— Юр, иди скорее! Смотри, какая красотка!
Маша стояла возле ярко-красной «Киа Рио» и не могла оторвать взгляд от своей новой машины. Руки дрожали, когда она провела ладонью по блестящему капоту. Три года. Три долгих года она откладывала каждую копейку, отказывала себе во всем, работала по выходным, брала дополнительные смены в клинике.
— Машка, ну ты даешь! — Юра вышел на улицу и присвистнул. — Реально красавица получилась.
— Садись, покажу тебе салон!
Она открыла дверь, и в нос ударил запах новой обивки. Маша села за руль, провела руками по рулю, нажала на кнопки на панели. Юра устроился на пассажирском сидении, с интересом разглядывая панель приборов.
— Тут и подогрев сидений есть, и камера заднего вида, — взахлеб рассказывала Маша. — Я вчера полчаса с менеджером разбиралась, куда что нажимать. Представляешь, теперь не надо в темноте на остановке мерзнуть! Доеду до дома за двадцать минут, а не за час с пересадками.
— Молодец ты, — Юра обнял ее за плечи. — Я горжусь тобой. Правда.
Маша прижалась к нему, чувствуя, как внутри распирает от счастья. Она добилась этого сама. Никто не помог, не подарил, не одолжил. Она заработала каждый рубль своими руками.
— Давай завтра съездим в торговый центр, — предложил Юра. — Купим тебе что-нибудь к Новому году. Все-таки праздник скоро.
— Давай! И к твоей маме заедем, покажем машину.
Юра кивнул, но Маша заметила, как на секунду его лицо стало напряженным. Она решила не обращать внимания. Вероника Михайловна всегда относилась к ней прохладно, но сейчас Маша была слишком счастлива, чтобы думать о проблемах.
Они поднялись в квартиру — съемную однушку на четвертом этаже панельной девятиэтажки. Маленькую, тесную, с вечно текущим краном на кухне, который хозяйка никак не хотела чинить. Но своей квартиры у них не было, а на ипотеку пока не накопили.
— Хотя, может, уже скоро накопим, — мечтательно сказала Маша, снимая куртку. — Теперь я на бензин трачусь меньше, чем на проездные билеты. Получается даже экономия выходит.
Телефон на столе завибрировал. Юра глянул на экран и поморщился.
— Мама звонит.
— Ну возьми трубку, что ты.
Юра нажал на зеленую кнопку и включил громкую связь.
— Привет, мам.
— Юрочка, здравствуй! Ну что, я слышала, Маша машину купила? — голос Вероники Михайловны звучал слишком бодро, почти фальшиво.
— Да, сегодня забрали из салона, — ответил Юра.
— Поздравляю вас! Молодцы, конечно. Правда, я не очень понимаю, зачем вам машина, когда квартиры своей нет. Приоритеты надо правильно расставлять, Юра. Вот я в ваши годы о себе не думала, о сыне думала.
Маша сжала кулаки. Вот оно началось. Каждый раз одно и то же — Вероника Михайловна умудрялась даже в поздравлении найти повод для укола.
— Мам, машина Маше для работы нужна, — попытался объяснить Юра. — Клиника далеко, она полтора часа на автобусах добиралась.
— Ну-ну, — Вероника Михайловна явно не хотела слушать оправдания. — Ладно, раз уж купили, езжайте аккуратно. Только вот мне кажется, что лучше бы вы на квартиру откладывали. Хотя я вам, конечно, одну из моих квартир потом отдам, так что можете не торопиться.
Маша закатила глаза. «Потом» — любимое слово свекрови. Квартиру она обещала отдать уже три года, с самой свадьбы. Но каждый раз находилась причина отложить этот момент. То жильцы хорошие попались, жалко выселять. То рынок недвижимости неподходящий. То ей самой может пригодиться на старость.
При этом у Вероники Михайловны было три квартиры. Три! Одну она снимала сама — трешку в центре города. Две другие сдавала и получала неплохой доход. Но Юре с Машей приходилось снимать жилье за свои деньги и копить на собственное.
— Спасибо, мам, — Юра явно хотел закончить разговор. — Мы тебе перезвоним позже, ладно?
— Хорошо, сынок. Целую.
Юра положил трубку и виновато посмотрел на Машу.
