Затянулось возвращение к книгам автора, прочесть эту (1995) планировал давно.
Авторское предисловие.
"...каждый писатель чем-то похож на огуречную лиану, покрытую множеством цветков, большинство из которых так никогда и не будут оплодотворены пчелиным трудолюбием литератора...".
Муки творчества в самолёте и дотошное подбирание впрок пришедших в голову образов и афоризмов.
"....честный, но не упорствующий в своих принципах писатель".
Интригует, каким именно образом разрешился творческий и жизненный кризис заурядного, но довольно ироничного писателя.
Текст ожидаемо, прекрасно, уморительно смешной.
Московские литераторы за пивом в преддверии Перестройки разносят дурацкий сюжет сибирского самородка.
О, образы: "Он писал стихи. Отвратительные, как утренний остаток макияжа на лице нелюбимой женщины".
Смешное пари, задача литературного Пигмалиона.
Помимо прочего, в тексте хватает глубины - "что внизу, то и наверху" применительно к интрижке американки, предположительно цэрэушной и советского писателя, вероятно кэгэбэшного, например.
"...теоретик авангарда и практик андеграунда".
Дом литераторов, его обитатели и потешные способы преодолеть барьер старушек-охранниц.
"Он получил с полдюжины премий "За оригинальность темы" в основном в тех странах, где проблема производительности труда совсем ушла из поля зрения художников слова, сосредоточившихся в своём большинстве на сексуальных аномалиях криминального характера".
Пара клоунов: семит с антисемитом (позже логично нашедшие совместное утешение в евразийстве); кэгэбэшный куратор, первые успехи пиноккио.
После условного спойлера с грядущим мордобоем в начале книги, к середине вопрос - как именно питомец взбунтуется (предполагаю, что из-за часто мелькающей героини) и как будет наказан ядовитым тренером.
Для начала разоблачение магии после прекрасного скандала в Останкино.
Издевательская версия истории Переделкино, ожидаемая катастрофа.
"Напиваться так дико, бессмысленно и антигигиенично мне, кажется, не приходилось ещё никогда".
Не связанная с сюжетом история о прихотливых путях семейного счастья.
Начало 90-х одной главой: "...что лучше - ширяющийся чеченец во главе законодательной власти или пьющий секретарь обкома во главе исполнительной...".
Можно сказать, хэппи-энд, суматошный и радующий.
Прекрасная книга, помимо прочего, перекликающаяся с великими русскими классиками, очень добрая, несмотря на весь сарказм, часто читать автора не буду, но обязательно вернусь.
"Женщина, которую любишь, и книга, которую пишешь, – что может быть главней?"