Найти в Дзене
Марк Ерёмин

Страна брошенных жен: Как живут те таджички, чьи мужья уехали на заработки?

В Таджикистан есть выражение, которое не любят произносить вслух, но которое давно стало частью реальности. Его шепчут между собой женщины на рынках, в очередях к врачу, во дворах кишлаков.
«Моего тоже нет». Речь о мужчинах, уехавших на заработки — чаще всего в Россия. Формально — временно. Фактически — на годы. А иногда навсегда. Подписывайтесь ко мне в MAX. Там карты мест, маршруты и обзоры городов https://max.ru/eremin_media Снаружи всё выглядит почти обычно. Двор, дети, хозяйство, огород. Но если задержаться и присмотреться, становится ясно: дом держится на одной женщине. Она здесь за всех.
За мать, за отца, за кормильца, за воспитателя, за буфер между детьми и внешним миром. День начинается рано. Вода, еда, школа, поле, старики, документы, долги. Всё — на ней. Помощь родственников бывает, но чаще моральная: «Терпи, у всех так». Многие мужчины действительно отправляют деньги. Регулярно или с перебоями. Иногда — первые пару лет. Потом реже. Потом исчезают совсем. Парадокс в том,
Оглавление

В Таджикистан есть выражение, которое не любят произносить вслух, но которое давно стало частью реальности. Его шепчут между собой женщины на рынках, в очередях к врачу, во дворах кишлаков.
«Моего тоже нет».

Речь о мужчинах, уехавших на заработки — чаще всего в Россия. Формально — временно. Фактически — на годы. А иногда навсегда.

Подписывайтесь ко мне в MAX. Там карты мест, маршруты и обзоры городов https://max.ru/eremin_media

Дом без мужчины — не пустой, а перегруженный

Снаружи всё выглядит почти обычно. Двор, дети, хозяйство, огород. Но если задержаться и присмотреться, становится ясно: дом держится на одной женщине.

Она здесь за всех.
За мать, за отца, за кормильца, за воспитателя, за буфер между детьми и внешним миром.

День начинается рано. Вода, еда, школа, поле, старики, документы, долги. Всё — на ней. Помощь родственников бывает, но чаще моральная: «Терпи, у всех так».

-2

Деньги приходят. Муж — нет

Многие мужчины действительно отправляют деньги. Регулярно или с перебоями. Иногда — первые пару лет. Потом реже. Потом исчезают совсем.

Парадокс в том, что даже при денежных переводах женщина остаётся бесправной. Деньги есть — решения нет. Она не может свободно распоряжаться ими без одобрения семьи мужа. Не может уехать. Не может сменить дом. Часто — даже работу.

Формально муж жив. Фактически — её жизнь заморожена.

Самое тяжёлое — ожидание

Женщины не называют себя брошенными. Они говорят: «Он на заработках».

Даже если:

  • не звонит месяцами
  • не приезжает годами
  • завёл другую семью
  • исчез без объяснений

Ожидание становится образом жизни. Не потому что они наивны. А потому что альтернативы почти нет.

Развод — клеймо. Повторный брак — редкость. Вернуться в родительский дом — унижение. Остаться одной — социальная изоляция.

Дети без отцов — норма

В Таджикистане выросло целое поколение детей, которые видят отцов по видеосвязи. Или не видят вовсе.

Мальчики растут без мужского примера. Девочки — с установкой: «Так будет и у тебя».

Отсутствие отца становится чем-то обыденным, почти фоновым. Как плохая дорога или перебои с электричеством.

-3

Когда мужчина возвращается — это не всегда радость

Есть миф: вот он приедет — и всё наладится.

На деле возвращение часто ломает хрупкий баланс. Мужчина приезжает в дом, где женщина уже давно всё тянет сама. Он привык к другой жизни, другим правилам, другим женщинам.

Возникают конфликты. Ревность. Насилие. Давление.
Иногда женщина ловит себя на мысли, что без него было… проще.

Почему они терпят

Самый частый вопрос со стороны: почему не уйдут?

Потому что:

  • нет экономической независимости
  • нет поддержки государства
  • нет принятия в обществе
  • нет безопасного сценария

Это не про слабость. Это про систему, в которой любой шаг в сторону — риск потерять всё.

Подписывайтесь ко мне в MAX. Там карты мест, маршруты и обзоры городов https://max.ru/eremin_media

«Страна брошенных жен» — не метафора

Массовая трудовая миграция сделала женскую одиночество коллективным. Здесь оно не воспринимается как трагедия одного человека. Это общая, тихая реальность.

Эти женщины не выходят на митинги. Не дают интервью. Не называют себя жертвами. Они просто живут. День за днём. Год за годом.

И, возможно, именно это — самое тяжёлое.

Как тебе кажется: это вынужденная жертва ради семьи или форма насилия, которую просто привыкли не замечать? Напиши в комментариях — такие разговоры важно не оставлять в тишине.