— Не обращай внимания. Она просто беспокоится.
— Беспокоится, — повторила Маша, стараясь не сорваться. — Юра, твоя мама владеет тремя квартирами и говорит мне, что я неправильно трачу деньги. Серьезно?
— Ну, она же хочет, чтобы у нас было свое жилье.
— Тогда пусть отдаст одну из своих квартир! — не выдержала Маша. — Или хотя бы продаст одну и даст нам на первоначальный взнос. Но нет, она предпочитает копить деньги и читать нам лекции о приоритетах.
— Машка, это ее квартиры, она их сама заработала. Не можем же мы требовать.
— Я и не требую! Но пусть тогда не учит меня жизни!
Юра вздохнул и прошел на кухню. Маша осталась стоять в прихожей, чувствуя, как праздничное настроение медленно улетучивается. Она так мечтала об этом дне, представляла, как они с Юрой будут радоваться вместе, строить планы на будущее. А вместо этого — очередная порция критики от свекрови и чувство вины за то, что посмела потратить свои собственные деньги на себя.
***
Утром Маша проснулась от того, что Юра возился на кухне. Она потянулась, вспомнила про машину и улыбнулась. Вчерашний разговор со свекровью уже не казался таким важным. Сегодня новый день, и у нее есть машина!
Она оделась и вышла на кухню. Юра сидел за столом с телефоном в руках, рассеянно жуя бутерброд.
— Доброе утро, — Маша подошла и поцеловала его в макушку.
— Привет, — Юра отложил телефон. — Слушай, мама вчера намекнула, что хотела бы машину. Ей неудобно на автобусах до работы ездить.
Маша застыла с чашкой в руке. Она не сразу поняла, что услышала.
— Что?
— Ну, мама говорит, что ей тяжело в транспорте. У нее работа далеко, приходится с пересадками добираться.
— Юра, подожди. Ты это серьезно сейчас?
— Что серьезно?
— Про то, что твоя мама хочет машину.
— Ну да, — Юра пожал плечами. — Маме на Новый год твою машину подарим. Все равно у нее квартиры есть, она нам одну потом подарит. А мы еще накопим, купим себе новую.
Маша поставила чашку на стол, боясь, что уронит ее.
— Юра, я вчера только получила эту машину. Вчера! Ты понимаешь?
— Ну и что? Это же просто машина.
— Просто машина? — голос Маши предательски дрожал. — Я три года копила на нее! Три года! Я работала в выходные, брала ночные смены, отказывала себе во всем! И ты хочешь, чтобы я просто отдала ее твоей маме?
— Не кричи, пожалуйста, — Юра поднял руки. — Я просто предложил. Подумай логически: у мамы квартиры, у нас машина. Обменяемся, и всем хорошо.
— Всем, кроме меня!
— Машка, ну не будь такой эгоисткой. Мама нас потом квартирой обеспечит, а мы пока потерпим.
Маша схватила сумку и куртку.
— Мне на работу пора.
— Ты подумаешь над моим предложением? — крикнул Юра ей вслед.
Она хлопнула дверью, не ответив.
В машине Маша схватилась за руль и закрыла глаза. Руки тряслись. Она не могла поверить в то, что только что произошло. Юра хочет забрать у нее машину. Ту самую машину, ради которой она три года экономила на всем. Отдала ее своей маме. Просто так. Потому что Веронике Михайловне «неудобно в автобусах».
Телефон завибрировал. Сообщение от Юры: «Не злись. Я просто хочу, чтобы маме было хорошо. Она столько для меня сделала».
Маша швырнула телефон на пассажирское сидение и завела мотор.
На работе она едва сдерживалась, чтобы не наорать на первого попавшегося пациента. В обед позвонила сестре Лене.
— Алло? — голос Лены был сонный. — Машка, ты чего так рано? У меня ж выходной.
— Лен, прости, что разбудила. Мне надо с кем-то поговорить, а то я сойду с ума.
— Что случилось?
Маша в красках пересказала утренний разговор. Лена молчала, пока она не закончила.
— Маш, скажи мне, что я неправильно поняла, — наконец произнесла Лена. — Он правда хочет забрать у тебя машину через день после покупки?
— Да.
— И отдать своей маме, у которой три квартиры?
— Да.
