Людмила Райкова.
Глава 17.
Проснулась Маня поздно, на кухне хозяйничало солнце, безжалостно высвечивая все хозяйственные огрехи. На экране телевизора осела пыль. Это не мешало новостям врываться в жизнь и настойчиво направлять мысли в нужное русло.
Кнопку Маня нажимает машинально, а потом выдавливает две обязательные таблетки и выпивает их.
- Теперь украинцам велено справлять католическое рождество, а не «москальское». Правда на всех площадях страны установили миноры – сооружения для еврейской хануки.
Рождество — это серьезно, Маня как раз собиралась сегодня разослать поздравления своим латышским друзьям. И чего так возмущаются эксперты решением киевских властей сделать 24 декабря официальным праздником. Маня с Глебом в Латвии праздновали 2 рождества к ним Новый год и Крещение. Все застолья с соседями латышами. Каждый готовил свои блюда и на одном столе они не ссорились. На празднике главное настроение. Третий год пошёл, как она не видела свою любимую подружку Теодору, отвечала на сообщения по ватсапу смайликами и редкими голосовыми сообщениями. Девушка, вернее уже бабушка, она чувствительная. По малейшей интонации может понять, что у Мани не всё в порядке. Начнёт волноваться, а зачем, помочь всё равно не сможет. Разве что посочувствовать или пожалеть бедняжку. Так это самое последнее, что Мане надо.
А что ей надо сейчас? Первое, разложить по плошкам закваску на творог и отправить в морозильник. Второе – выключить телевизор и стереть пыль. Надо, но можно и позже, даже завтра. Было ещё что-то, запланированное ей перед самым сном. Даже важнее рождественских поздравлений, не говоря уже о пыли.
А что? Память стала такой, что всё надо записывать. У неё теперь целая таблица для своевременного посещения врачей. Список покупок она пополняет постоянно, на полке лежит специальный блокнот, куда и записываются под номерами очередные продуктовые потребности. Списка дел она пока не завела. Они возникали стихийно как сейчас, подсвеченный Ярилой слой пыли на экране телевизора. А остальное приходится вспоминать, и это самый эффективный метод погружения в ситуацию. Маня и погрузилась.
Вечером они разбирали содержимое ящика. Сначала читали записи в общей тетради. Долго гадали, что они могут означать. Например, эта:
«Самойлова Ирина Сергеевна 1955 г.р. Вс. 08.03.75.19.00. Кв. Д- 6. 2.12.03. 22.00. МПТ. Результат 7.05.1975. Срок 20-27.11. 1975.».
- Самойлова тётя Ира. Жена борттехника. Такая тихая беленькая, её так и звали за глаза Тихоня. – Глеб, столкнувшись со знакомыми фамилиями и именами мгновенно прикуривал и описывал Мане всё, что помнил. В 75-м ему было 10 лет, а его экскурсы в прошлое, которые Маня надеялась использовать в расшифровке относились, в основном, к 78-80му годам.
- Дочка у них была Ирка, мелюзга. Тоже белобрысая, но активная. Норовила всё делать как гарнизонные мальчишки. Мы её и плавать учили, как повелось. С плота сбросили. Сначала спорили, мол девчонка. А она пригрозила если не научат мальчишки, всё расскажет папе.
Борттехник Самойлов был авторитетом для дочери, а гарнизонные тинейжеры уважали его за отзывчивость. Кому помогал велосипед починить, кому приёмник. Решили сбросить, не утонет, старшие страхуют малышню.
Маня кивала головой и под номером три добавила в свой список Самойлову Ирину. В списке были только женщины.
Четвертой шла Игнатова, здесь автор шифровки отошел от правил:
«..Аллочка Михайловна, 1958 г.р. Вс. 05. 1975г. 23.30. г-ца «Киевская», Вс. 07.05. 12.30 а/м, Вс. 09.05, 13.30, а/м.»
«Вс» и «а/м» перечислялись с майскими датами ещё семь раз. А потом «12.07. 1975г». Отмечалось как результат. А срок обозначался «07 – 17 1976г».
- Игнатова у нас в школе химию преподавала. Строгая была. А дочку её точно звали Аллой. По ней старшие мальчишки поголовно вздыхали. Такая накрахмаленная, вежливая. Но мамаша её была строгой. Если дочка на дискотеку, – она всегда рядом. Игнатов, у нас в гарнизоне, в батальоне служил, ремзоной командовал, тоже кремень…
- Учительница говоришь. Они, наверное, потом получили квартиру и переехали из городка?
