Ключ в замке повернулся с привычным мягким щелчком, но Инна не испытала того облегчения, которое обычно накрывало её при возвращении домой. Раньше эта квартира, её личная «двушка» в сталинском доме с высокими потолками, была местом силы. Она купила её за три года до встречи с Олегом, выплачивая ипотеку с фанатичным упорством, отказывая себе в отпусках и лишней паре туфель. Каждый сантиметр здесь был пропитан её трудом.
Но в последние полгода воздух в квартире изменился. Он стал тяжёлым, вязким. И причиной тому была Тамара Павловна, мать Олега, которая, кажется, забыла, где заканчивается гостеприимство и начинается наглость.
Инна сняла туфли. Из кухни доносился запах жареного лука — запах, который Инна ненавидела, но который обожал её муж.
— О, явилась наконец, — голос Тамары Павловны прозвучал вместо приветствия. — Ужин стынет.
Олег выглянул из-за плеча матери. В свои тридцать два года он сохранил выражение лица избалованного ребенка. Он называл себя «аналитиком» и «визионером», но по факту был безработным мечтателем, живущим за счёт жены.
— Привет, милая. Иди мой руки, нам поговорить надо.
Инна напряглась. Фраза «нам надо поговорить» в исполнении Олега обычно означала просьбу денег.
За ужином Тамара Павловна сидела во главе стола — на месте хозяйки — и окидывала кухню хозяйским взглядом.
— Обои бы переклеить, — заметила она. — Этот серый цвет… как в склепе. Молодой семье нужны яркие краски. Персиковый, например.
— Мне нравится серый, — спокойно ответила Инна.
— Мода проходит, Инночка, а уют остаётся. Вот мы с Олегом обсуждали, что детскую надо будет делать в большой комнате. Там света больше.
Инна замерла. Детей они не планировали, но свекровь уже расставила мебель в своём воображении.
— Инн, тут такое дело, — начал Олег, нервно поправляя воротник. — Мы с мамой решили, что так дальше нельзя. Я тут вроде как на птичьих правах. Живу у жены, прописан у мамы. Несолидно это. Мужчина должен чувствовать почву под ногами.
Инна медленно опустила вилку.
— Ты хочешь прописку? — прямо спросила она.
Олег и Тамара Павловна переглянулись взглядом заговорщиков.
— Не просто прописку, — ласково начала свекровь. — Речь идёт о справедливости. Квартира, конечно, куплена до свадьбы. Но ведь Олег вкладывал в неё душу! Он полочку повесил, гардины выбирал. Это уже общее гнездо. И было бы логично, если бы ты выделила ему долю.
— Чтобы он мог брать кредиты без моего ведома? — голос Инны стал ледяным.
— Зачем ты так? — обиделся Олег. — Есть тема. Верняк. Ребята из Дубая выходят на рынок с новым токеном. Но нужен входной капитал. Если мы впишем меня в собственники, я смогу взять кредит под залог недвижимости. В банке мне уже намекнули, что дадут отличную сумму. Я прокручу деньги, верну долг банку, и ещё на дом останется!
Тамара Павловна кивала, как китайский болванчик.
— Вот видишь, какая умница. Сразу поняла выгоду. А то сидишь на своей зарплате, копейки считаешь. А мужику размах нужен.
Инна посмотрела на мужа. На его горящие алчностью глаза. На свекровь, которая уже мысленно тратила прибыль. И вдруг поняла: любви больше нет. Её вытеснила брезгливость.
Она встала из-за стола и открыла форточку, впуская свежий воздух.
— Твой бизнес — это прогореть на крипте, как в прошлый раз? Нет, Олег. Ты не умнее. Ты просто жаднее.
Она повернулась к ним лицом.
— Значит так. Требование одно: вы оба убирайтесь с моей территории. Живо.
— Ты… ты шутишь? — голос Олега дал петуха.