— А взамен обещает, что мамочка когда-нибудь, может быть, подарит вам одну из квартир?
— Именно так.
Лена выдохнула.
— Маша, скажи ему, что он совсем с ума сошел. Это ТВОИ деньги, ТВОЯ машина. Он не имеет права даже просить об этом!
— Он говорит, я эгоистка.
— Да он сам эгоист! И маменькин сынок! Машка, послушай меня: если ты сейчас согласишься, он будет ездить на твоей шее всю жизнь. И его мамаша тоже.
— Я боюсь, что он обидится.
— Пусть обижается! Маша, очнись! Ты три года пахала ради этой машины. А он за одну секунду решил отдать ее маме. Даже не спросил тебя, не обсудил. Просто поставил перед фактом.
Маша молчала. Лена была права. Но ей было страшно. Страшно, что ссора перерастет во что-то большее. Страшно, что Юра выберет мать вместо нее.
— Я не могу просто так ему отказать, — тихо сказала она. — Он начнет говорить, что я не уважаю его семью.
— А он уважает тебя? — резко спросила Лена. — Маша, я тебя люблю, но иногда мне хочется тебя встряхнуть. Ты всегда идешь на уступки. Всегда. А когда в последний раз Юра или его мама уступили тебе?
Маша не нашла что ответить.
***
Вечером она специально задержалась на работе. Не хотела возвращаться домой, не хотела продолжать этот разговор. Но рано или поздно придется.
Когда она открыла дверь квартиры, Юра сидел на диване с ноутбуком. Он поднял голову и улыбнулся, как будто ничего не произошло.
— Привет! Как работа?
— Нормально.
Маша прошла на кухню, налила себе воды. Юра последовал за ней.
— Ты подумала над моим предложением?
— Юра, я не отдам машину твоей маме.
Его лицо вытянулось.
— Почему?
— Потому что это моя машина. Я покупала ее для себя.
— Но ведь мама нам квартиру отдаст!
— Когда? — Маша резко повернулась к нему. — Через год? Через пять лет? Через десять? Юра, твоя мама обещает отдать квартиру с самой нашей свадьбы. Прошло три года. Где квартира?
— Она ждет подходящего момента.
— Ага, подходящего момента. А пока мы платим за съемную квартиру, копим на ипотеку, и я три года собирала деньги на машину. И теперь ты хочешь, чтобы я отдала машину твоей маме, которая владеет тремя квартирами!
— Машка, ну ты же видишь, как ей тяжело! У мамы давление скачет, ей нельзя в душных автобусах ездить.
— Тогда пусть продаст одну из своих квартир и купит себе машину! — Маша почувствовала, как внутри все кипит. — У нее для этого есть деньги. А у меня их не было, поэтому я три года копила!
— Это мамины квартиры, она их заработала, — упрямо повторил Юра. — Она имеет право распоряжаться ими, как хочет.
— А моя машина — моя! И я имею право не отдавать ее никому!
— Значит, ты отказываешь моей матери? — голос Юры стал холодным.
— Я не отказываю. Я просто не хочу отдавать свою машину.
— Машка, ну подумай. Мама всегда нам помогала.
— Чем? — вырвалось у Маши. — Чем она нам помогала? Тем, что на день рождения дарит дешевые подарки и при этом читает лекции о том, как мы неправильно живем? Тем, что обещает квартиру, но никогда не выполняет обещание? Тем, что критикует каждое мое решение?
— Она переживает за нас!
— Нет, Юра. Она переживает за тебя. А меня она вообще за человека не считает.
Юра шагнул к ней.
— Не смей так говорить о моей матери!
— Тогда не смей решать за меня, что делать с моими вещами!
Они стояли друг напротив друга, тяжело дыша. Маша первая отвела взгляд.
— Я устала. Мне завтра рано вставать.
Она прошла в спальню и закрыла за собой дверь. Села на кровать, обхватив голову руками. Сердце колотилось так, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.
Телефон завибрировал. Сообщение от Юры: «Я просто хочу сделать маме приятное. Почему ты не можешь это понять?»
Маша не ответила. Легла на кровать и уставилась в потолок. Как же она устала. Устала от того, что Вероника Михайловна постоянно вмешивается в их жизнь. Устала от того, что Юра всегда принимает сторону матери. Устала от того, что ее желания и чувства никого не интересуют.
