Последним московским адресом Фаины Георгиевны Раневской стала двухкомнатная квартира в Южинском (ныне Большом Палашевском) переулке — в районе Патриарших.
В 1973 году актриса переехала сюда из знаменитого дома на Котельнической набережной. Новое жилье находилось в типовой для своего времени 16-этажной «свечке» — архитектуре предельно утилитарной, далекой от представлений о богемной роскоши.
Однако именно здесь Раневская прожила последние годы жизни и умерла, оставив после себя не только воспоминания, афоризмы и роли, но и удивительно цельный, говорящий интерьер — скромный, ироничный и по-своему трогательный.
Дом без парадности
Фаина Георгиевна никогда не стремилась производить впечатление обстановкой. Она не любила вычурность и показное благополучие, но при этом ценила вещи с историей. Поэтому, переезжая в новую квартиру, актриса забрала с собой антикварную мебель, которая сопровождала ее ещё со времён жизни на Котельнической набережной.
Квартира была небольшой — две смежные комнаты, кухня, коридор, лоджия. Никаких просторных гостиных или отдельных столовых. И всё же пространство оказалось наполнено деталями, которые делали его по-настоящему «раневским».
Кухня как центр притяжения
Особое место в квартире занимала кухня. Помимо стандартной советской мебели, здесь находился настоящий раритет — гарнитур русской работы начала XIX века. В комплект входили диван, небольшой столик, два кресла и стул, выполненные из карельской берёзы тёплого желтовато-коричневого оттенка.
Этот уголок стал главным местом общения. Именно здесь, а не за большим столом в комнате, Раневская принимала гостей в последние годы. Кухня была камерной, тесной, но живой — словно созданной для разговоров, иронии и внезапных откровений.
Единственное, что по-настоящему раздражало актрису на кухне, — пол из ПХВ-плитки. Эту деталь вспоминал Алексей Щеглов: со временем углы плиток начали задираться, напоминая засохший сыр. Раневская находила это символичным и недостойным даже самой непритязательной квартиры.
Гостиная-кабинет: работа и память
В одной из комнат располагалась гостиная, одновременно выполнявшая роль кабинета. Здесь стоял более крупный мебельный гарнитур — также из карельской берёзы, но тонированный в зелёный цвет. Этот комплект Раневская приобрела в начале 1950-х годов, потратив деньги Сталинской премии, полученной за роль в спектакле «Закон чести». Покупка была сделана в комиссионном магазине в Риге во время гастролей.
В этой комнате находился и рабочий стол актрисы. Стена за ним была утыкана фотографиями, приколотыми… иголками от инсулиновых шприцев. На снимках — любимый пёс Мальчик, друзья и современники: Анна Ахматова, Василий Качалов, Любовь Орлова и другие близкие Раневской люди.
В небольшой нише у противоположной стены стояло мягкое кресло. За годы оно стало своеобразным «гостевым троном»: на нём отдыхали многие звёзды советского театра и кино.
Любовь к Ван Гогу
Коридор и кухня были украшены репродукциями Винсента ван Гога — преимущественно горизонтального формата, в одинаковых металлических рамках. Алексей Щеглов считал, что эти картины напоминали Раневской кинопленку, серию кадров, соединённых в одно визуальное повествование.
Факт, что именно Ван Гог занимал такое место в её доме, говорит о многом: Раневская чувствовала близость к художникам трагического склада — одиночкам, остро чувствующим мир.
Спальня: аскетизм и поэзия
Спальня актрисы выглядела почти по-монашески. Простая односпальная кровать, минимум мебели, отсутствие декоративных излишеств. Но над изголовьем кровати висел портрет Александра Пушкина.
Именно отсюда родилась знаменитая шутка Раневской о том, что она «спит с Пушкиным». В этом — вся она: ирония, самоирония и абсолютная честность в чувствах.
В спальне стоял и туалетный столик из карельской берёзы — ещё один предмет, сопровождавший актрису долгие годы.
Из комнаты был выход на лоджию, где стояло кресло с высокой спинкой. Здесь Раневская любила сидеть, наблюдая за жизнью города.
Лоджия, голуби и открытая дверь
Чудаковатость характера проявлялась и в быту. Раневская кормила голубей прямо на лоджии. Когда она однажды уехала на дачу и попросила жену своего «эрзац-внука» поливать цветы, та целый месяц отмывала следы бурной птичьей жизни.
Входную дверь актриса часто оставляла открытой. Это закончилось предсказуемо: пропали шуба и хрустальная вазочка. Как выяснилось позже, их забрала одна из помощниц по хозяйству.
Собака Мальчик и «осквернение Москвы»
В Южинском переулке Раневская подобрала беспородного пса и назвала его Мальчик. Выгуливать собаку приходилось с помощью домработниц — актриса не любила новые скверы, появлявшиеся на месте снесенных домов, и называла это «осквернением Москвы».
Однажды она жаловалась, что за покупку сырого мяса для собаки прислуга запросила сто рублей — сумму, превышающую половину средней зарплаты 1970-х годов. Объяснение было простым: мясо искали по всему городу и ездили за ним на такси.
Цветы, мыло и чашки
После спектаклей Раневская возвращалась домой с огромными охапками цветов. Когда букеты начинали вянуть, она бросала их… в наполненную водой ванну. Запах цветов смешивался с ароматом лавандового мыла, которое ей привозили из-за границы.
Чашки актриса предпочитала синие с золотом и строго запрещала вытирать их после мытья.
Скромность как принцип
Всю жизнь Раневская жила с ощущением, что роскошь — это лишнее. Даже когда к ней переехала сестра Изабелла, та была возмущена скромностью обстановки. Но сама Фаина Георгиевна не видела в этом проблемы.
Она легко раздавала вещи, помогала незнакомым людям, а однажды в Ленинграде отдала свою шубу пожилой женщине, пожаловавшейся на нищету. По словам Евгения Стеблова, Раневская рассылала зарплату неизвестным людям, писавшим ей с просьбами о помощи, и нередко сама оставалась без денег.
Судьба вещей и музей в Таганроге
После смерти актрисы предметы из квартиры разошлись по разным рукам. Однако часть мебели удалось выкупить и передать в музей Фаины Раневской в Таганроге, который планируют открыть в её родительском доме. Идея существует с 1987 года, но сроки постоянно сдвигаются — сейчас называют 2028 год.
Сегодня, чтобы увидеть подлинные предметы из последней квартиры Раневской, нужно ехать именно туда — в её родной город.
Последнее жилище Фаины Раневской не было роскошным и не стремилось соответствовать статусу великой актрисы. Но именно в этом и заключается его ценность. Эта квартира — точный автопортрет хозяйки: ироничный, немного странный, невероятно человечный и лишённый фальши.
Здесь всё было устроено так, как жила сама Раневская: без шика, без показного благополучия, но с достоинством, юмором и внутренней свободой.
Ранее мы также писали про дом за 6 миллионов вне суеты: как сегодня живёт Наталья Варлей в Подмосковье, рассказывали про квартиру Ирины Муравьевой, писали про композитора, пианиста Левона Оганезова и философию простого пространства.