с Игорем развелись. Быстро, без скандалов. Он был так раздавлен "дачной катастрофой", что даже не спорил.
Я отсудила у него половину стоимости машины и компенсацию за ремонт в квартире (чеки на ремонт у меня тоже были, ха!).
Дачу они продать не смогли. Никто в здравом уме не купит аварийный дом в болоте по цене элитного коттеджа (а Зинаида Петровна хотела именно миллионы). Риелторы приезжали, видели воду в подвале, трещину на стене и уезжали, крутя пальцем у виска.
Сейчас участок зарос камышом и осокой. Идеальное место для лягушек.
А я?
Я открыла свою собственную фирму "Феникс Ландшафт".
Материалы, вывезенные с дачи, не пропали. Растения я "пристроила" на новый объект в элитном поселке (заказчик был в восторге от взрослых туй и роз), получив за них отличную плату. Брусчатку и оборудование тоже пустила в дело.
По сути, я просто "обналичила" свои вложения.
Недавно я купила себе участок. Свой. Оформленный только на меня.
Там пока пусто. Но я уже сделала дренаж. Самый лучший.
И я построю там свой новый Рай.
Вчера я встретила Игоря в супермаркете. Он покупал картошку. Грязную, мелкую, в сетке.
— Привет, — буркнул он, отводя глаза. — Как дела?
— Прекрасно. А как мама? Сажает огород?
Он скривился.
— Мама на балконе помидоры выращивает. В горшках. А дача... стоит. Гниет. Слушай, Насть... может, вернешься? Я маму в Сочи отправлю... А ты дренаж восстановишь...
Я посмотрела на него с жалостью.
— Нет, Игорь. Разбитую чашку не склеишь. А затопленный дом не высушишь. Учитесь плавать.
Я поправила сумочку и пошла к кассе, где меня ждал высокий, симпатичный мужчина — мой новый заказчик. И, кажется, не только заказчик.
Справедливость — это блюдо, которое подают не только холодным, но и с красивой сервировкой.
**КОНЕЦ**