Она вспомнила, как три года назад они с Юрой только поженились. Тогда он тоже был внимательным, заботливым. Обещал, что они построят свою жизнь, свою семью. Но с каждым месяцем Вероника Михайловна все сильнее влезала в их отношения. Звонила по десять раз на день. Требовала, чтобы они приезжали к ней каждые выходные. Критиковала Машу за каждую мелочь — за то, как она одевается, как готовит, как убирается.
А Юра... Юра всегда был на стороне матери. «Она же волнуется», «Она хочет как лучше», «Она одна меня вырастила». Маша устала слышать эти оправдания.
***
Утром они не разговаривали. Юра собрался и ушел на работу молча. Маша тоже оделась и вышла из дома.
В субботу Вероника Михайловна позвонила и пригласила их на обед. Маша хотела отказаться, но Юра настоял.
— Машка, мы не можем отказаться. Мама обидится.
— А на мои чувства тебе все равно?
— Не начинай опять. Это всего один обед.
Они приехали к свекрови в час дня. Вероника Михайловна открыла дверь с широкой улыбкой.
— Заходите, заходите! Я так рада вас видеть!
Маша вошла в квартиру, чувствуя себя неловко. Трешка в центре города была обставлена дорогой мебелью. На стенах висели картины. На полках стояли статуэтки и вазы. Все это Вероника Михайловна покупала на деньги от сдачи двух других квартир.
А они с Юрой живут в съемной однушке с облезлыми обоями и скрипучим полом.
— Садитесь за стол, я сейчас все подам, — засуетилась свекровь.
Обед прошел в напряженной атмосфере. Вероника Михайловна рассказывала о работе, о подругах, о новостях. Маша молча ела, изредка кивая. Юра поддерживал разговор, старательно делая вид, что все в порядке.
— Ой, Юра, а что это за красная машина во дворе стояла? — вдруг спросила свекровь, как будто только что об этом вспомнила. — Твоя?
Маша замерла с вилкой в руке. Вот оно. Началось.
— Да, мам. Машка купила.
— Надо же, какая красивая, — Вероника Михайловна улыбнулась. — Я все думала в последнее время, может, мне тоже машину взять. А то так неудобно на автобусах на работу ездить. Но дорого так... И вообще, в моем возрасте уже страшновато за руль садиться.
Маша почувствовала, как внутри все сжалось. Это была ловушка. Тщательно спланированная ловушка.
— Мам, ну ты еще молодая, — Юра явно не понял намека. — Справишься.
— Ой, не знаю, не знаю, — свекровь покачала головой. — Хотя, конечно, удобно было бы. На работу быстрее добираться, за покупками ездить...
Маша стиснула зубы. Она не собиралась вестись на эту игру.
— Вероника Михайловна, если вам нужна машина, вы можете ее купить, — спокойно сказала она. — Или взять в кредит.
Свекровь посмотрела на нее с удивлением.
— В кредит? В моем возрасте? Маша, ты что, серьезно?
— Почему нет? Многие люди берут кредиты.
— Многие люди не владеют тремя квартирами, — вставил Юра.
Маша повернулась к нему.
— Именно. У вашей мамы три квартиры. Она может продать одну и купить себе машину. Или взять деньги из накоплений.
Вероника Михайловна резко встала из-за стола.
— Как ты смеешь мне указывать, что делать с моим имуществом!
— Я не указываю. Я просто говорю, что у вас есть возможность купить машину самостоятельно.
— Маша! — Юра схватил ее за руку. — Перестань!
— Нет, Юра, пусть твоя жена договорит, — Вероника Михайловна сложила руки на груди. — Мне интересно послушать, что она еще скажет.
Маша встала.
— Я скажу то, что думаю. Вы хотите, чтобы я отдала вам свою машину. Ту, на которую я копила три года. При этом у вас есть деньги, чтобы купить себе машину самой. Но вы предпочитаете забрать мою.
— Я не забираю! Я просто думала, что вы, молодые, можете без машины обойтись. А мне она нужнее. У меня здоровье уже не то.
— Если она вам так нужна, купите ее.
— Неблагодарная! — голос свекрови повысился. — Я вам квартиру обещаю отдать, а ты даже машину пожалеть не можешь!
