Свекровь стояла посреди гостиной с видом победительницы, а на журнальном столике лежали документы на квартиру — ту самую, в которой Марина прожила семь лет.
— Ты ведь понимаешь, деточка, что это всегда была наша собственность? — Валентина Петровна улыбнулась той особенной улыбкой, которую невестка научилась распознавать как знак надвигающейся беды. — Андрюша просто забыл тебе сказать. Мужчины такие рассеянные.
Марина перевела взгляд на мужа. Андрей сидел в углу дивана, сгорбившись, и старательно изучал узор на ковре. Его уши пылали красным, как всегда, когда он врал или боялся.
Три часа назад она вернулась из недельной командировки, уставшая, но счастливая. В сумке лежал подарок для Андрея — новые наушники, о которых он мечтал полгода. Она представляла, как он обрадуется, как обнимет её, как они закажут пиццу и проведут вечер вдвоём. Вместо этого её встретила свекровь с папкой документов и этой змеиной улыбкой.
— Какие документы? — голос Марины звучал ровно, хотя внутри всё сжималось. — О чём вы говорите, Валентина Петровна?
Свекровь театрально вздохнула и опустилась в кресло, закинув ногу на ногу. Она была одета как на праздник: шёлковая блузка, золотые серьги, идеальный маникюр. Контраст с домашними джинсами Марины и её помятым свитером казался нарочитым.
— Андрюша взял займ, — свекровь произнесла это буднично, словно речь шла о покупке молока. — Под залог квартиры. Мы с отцом выступили поручителями. Естественно, из лучших побуждений. Мальчику нужны были деньги на развитие бизнеса.
Марина почувствовала, как пол уходит из-под ног. Она машинально села на край стула, потому что колени подогнулись.
— Какой бизнес? — спросила она тихо. — Андрей, о чём она говорит?
Муж наконец поднял голову. Его лицо было бледным, глаза бегали, губы кривились в жалкой попытке улыбнуться.
— Мариш, это временно. Я всё улажу. Мама помогает разобраться.
— Помогает? — Марина перевела взгляд на свекровь. Та сидела с видом благодетельницы, снизошедшей до грязных семейных дел. — Андрей, мы пять лет копили на эту квартиру. Я отдала все свои сбережения, деньги от бабушки. Мы только в прошлом году закрыли ипотеку. И ты... заложил её?
— Не заложил, а оформил обратную ипотеку, — поправила свекровь снисходительно. — Это разные вещи, деточка. Тебе не понять таких тонкостей. Андрюша принял мужское решение, чтобы обеспечить семью.
Марина почувствовала, как внутри закипает что-то горячее и тяжёлое. Она встала, подошла к столу и взяла верхний документ. Руки не дрожали — это удивило её саму.
Договор был датирован прошлым месяцем. Сумма займа — миллион восемьсот тысяч рублей. Залог — их двухкомнатная квартира. Подпись Андрея внизу страницы. И ещё одна подпись — Валентины Петровны Комаровой, поручителя.
— Куда ушли деньги? — спросила Марина ровным голосом.
Свекровь и сын переглянулись. В этом коротком взгляде Марина увидела всё: сговор, ложь, годы притворства. Они были командой. А она — чужой.
— На инвестиции, — выпалил Андрей. — Мне предложили войти в долю. Гарантированный доход, Марин. Через полгода мы бы удвоили капитал.
— Какие инвестиции?
— Криптовалюта, — он произнёс это слово так, будто оно всё объясняло. — Там был верняк. Инсайдерская информация. Я не мог упустить шанс.
Марина медленно положила документ обратно на стол. Криптовалюта. Верняк. Инсайдерская информация. Эти слова звучали как приговор. Не нужно было быть финансовым гением, чтобы понять: денег больше нет.
— Сколько ты потерял?
Андрей снова уткнулся взглядом в пол.
— Это временная просадка. Рынок восстановится. Надо просто подождать.
— Сколько?
— Всё, — тихо сказал он. — Но это не потеря, это заморозка активов. Через полгода...
— Через полгода нам выставят квартиру на торги, — перебила Марина. — Потому что ты не сможешь платить по займу. Верно?
Свекровь встала, одёрнула блузку и подошла к невестке. Её духи пахли приторной сладостью, от которой Марину затошнило.
— Вот поэтому я здесь, деточка. Мы с Петром готовы помочь. Мы выкупим долг и переоформим квартиру на себя. Временно, разумеется. А вы с Андрюшей переедете к нам. В его старую комнату. Там тесновато, но молодым много места не нужно. Главное — семья будет вместе.
Марина смотрела на свекровь и впервые видела её по-настоящему. Не заботливую мать мужа, не строгую, но справедливую женщину. Она видела хищницу, которая годами плела паутину и наконец поймала добычу.
Переехать к ним. В комнату двенадцать метров, где на стенах до сих пор висят постеры Андрея-подростка. Готовить на кухне свекрови, выслушивать её замечания, просить разрешения принять душ. И квартира — их квартира, в которую Марина вложила всё — отойдёт Комаровым.
— Вы это спланировали, — сказала Марина. Это был не вопрос.
Свекровь вскинула брови.
— Что за глупости? Мы пытаемся спасти ситуацию, в которую твой муж попал по неопытности.
— Нет. Вы это спланировали. — Марина говорила медленно, складывая кусочки пазла. — Андрей никогда не интересовался финансами. Он не знает, что такое криптовалюта. Он едва справляется с банковским приложением. Кто рассказал ему про этот «верняк»?
