— Слушай, у тебя случайно нет пятисот рублей до получки? — попросила я Дениса, когда мы встретились у метро.
Он вытащил кошелёк, даже не моргнув:
— Конечно, держи. Только возвращай не спеши, у меня сейчас хорошо с деньгами.
Вот за это я его и полюбила — за лёгкость, с которой он помогал. Без расспросов, без упрёков, без напоминаний. Мы встречались три месяца, и всё было как в сказке. Он работает менеджером в крупной компании, я — продавцом в книжном магазине. Зарплата у меня была смешная, но я держалась. Родители умерли пять лет назад, оставив мне только однушку и вечную необходимость считать каждый рубль.
— Завтра познакомлю тебя с мамой, — сказал Денис вечером того же дня, когда мы гуляли по набережной.
Сердце рухнуло вниз. Знакомство с родителями — это всегда волнительно. Я представляла его маму милой женщиной, которая печёт пироги и спрашивает, как дела на работе.
Как же я ошибалась.
На следующий день мы приехали в огромный коттедж за городом. Двухэтажный дом с колоннами, ухоженный газон, два автомобиля в гараже. Я сразу почувствовала себя не в своей тарелке. Мои джинсы и простая блузка явно проигрывали на фоне этого великолепия.
— Не переживай, мама нормальная, — шепнул Денис, целуя меня в щёку.
Дверь открыла женщина лет пятидесяти в дорогом костюме. Волосы уложены, маникюр безупречный, взгляд холодный, как лёд.
— Здравствуйте, — протянула я руку. — Меня зовут Лена.
Она посмотрела на мою руку так, словно я предлагала ей потрогать дохлую крысу.
— Валентина Михайловна, — процедила она сквозь зубы и развернулась к Денису: — Сынок, проходите на кухню, я приготовила твой любимый салат.
Меня она не пригласила. Я неловко топталась в прихожей, пока Денис не взял меня за руку и не повёл за собой.
За столом Валентина Михайловна изображала радушие, но каждый её взгляд в мою сторону был пропитан презрением.
— Леночка, а где вы работаете? — спросила она таким тоном, словно заранее знала ответ.
— В книжном магазине на Ленинском проспекте.
— Ах, как интересно! — она улыбнулась, но улыбка не коснулась глаз. — Наверное, зарплата там совсем маленькая?
— Мама! — одёрнул её Денис.
— Что такого я сказала? Просто интересуюсь. — Она отпила чай и продолжила: — А где вы живёте?
— У меня однокомнатная квартира на Южной.
— Однокомнатная... — она протянула это слово так, будто я призналась, что живу в картонной коробке под мостом.
Ужин превратился в пытку. Валентина Михайловна расспрашивала меня о родителях, образовании, планах на будущее. Каждый мой ответ встречала кивком и многозначительным взглядом на сына.
Когда мы уезжали, Денис извинялся всю дорогу:
— Она просто переживает за меня, не обращай внимания. Скоро привыкнет.
Но она не привыкла. Наоборот, стало только хуже.
Через неделю я снова попросила у Дениса денег взаймы — тысячу рублей на коммуналку. Он дал без вопросов. Ещё через две недели снова — машина сломалась, нужно было срочно чинить. Я возвращала всё до копейки, но чувствовала себя ужасно.
А потом случилось то самое.
Мы сидели в кафе, когда Денис достал кошелёк, чтобы расплатиться. И тут я увидела, как он достаёт последние купюры.
— Денис, у тебя совсем мало денег осталось. Давай я заплачу, — предложила я.
— Не переживай, зарплата скоро.
Но я переживала. Я начала замечать, что он стал реже предлагать сходить в ресторан, покупал себе дешёвый кофе вместо обычного латте. И тут меня осенило — он тратил на меня последнее.
Следующая встреча с его матерью произошла случайно. Я шла из магазина с продуктами, когда увидела её выходящей из дорогого салона красоты. Она заметила меня и остановилась.
— А, это вы, — процедила она.
— Здравствуйте, Валентина Михайловна.
— Знаете что, девушка, давайте без прелюдий. — Она подошла ближе, и я почувствовала запах её духов — дорогих, удушающих. — Сколько вы хотите, чтобы оставить моего сына в покое?