— Вы обещаете три года! Где квартира?
— Маша, заткнись! — рявкнул Юра.
Она посмотрела на него. В его глазах была злость. Злость на нее, не на мать.
— Хорошо, — тихо сказала Маша. — Я заткнусь.
Она взяла сумку и вышла из квартиры.
***
Юра догнал ее уже на лестничной площадке.
— Куда ты пошла? Мы еще не закончили обед!
— Я закончила, — Маша не останавливалась, спускаясь по ступенькам.
— Ты унизила мою мать! Как ты могла так с ней разговаривать!
Маша остановилась и обернулась. Юра стоял на ступеньку выше, красный от возмущения.
— А как ты мог обещать ей мою машину, не спросив меня?
— Я не обещал!
— Не ври мне, Юра. Ты же не умеешь врать. Вся эта история с обедом, с разговором про машину — вы все заранее спланировали.
Юра отвел взгляд.
— Мама просто хотела поговорить с тобой. Объяснить, что ей правда нужна машина.
— И что я должна была просто согласиться? Отдать свою машину и радостно хлопать в ладоши?
— Ты могла бы хотя бы подумать!
— Я думала три года! — голос Маши сорвался. — Каждый раз, когда отказывала себе в новой одежде. Каждый раз, когда брала лишнюю смену. Каждый раз, когда мы с подругами шли в кафе, а я заказывала только чай, потому что откладывала деньги. Я думала об этой машине три года!
— А я думаю о том, как сделать маме приятное!
— Тогда подари ей свою почку! Или печень! Раз уж ты готов отдать все, что у тебя есть!
— Машка, не говори ерунды.
— Это не ерунда. Это правда. Ты готов отдать маме все, что угодно. Мою машину, мое время, мою жизнь. А что взамен? Обещание квартиры, которое она не собирается выполнять?
Юра шагнул к ней.
— Мама выполнит обещание. Просто надо подождать.
— Сколько? Еще три года? Пять? Десять? А может, она вообще ждет, когда один из нас умрет, чтобы отдать квартиру оставшемуся?
— Ты перегибаешь палку!
Маша рассмеялась. Горько, без радости.
— Я перегибаю? Юра, очнись. Твоя мать играет с нами. Она держит эту квартиру как приманку. Вот сделайте то — получите квартиру. Вот уступите здесь — получите квартиру. А квартиры все нет и нет.
— Она имеет право распоряжаться своим имуществом!
— Имеет! Но тогда пусть не обещает то, что не собирается выполнять! И пусть не лезет в нашу жизнь со своими требованиями!
Юра схватил ее за руку.
— Ты останешься здесь. Поднимешься наверх и извинишься перед моей матерью.
Маша вырвала руку.
— Нет.
— Как нет?
— Именно так. Я не подниму наверх. Я не извинюсь. И я не отдам ей свою машину.
— Тогда можешь вообще не возвращаться домой!
Он развернулся и поднялся по лестнице. Маша слышала, как хлопнула дверь квартиры. Она стояла на лестничной площадке, чувствуя, как дрожат руки.
Только сейчас она поняла, что произошло. Юра выгнал ее из дома. Из-за машины. Из-за его матери. Из-за того, что она посмела сказать «нет».
Маша достала телефон и позвонила Лене.
— Алло?
— Лен, можно я к тебе приеду?
— Конечно. Что случилось?
— Потом расскажу. Я сейчас буду.
Она спустилась вниз, села в свою красную машину и завела мотор. Руки все еще тряслись. Она глубоко вдохнула, выдохнула. Включила передачу и выехала со двора.
В зеркале заднего вида мелькнуло окно квартиры Вероники Михайловны. Маша не обернулась.
***
Лена открыла дверь, как только Маша позвонила в домофон. Одного взгляда на сестру хватило, чтобы понять — что-то серьезное.
— Заходи, — Лена обняла ее. — Олег на работе, можем спокойно поговорить.
Маша прошла в квартиру, села на диван и уткнулась лицом в ладони. Лена села рядом, положив руку ей на плечо.
— Рассказывай.
Маша выдохнула и начала рассказывать. Про обед у свекрови, про спланированный разговор, про ссору на лестнице. Лена слушала молча, лишь изредка качая головой.