— У меня прозрение. Я не буду закладывать свою квартиру ради твоих фантазий. У вас есть час на сборы.
— Да ты с ума сошла! — взвизгнула Тамара Павловна. — Выгонять мужа на ночь глядя? Мы здесь живем! Это совместно нажитое имущество по факту проживания!
— По факту проживания вы здесь гости, которые засиделись, — отрезала Инна. — Квартира куплена за три года до брака. Юридически вы здесь никто.
Час прошел в криках. Когда дверь за ними захлопнулась, Инна впервые за полгода вздохнула полной грудью. Потом достала телефон и вызвала слесаря. Замки нужно было менять немедленно.
Утро началось не с кофе, а со странного звука в прихожей. Кто-то настойчиво ковырялся ключом в замке, пытаясь открыть дверь.
Инна посмотрела на часы — десять утра. Она взяла отгул, поэтому никуда не спешила. За дверью послышалось недовольное бормотание свекрови:
— Да что такое... Заел, что ли? Всегда открывался... Сергей Викторович, вы не толкайте, сейчас...
Инна бесшумно подошла и резко распахнула дверь.
На пороге застыла Тамара Павловна с ключом в руке. А рядом с ней — незнакомый мужчина с папкой под мышкой.
— Ой, — вырвалось у свекрови.
— Здравствуйте, — растерянно произнес мужчина, глядя на Инну в халате. — А мы… на просмотр. Тамара Павловна сказала, квартира пустая сейчас...
Картинка сложилась мгновенно. Свекровь была настолько уверена, что Инна на работе, а замки старые, что пришла продавать квартиру тайком! Вот почему в доме иногда пахло чужими духами.
Инна почувствовала холодное, расчетливое спокойствие. Она молча вернулась в комнату, взяла папку с документами и вышла к гостям.
— Сергей Викторович, вот свидетельство о собственности, — она развернула бумагу перед носом риелтора. — Дата покупки — 2018 год. Единственный собственник — Воронова Инна Сергеевна. Никаких обременений. Ипотека давно выплачена мной лично.
Риелтор покраснел так густо, что стал похож на помидор. Он бросил уничтожающий взгляд на Тамару Павловну.
— Вы что же это, гражданочка? Аферой занимаетесь? Я же людей обнадеживаю! Это подсудное дело!
— Да она врет все! — взвизгнула свекровь, но в глазах её плескался животный страх. — Олег имеет право! Он тут обои клеил!
— Вон, — тихо сказала Инна. — И если я еще раз увижу вас возле моей двери, я вызову полицию. Попытка продажи чужого имущества — это мошенничество, статья 159 УК РФ. Хотите на старости лет в тюрьму?
Риелтор сбежал, даже не попрощавшись. Тамара Павловна осталась одна на лестничной клетке, превратившись в жалкую старушку.
— Инна, ну зачем ты так… Мы же семья…
Инна достала телефон, сфотографировала свекровь и отправила фото мужу: «Твоя мать привела риелтора продавать мою квартиру. Обсуждай её бизнес-план с ней. Я уже вызвала грузчиков для твоих коробок».
Дверь захлопнулась. Инна закрыла все новые замки.
Через неделю она подала на развод. В суде Олег пытался претендовать на половину стоимости ремонта, предъявляя чеки на клей для обоев, но судья лишь усмехнулась.
А ещё через месяц Инна узнала, что Олег всё-таки вложился в тот «проект». Деньги — накопленные Тамарой Павловной «на похороны» — исчезли за два дня. Теперь «золотой мальчик» таксует, а его мама продает дачу, чтобы покрыть долги.
Инна слушала эти новости, сидя на своей кухне, которую она наконец-то перекрасила. В тот самый персиковый цвет. Не потому, что так советовала свекровь, а потому что ей вдруг захотелось тепла. И глядя на солнечные блики, она думала о том, что самая лучшая инвестиция в жизни — это инвестиция в собственную свободу.