- Нет, химичка в доме напротив живёт. И Алла в соседней квартире, она за нашего замуж вышла. Да ты её видела – машины с мужем на нашей стоянке паркуют. А учительницу мы с тобой домой провожали, помнишь у неё голова закружилась? Ну с такой высокой прической. Эта причёска у неё и в школе была, и до сих пор носит.
Маня вспомнила, причёска называется халой, это та самая женщина, которую в день падения с балкона несчастной Юли, увели в скорую. Может внучка? Девочка родилась в 2001-м, так что к старой истории, родом из середины 70-ых, не имеет никакого отношения. Но Аля говорила про стрелы из прошлого. Надо будет ещё раз потолковать с соседкой, осторожненько так.
Провозились они с мужем до пяти утра. Уже и Соловьёв закончил свою ночную программу. Обычно начало этого шоу они встречали уже лежа в постели. На Глеба выступление депутата Бабакова действовало как снотворное. Маня зевала, но, если в студии были Евстафьев, Хазин или Сарданян, ждала их выступления. Вот и вчера, как только дали слово Хазину, Маня отложила в сторону свой листочек и сосредоточилась на информации. Хазин говорил о намерении современного чиновничества создать в стране сословное общество. По типу дворянства. Папа министр, сын тоже должен стать чином не меньше. В советское время все чиновники отправляли своих отпрысков в МГИМО. А эти сразу на должность. Молодые, Патрушев и Ковальчук уже в высшем эшелоне управления. Депутатская дочка Мизулина, тоже чем-то руководит. А Собчачку и вовсе в кандидаты на президентский пост протолкнули. Но на такой старт нужны мозги, а не пафос и жадность. Провалилась блондинка в шоколаде, да ещё и имидж свой вываляла в такой смеси лжи, что не отмыться и за три поколения. Какое там дворянство? Курам на смех.
- Смотри, здесь билеты в театр, а на программке следы поцелуя. Ты лучше знаешь театральные штучки. Что может означать помада на программке.
- Ходила на спектакль с любимым, его поцеловать не посмела, а программку легко! – Мигом среагировала Маня и потянулась за билетами. Так, 5 мая 1975 года. Спектакль «Валентин и Валентина». Театр на Таганке.
- Слушай! Это Аллочкин поцелуй! – Маня выхватила из рук Глеба тетрадь, к которой боялась прикоснуться из-за обнаруженного сушёного таракана, и принялась водить пальцем по строчкам.
- Видишь 07.05.1975. та же дата что и на билете. А потом гостиница «Киевская» с этим «вс». Свидание, наверное…, а гостиница шикарная с лепниной, балконами. Лестницы мраморные, балясины. – Голос Мани затихал. Глеб впился взглядом в лицо жены заметил мечтательный туман в её взгляде и выпалил:
- У тебя там тоже свидания были? С кем? Когда? Признавайся!
Маня вздрогнула.
- «Торговка» там собкорам номера сняла, когда мы на ежегодное собрание съехались. Неудобно до редакции добираться, сначала по ветру до метро пешком. Надо к 9.00 быть на Варварке, а накануне по традиции коньяком баловались «За газету кормилицу!» тосты поднимали.
Правда жила Маня в «Киевской» несколько позже, кажется в 89-м или 88-м. Тогда рижская собкорша рассказывала о волнениях в Латвии и о том, что поляки с латышами разослали своих эмиссаров по всем республикам СССР. А они наивные, радовались встрече, пили коньяк, шутили и мечтали на самой вершине уже просыпающегося вулкана перемен. С развалом Союза, нарождением из безродных комсомольцев класса новых дворян и переделки развитого социализма в новый феодализм. В котором умные образованные и совестливые пойдут торговать на развалах книгами и хрусталем. А сильные и дерзкие троечники рванут с клетчатыми сумками в челноки. Эти мысли жирным шрифтом выделяли монолог Хазина о новом сословии, которое на фоне СВО не готово к переменам в стране, но спинным мозгом чувствует силу новых ветров, понимает, что с появлением новой элиты фронтовиков, их дворянство прикажет долго жить. Вот и саботирует всё что можно. Но Глеб ждал от Мани ответа.
- Я тогда о тебе даже не подозревала, а в «Киевской» жила по служебной надобности. – Постаралась успокоить она мужа. Получилось не очень. Он закрыл тетрадь, сгреб со стола остальное досье и приказал:
- Время ужинать!
- Время спать! – Возразила Маня и отправилась надевать пижаму.
Муж жужжал миксером чтобы из творога, мёда и кефира, получить традиционный вечерний коктейль, и Маня поняла, что без перекуса не уснёт. Она решила сварить себе пару строго запрещённых сосисок, и уже в пижаме вернулась на кухню.
Заметив манипуляции жены, Глеб заворчал:
- Сосиски, колбаса и всякие паштеты — это отрава. Откуда ты знаешь, что в них напихано.