— Машка, — наконец сказала она. — А ты понимаешь, что это уже не про машину?
— Что ты имеешь в виду?
— Это про то, что Юра не видит в тебе равного партнера. Для него ты просто жена, которая должна подчиняться. А главная женщина в его жизни — это мама.
— Но он же меня любит...
— Любит, — согласилась Лена. — Но любви недостаточно. Нужно еще уважение. А он тебя не уважает. Не уважает твой труд, твои желания, твое право принимать решения.
Маша молчала. Слова сестры били точно в цель.
— Знаешь, что самое страшное? — тихо сказала она. — Я даже не удивилась. Когда он сказал про машину в первый раз, я не удивилась. Потому что я уже привыкла к тому, что мое мнение не важно.
— Тогда почему ты все еще с ним?
— Потому что я люблю его. И надеюсь, что он изменится.
— Маша, люди не меняются. Особенно когда им удобно жить так, как они живут. Юре удобно иметь жену, которая во всем уступает. И мать, которая контролирует каждый его шаг. Зачем ему что-то менять?
Маша закрыла лицо руками. Она знала, что Лена права. Но признать это было страшно.
— Оставайся у нас, — предложила Лена. — Передохнешь, подумаешь. Потом решишь, что делать дальше.
— Спасибо.
Маша легла на диван и уставилась в потолок. Телефон молчал. Юра не звонил, не писал. Ей стало интересно — сколько времени пройдет, прежде чем он вспомнит о ней? День? Два? Неделю?
Вечером приехал Олег. Лена вкратце пересказала ему ситуацию. Олег нахмурился.
— Маша, ты понимаешь, что машина оформлена на тебя? Юра не имеет права распоряжаться ей без твоего согласия.
— Да, понимаю.
— Даже если он уговорит тебя подписать дарственную, ты всегда можешь отказаться. Это твоя собственность.
— Но если я откажу, он разорвет со мной отношения.
— Тогда вопрос в другом, — сказал Олег. — Готова ли ты быть с человеком, который ставит тебя перед таким выбором?
Маша не ответила.
***
На следующий день, в воскресенье, Юра наконец позвонил. Маша долго смотрела на экран телефона, прежде чем ответить.
— Алло.
— Где ты? — голос Юры был холодным.
— У Лены.
— Когда вернешься домой?
— Не знаю.
— Машка, не устраивай истерику. Возвращайся, нам надо поговорить.
— О чем?
— О машине. О маме. Обо всем.
— Хорошо, — Маша глубоко вдохнула. — Поговорим. Но не дома. Встретимся в кафе. Завтра в семь вечера, в том, что возле твоей работы.
— Зачем в кафе?
— Потому что мне нужна нейтральная территория.
Юра помолчал.
— Ладно. Завтра в семь.
Он повесил трубку. Маша положила телефон на стол и посмотрела на Лену.
— Я встречусь с ним завтра.
— И что скажешь?
— Правду. Что я устала. Что я не собираюсь отдавать машину. И что если он не может это принять — мы расстаемся.
Лена кивнула.
— Я горжусь тобой.
Маша попыталась улыбнуться, но не получилось. Ей было страшно. Страшно потерять Юру. Страшно остаться одной. Но еще страшнее было продолжать жить так, как раньше.
В понедельник весь день она была как на иголках. Работа казалась бесконечной. Каждая минута тянулась как час.
В половине седьмого она приехала к кафе. Юра уже сидел за столиком у окна. Маша вошла и села напротив него.
— Привет, — сказала она.
— Привет.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.
— Я подумал, — начал Юра. — Может, мы отдадим маме машину хотя бы на время? На полгода, например. А потом заберем обратно.
Маша качала головой еще до того, как он закончил фразу.
— Нет.
— Почему?
— Потому что это обман. Твоя мама привыкнет к машине и не захочет ее возвращать. И тогда ты снова будешь уговаривать меня оставить ее ей насовсем.
— Я не буду!
— Будешь. Юра, я знаю тебя. Ты не умеешь отказывать своей матери. Никогда не умел.
Он сжал кулаки.
— Значит, ты выбираешь машину вместо меня?
— Нет, — спокойно ответила Маша. — Я выбираю себя. Свое право принимать решения. Свое право распоряжаться тем, что заработала сама. Если ты не можешь это принять — тогда да, мы расстаемся.
