«Зачем нам этот старый хлам?». Родственники делили бабушкину квартиру, забыв про живую душу в углу.

Похороны всегда срывают маски. Еще вчера эти люди называли себя любящими внуками, а сегодня, едва остыл поминальный обед, они уже мысленно клеят новые обои в бабушкиной «двушке».

Я пришла помочь убраться после поминок. Баба Маша была моей соседкой — тихой, доброй старушкой. Мы часто пили чай, а ее кот, огромный пушистый перс по кличке Маркиз, всегда дремал у нее на коленях. Для нее он был не просто котом, а единственным собеседником последние 10 лет.

Лишний элемент

В квартире стоял гул. Две племянницы и внук громко обсуждали, за сколько можно продать старый сервант и как быстрее вступить в наследство.
В углу, на потертом кресле, сидел Маркиз. Он не спал. Он смотрел на суету в своем доме огромными, испуганными глазами. Он понимал: его мир рухнул. Хозяйки больше нет.

Я вышла на кухню за водой и невольно услышала разговор внука с женой:

— А с котом что делать будем? Он же старый, шерсти от него тонна. Вонь одна.
— Да в клинику завезем по дороге. Скажем, что больной. Усыпят за пару тысяч, делов-то. Не тащить же его в новый ремонт.

У меня внутри всё похолодело. Маркиз, этот вальяжный интеллигент, который ни разу в жизни мимо лотка не сходил, стал для них «мусором», от которого нужно избавиться перед продажей квартиры.

Маркиз забился в любимое кресло бабушки, надеясь спрятаться от шума и чужих людей. Он еще не знает, что его судьбу решили за пару минут на кухне.

«Я забираю»

Я вернулась в комнату. Внук как раз брезгливо спихивал кота с кресла, чтобы оценить обивку. Маркиз не сопротивлялся, он просто сжался в комок на полу.

— Не трогай, — сказала я, может быть, слишком резко. — Я его забираю. Прямо сейчас.
Родственники переглянулись. В их глазах читалось только облегчение: проблема решилась сама собой, да еще и бесплатно.
— Ой, ну забирайте, если надо! — защебетала племянница. — А то мы не знали, куда его деть. Переноски у нас нет, так несите.

Я схватила Маркиза в охапку. Он вцепился в меня когтями, дрожа всем телом. Мы вышли из этой квартиры, где ему больше не было места, и дверь за нами захлопнулась. Навсегда.

«Забирайте, раз нужен». Пока наследники радовались, что избавились от проблемы, мы спешили к выходу, подальше от этих «любящих» родственников.

Вторая молодость

Первую неделю Маркиз жил под диваном. Он отказывался есть, тосковал. Я боялась, что его старое сердце не выдержит предательства. Но ласка и терпение творят чудеса.

Прошел год. Квартиру бабы Маши давно продали, деньги поделили и потратили. О Маркизе никто из «любящих» родственников даже не вспомнил.
А он расцвел. Оказалось, что он вовсе не дряхлый старик. Он с удовольствием гоняет мячики по ночам и мурлычет как трактор.

Мы часто смотрим с ним в окно, и я думаю: как хорошо, что они тогда громко обсуждали свои планы. Иначе я могла бы не успеть.

Теперь это вальяжный хозяин жизни. Глядя на него, трудно поверить, что когда-то он был в шаге от гибели из-за человеческой жадности.

Животные — это не предметы интерьера, которые можно выбросить при смене декораций. Это живая память о тех, кто ушел. И предавая их, мы предаем ушедших.

А вы сталкивались с подобными историями дележки наследства? Как считаете, вернется ли таким «наследникам» бумеранг? Пишите в комментариях!