- Не говори под руку! – Если мужа не остановить, он будет рассказывать о крысах, которые шныряют по мясокомбинату и попадают в мясорубку. Маня, наделённая бурной фантазией, представит, как из огромного чана раздался короткий писк и тонкий хвост утонул в фарше. Представит и выбросит свои любимые молочные сосиски с ласковым названием «Папа может».
Покойный братец, с детства пользовался впечатлительностью сестрицы и садистки вёл себя за столом, едва на нём оказывались самые любимые блюда сестрицы. Впрочем, не только за столом. Он засовывал в её новые варежки игрушечную мышку. Однажды, когда родителей не было дома, Маня намыла себе целую тарелку слив и решила пообедать ими, вместо щей со щавелем. Брат явился к столу в тот момент, когда Маня уже надкусила первую ягоду. Схватил с тарелки сразу три штуки, есть не спешил, а принялся по очереди разглядывать каждую и откладывать в сторону.
- Вообще то я для себя помыла. – Занудила Маня.
- Конечно для тебя, я такое есть не стану, в каждой по пять семь червяков! – брат скривился, Маня помчалась за очками. Она с о второго класса носит очки, и когда не надо читать или писать с удовольствием оставляет их. На кухне она застала пустую тарелку и брата, который с довольным видом наблюдал за растерянной Маней.
- Решил тебя спасти, съел вместе с червями!
Эту и другие истории Маня рассказывала мужу. Они постоянно вспоминали разные приключения из прошлой жизни друг без друга. И теперь казалось, что выросли вместе, хотя поженились вполне себе в сознательном возрасте 20 лет назад. Вот почему гостиница «Киевская» Глеба задела так, будто Маня его обманула.
Одновременно они расправились со своим поздним ужином или ранним завтраком. Маня было потянулась к тетрадке, а потом отдернула руку:
- На сегодня хватит!
- Правильно! – Похвалил муж и загасив сигарету отправился спать.
Наверное, эти недочитанные бумаги и послужили причиной Маниного тревожного сна. Едва она юркнула под одеяло, в прихожей скрипнула дверь и в темноту квартиры одна за другой тенями проникли три девушки. Они на цыпочках продвигались к кухне. Маня знала, что это героини из загадочной шифровки, и решила затаится чтобы подслушав, о чем говорят ночные визитеры побыстрее разгадать тайну Ничейной бабушки. Домушницы молчали, зато из-под кухонной двери сочился умопомрачительный запах кофе. Маня не выдержала, встала и отправилась посмотреть на нахалок, которые без спросу по-воровски явились в дом, заправили кофеварку и теперь будут наслаждаться. Самой Мане запретили пить и кофе, и чай, нюхать можно хоть до обморока, а пить ни-ни. Девицы, разместившись за круглым столом, не обратили на хозяйку никакого внимания. Три прозрачные фигуры спокойно пили кофе и разговаривали между собой мыслями. Маня свет не включала просто остановилась у окна и обратила внимание, что на полу от ее фигуры нет тени, бросила взгляд в зеркало, там отражался абсолютно пустой стол. Маня приблизила лицо к зеркалу и не увидела своего отражения.
- Куда оно делось? - Удивилась она.
Фигуры за столом замерли и стали оглядываться по сторонам.
Маня так и замерла полусогнутой. Почему-то она боялась быть обнаруженной, будто не три нахалки без спросу распивали кофе у неё на кухне, а она сама пробралась в чужой дом. Но незваные гости продолжили свою беседу.
- Я так ему благодарна за всё, даже и тени обиды не было.
- Да-а-а, такие настоящие мужчины встречаются редко. Кажется, я его до сих пор люблю, а мама ненавидит. Маня, не разгибаясь потихоньку перемещалась к двери, она уже готова была открыть створку, когда в коридоре вспыхнул свет. Она замерла, решив переждать пока муж после туалета вернется в кровать. Оглянулась чтобы узнать, как отреагировала на перемены троица. За столом никого не было. Она мигом включила свет и бросилась к архиву, всё было на месте. А потом прямо под ухом завопил телефон. Маня протянула руку и обнаружила себя в кровати под одеялом. Звонили из клиники сообщить, что она не оплатила гистологию. Вот почему так долго не было результатов! Маня бросила взгляд на часы, – без четверти 12-ть. А ещё минуту назад была ночь и в кухонное окно светила луна. Она встала и отправилась на кухню, где солнце с укором светило на пыльный экран телевизора. Маня посмотрела на архив и решила сегодня же с ним разобраться. А то эти ночные влюбленные нимфы опустошат все кофейные запасы.
Продолжение следует.