— Машка, это же просто машина!
— Для тебя — просто машина. Для меня — три года работы, экономии, отказа от всего. Это доказательство того, что я могу добиться цели. Что я не просто приложение к тебе и твоей матери.
Юра откинулся на спинку стула.
— Я не могу разочаровать маму.
— А меня разочаровать можешь?
— Ты же моя жена. Ты должна понимать.
— Понимать что? Что я всегда должна уступать? Что мои желания не важны? Что твоя мать важнее меня?
— Мама одна меня вырастила! Она заслуживает благодарности!
— Заслуживает, — согласилась Маша. — Но не за мой счет. Юра, твоя мать владеет тремя квартирами. У нее есть хорошая работа. Она может позволить себе купить машину. Но вместо этого она требует мою. Почему?
— Потому что она считает, что мы должны делиться.
— Делиться? — Маша рассмеялась. — А она с нами чем-нибудь поделилась? Квартирой, которую обещает три года? Деньгами на ипотеку? Хотя бы советом, который не сводится к критике?
— Ты несправедлива к ней.
— А ты несправедлив ко мне.
Они снова замолчали. Маша чувствовала, как внутри все сжимается. Она видела в его глазах упрямство. Он не собирался уступать. Не собирался становиться на ее сторону.
— Юра, — тихо сказала она. — Ответь мне честно. Когда мы накопим на квартиру, на кого ты хочешь ее оформить?
Он нахмурился.
— На нас обоих, конечно.
— Правда? Не на твою маму? Не в долевую собственность с ней?
— Машка, о чем ты?
— О том, что я не хочу всю жизнь жить под контролем твоей матери. Я хочу, чтобы наше жилье принадлежало нам. Чтобы наши деньги были нашими. Чтобы наши решения принимали мы, а не твоя мама.
— Ты хочешь, чтобы я выбирал между тобой и мамой?
— Нет. Я хочу, чтобы ты уважал меня. Прислушивался к моему мнению. Защищал меня, когда твоя мама переходит границы. Но этого не происходит. И я устала ждать, когда это начнет происходить.
Юра встал.
— Значит, все. Ты решила.
— Я решила, что больше не могу так жить. А дальше решать тебе. Если ты готов изменить отношение ко мне, если готов поставить границы с матерью — я подожду. Но если нет...
— Я так не могу, — сказал он. — Я не могу предать маму.
— А меня предать можешь?
Юра не ответил. Он взял куртку и пошел к выходу. На пороге обернулся.
— Тогда живи со своей машиной.
Дверь за ним закрылась. Маша сидела за столиком одна, глядя в пустоту. Внутри было странно пусто. Не больно, как она ожидала. Просто пусто.
Она достала телефон и написала Лене: «Все. Мы расстались».
***
Через два дня Маша приехала на съемную квартиру, когда Юры не было дома. Собрала свои вещи — одежду, книги, косметику. Все уместилось в три больших сумки.
Она оглядела комнату. Три года они прожили здесь. Три года надежд, планов, ожиданий. Она думала, что они построят здесь свою жизнь, свою семью. Но вместо этого они просто топтались на месте, пока Вероника Михайловна дергала за ниточки.
Маша вынесла сумки к машине и вернулась, чтобы оставить ключи. Положила их на кухонный стол и написала записку: «Квартплата оплачена до конца месяца. Счета на моем имени я закрыла. Удачи».
Она вышла из квартиры, не оглядываясь.
В машине Маша несколько минут просто сидела, положив руки на руль. Телефон завибрировал. Юра. Она посмотрела на экран и заблокировала номер.
Потом завибрировал снова. Вероника Михайловна. Маша заблокировала и его.
Она завела мотор и выехала со двора. В зеркале заднего вида мелькнула серая девятиэтажка. Маша не стала смотреть назад.
Через неделю, когда новогодние праздники уже начались, Юра написал ей с чужого номера: «Может, поговорим?»
Маша долго смотрела на сообщение. Потом ответила: «Только если ты готов признать, что был неправ. И только если твоя мать больше не будет вмешиваться в нашу жизнь».
Сообщение было прочитано сразу. Но ответа не было ни в этот день, ни на следующий, ни через неделю.