Я опешила:
— Что?
— Не прикидывайтесь дурочкой. Я всё прекрасно вижу. Вы вытягиваете из него деньги как пиявка. То тысячу попросите, то пятьсот, то две. Думаете, он мне не рассказывает?
— Я всё возвращаю! — возмутилась я.
— Конечно, возвращаете! — она рассмеялась злобно. — Копейки возвращаете, а он на вас тратит в десять раз больше. Рестораны, подарки, такси. Мой мальчик последнее отдаёт какой-то попрошайке!
— Я не попрошайка! — голос мой дрожал.
— Да? А как ещё называть женщину, которая постоянно просит деньги? — она сощурилась. — Думаете, я не знаю, что вы из бедной семьи? Что родители вам ничего не оставили, кроме развалюхи на окраине?
Слёзы подступили к горлу, но я сдержалась:
— Это не ваше дело.
— Ещё как моё! Это мой сын, и я не позволю какой-то нищенке разорить его. — Она достала из сумочки конверт. — Тут пятьдесят тысяч. Берите и уходите из его жизни. Навсегда.
Я посмотрела на конверт, потом на неё. И вдруг меня прорвало:
— Знаете, в чём ваша проблема, Валентина Михайловна? Вы думаете, что деньги решают всё. Что можно купить счастье, любовь, людей. Но ваши деньги мне не нужны. И Денис мне нужен не из-за его денег.
— Не смешите меня! — фыркнула она.
— Я люблю вашего сына! И он любит меня. А вы... вы просто боитесь остаться одна. Боитесь, что он выберет меня, а не вас.
Лицо Валентины Михайловны исказилось от ярости:
— Не смейте мне указывать! Я его мать!
— Мать, которая душит его своим контролем! — я не могла остановиться. — Он боится вам перечить, боится разочаровать, боится жить своей жизнью!
— Прочь с моего пути! — она толкнула меня в плечо. — Не тронь моего мальчика, грязная попрошайка!
Её крик привлёк внимание прохожих. Я стояла с пакетами продуктов, чувствуя, как слёзы наконец прорываются наружу, а она размахивала руками, словно отгоняла назойливую муху.
В этот момент к нам подошёл Денис. Он вышел из соседнего магазина и видел всю сцену.
— Мама, что происходит? — голос его звучал устало.
— Сынок! — она мгновенно сменила тон. — Хорошо, что ты пришёл. Эта... эта девица оскорбляет меня!
— Лена? — он посмотрел на меня.
Я вытерла слёзы:
— Твоя мама предложила мне деньги, чтобы я ушла из твоей жизни.
Денис побледнел:
— Мама, ты серьёзно?
— Я действую в твоих интересах! — Валентина Михайловна схватила его за руку. — Она вытягивает из тебя деньги! Она бедная, необразованная...
— Стоп! — Денис высвободил руку. — Лена просила меня взаймы три раза и всегда возвращала. А я помогаю ей, потому что люблю. Это моё решение.
— Но сынок...
— Нет, мам. Я взрослый человек. И я сам выбираю, с кем мне быть.
Валентина Михайловна растерялась. Впервые за всё время знакомства я увидела её беспомощной.
— Ты выбираешь её? Эту нищенку? — прошептала она.
— Я выбираю счастье, — твёрдо сказал Денис и взял меня за руку.
Мы ушли, оставив её стоять посреди улицы с конвертом денег в руках.
Прошло полгода. Денис съехал от матери. Валентина Михайловна долго не разговаривала с ним, но однажды всё же позвонила. Попросила прощения. Сказала, что боялась потерять сына, что после смерти мужа он остался единственным близким человеком.
Мы встретились втроём в том же кафе. Она была другой — мягче, спокойнее. Даже улыбнулась мне, хотя и натянуто.
— Я была неправа, — призналась она. — Денис счастлив с тобой. А это главное.
Я кивнула, не зная, что ответить. Простить её было сложно, но ради Дениса я готова была попробовать.
А он сжал мою руку под столом и улыбнулся. И в этой улыбке было всё — любовь, поддержка, обещание, что мы справимся. Вместе.