Маша поняла, что ответа не будет вообще. Юра сделал свой выбор. И она сделала свой.
Тридцать первого декабря она села в свою красную машину и поехала к маме, Тамаре Сергеевне. Лена с Олегом тоже должны были приехать. Они собирались встретить Новый год всей семьей.
По дороге Маша включила радио. Играла веселая песня про то, что все будет хорошо. Она посмотрела на себя в зеркало заднего вида и увидела на своем лице улыбку.
Впервые за долгое время она чувствовала себя свободной. Да, она осталась одна. Да, брак распался. Да, впереди была неизвестность — поиск новой квартиры, новые планы, новая жизнь.
Но эта жизнь будет принадлежать только ей. И решения в ней будет принимать только она.
Маша притормозила на светофоре. Рядом остановилась такая же красная машина. За рулем сидела женщина лет сорока, она переговаривалась с кем-то по телефону и смеялась.
Маша подумала, что через десять лет она тоже будет сидеть за рулем своей машины и смеяться. Может быть, одна. А может быть, рядом будет кто-то, кто будет уважать ее выбор и ее право на собственную жизнь.
Светофор переключился на зеленый. Маша нажала на газ и поехала вперед.
В новую жизнь. В свою жизнь.
А где-то в другом конце города, в трешке в центре, Вероника Михайловна сидела за праздничным столом со своим сыном и говорила:
— Не расстраивайся, Юрочка. Мы найдем тебе другую жену. Нормальную, которая будет уважать семью.
Юра молча кивал, разглядывая тарелку с салатом. Он думал о Маше. О ее красной машине. О том, как она улыбалась, когда впервые села за руль.
И о том, что, возможно, он совершил самую большую ошибку в своей жизни.
Но назад дороги уже не было.
***
А где-то в другом конце города, в трешке в центре, Вероника Михайловна сидела за праздничным столом со своим сыном и говорила:
— Не расстраивайся, Юрочка. Мы найдем тебе другую жену. Нормальную, которая будет уважать семью.
Юра молча кивал, разглядывая тарелку с салатом. Он думал о Маше. О ее красной машине. О том, как она улыбалась, когда впервые села за руль.
И о том, что, возможно, он совершил самую большую ошибку в своей жизни.
Но назад дороги уже не было.
Телефон Вероники Михайловны, лежавший на комоде, завибрировал. Она поднялась, чтобы взять его, но остановилась, увидев незнакомый номер с междугородным кодом.
— Алло? — она включила громкую связь.
— Вероника Михайловна Сергеева? — мужской голос звучал официально.
— Да, это я.
— Меня зовут Андрей Павлович Крылов, я нотариус из Екатеринбурга. Звоню по поводу вашего отца, Михаила Петровича Сергеева.
Вероника Михайловна побледнела. Юра поднял голову от тарелки.
— Что с папой? Он же... он же умер пятнадцать лет назад.
— Именно об этом я и хочу поговорить, — голос нотариуса стал осторожным. — Боюсь, у меня для вас шокирующие новости. Михаил Петрович скончался три дня назад. Двадцать восьмого декабря.
В комнате повисла тишина. Вероника Михайловна схватилась за спинку стула.
— Это какая-то ошибка... Мой отец погиб в автокатастрофе в 2009 году. Я была на похоронах!
— Вероника Михайловна, мне очень жаль, но... ваш отец инсценировал свою смерть. Последние пятнадцать лет он жил в Екатеринбурге под именем Михаил Павлович Крылов. И... — нотариус замялся, — он оставил завещание. Довольно необычное. Вам необходимо приехать для его оглашения. И еще кое-что... на оглашении должна присутствовать Мария Андреевна Тихонова. Ваша невестка.
Юра вскочил со стула. Вероника Михайловна держалась за грудь, тяжело дыша.
— Маша? Но почему? Они же даже не были знакомы!
— Боюсь, это я не могу обсуждать по телефону. Оглашение назначено на десятое января. Жду вас в моей конторе.
Связь оборвалась. Мать и сын смотрели друг на друга, не в силах произнести ни слова.
Какую тайну скрывал Михаил Петрович все эти годы? Почему он инсценировал свою смерть? И какое отношение к этому имеет Маша? Читать 2 часть >>>