Андрей вскочил с дивана.
— Марина, хватит! Мама ни при чём! Это был мой друг, Серёга из качалки...
— Какой Серёга? — Марина повернулась к нему. — Тот, с которым ты познакомился в прошлом году? Которого мне так и не представил? Который, по твоим словам, ездит на Порше и живёт в пентхаусе?
Андрей замолчал. Его уши стали ещё краснее.
— Его не существует, — сказала Марина. — Ты придумал его, чтобы объяснить, откуда у тебя информация. Но информация пришла от твоей матери. Или от её знакомых. От каких-нибудь «надёжных людей», которые давно знают семью.
Свекровь рассмеялась. Смех был неприятным, высоким, как скрип железа по стеклу.
— У девочки богатая фантазия. Андрюша, твоя жена, похоже, устала с дороги. Ей нужно отдохнуть.
Но Марина заметила, как свекровь переложила сумочку из одной руки в другую. Нервный жест, который Валентина Петровна всегда делала, когда чувствовала себя неуютно. За семь лет Марина изучила её лучше, чем та думала.
— Вы всегда хотели эту квартиру, — продолжала Марина. — С самого начала. Помните, как предлагали оформить её на Андрея одного? Как убеждали, что жене не нужна доля в имуществе мужа? Как обиделись, когда я настояла на совместной собственности?
— Я хотела защитить сына! — повысила голос свекровь. — В случае развода...
— В случае развода, — кивнула Марина. — Именно. Вы никогда не верили в наш брак. Вы ждали, когда я уйду или когда меня можно будет выжить. А я не уходила. И тогда вы придумали другой план.
Андрей стоял между ними, переводя взгляд с жены на мать, как зритель на теннисном матче. На его лице читалась растерянность человека, который только начал понимать, что происходит.
— Мама? — спросил он неуверенно. — О чём она говорит?
Свекровь всплеснула руками.
— Не слушай её! Она пытается нас поссорить! Это классическая тактика невесток — разрушить связь сына с матерью!
— Кто познакомил тебя с «Серёгой»? — Марина смотрела на мужа. — Вспомни. Кто первый рассказал про эти инвестиции?
Андрей нахмурился. Было видно, как он напрягает память, как пытается восстановить цепочку событий.
— Мама... упоминала что-то. Про своего знакомого, который хорошо заработал. Но Серёгу я нашёл сам, в интернете...
— В каком интернете? — Марина подошла к нему ближе. — Он написал тебе первый? Или ты ему?
— Он... — Андрей замялся. — Он прокомментировал мой пост. Про машины. Потом мы разговорились...
— И он оказался экспертом по криптовалюте. И предложил тебе уникальную возможность. И всё это случилось через неделю после того, как твоя мать «упоминала что-то» про заработок.
Марина повернулась к свекрови. Та стояла у окна, скрестив руки на груди, и впервые за весь разговор молчала. Её лицо застыло маской, но в глазах плескалась ярость.
— Вы наняли его, — сказала Марина. — Или попросили кого-то из своих знакомых сыграть эту роль. Вы знали, что Андрей легковерный, что он всегда хочет быстрых денег, что он не станет советоваться со мной. Вы подсунули ему приманку и ждали, пока он клюнет.
— Бред, — процедила свекровь сквозь зубы. — Доказательства есть? Или это всё твои фантазии?
Марина достала телефон и открыла браузер.
— Социальные сети Серёги. Андрей, как его фамилия?
Муж назвал. Марина нашла профиль за несколько секунд. Страница существовала полтора года. Фотографии на ней были красивыми, профессиональными — спорткары, пляжи, дорогие часы. Но все они легко находились в поиске картинок как стоковые изображения.
— Это фейковый аккаунт, — сказала Марина, показывая экран мужу. — Фотографии скачаны из интернета. У него пятьдесят три друга, большинство — боты. Он не существует, Андрей. Никогда не существовал.
Андрей взял телефон, листая страницу. Его лицо медленно менялось — недоверие уступало место осознанию, осознание — ужасу.
— Мама? — он повернулся к свекрови. — Это правда?
Валентина Петровна молчала. Её молчание было красноречивее любых слов.
— Ты не понимаешь, — наконец заговорила она, и голос её был другим, жёстким, без прежней медовой сладости. — Я делала это ради тебя. Ради твоего будущего. Эта женщина тянет тебя вниз. Она держит тебя на коротком поводке, контролирует каждую копейку. Ты даже машину не можешь купить без её разрешения!
— Потому что у нас были долги! — Марина не выдержала. — Потому что мы платили ипотеку! Потому что жили как нормальная семья, а не тратили деньги на понты!
Свекровь сделала шаг к сыну.
— Андрюша, послушай меня. Да, я познакомила тебя с нужными людьми. Да, я хотела помочь тебе заработать. Не моя вина, что рынок обвалился. Но теперь у нас есть шанс всё исправить. Мы с папой выкупим квартиру...
— И она станет вашей, — закончила Марина. — А мы станем вашими жильцами. Зависимыми, благодарными. Такими, какими вы всегда хотели нас видеть.
— А ты предлагаешь жить на улице? — свекровь развернулась к невестке. Маска окончательно слетела, и под ней обнаружилось лицо, искажённое злобой. — Ты ведь не сможешь выплатить долг! У тебя нет таких денег! Ты работаешь за копейки, живёшь за счёт мужа...
— Я зарабатываю больше Андрея, — спокойно сказала Марина. — Всегда зарабатывала. И у меня есть сбережения, о которых вы не знаете. Потому что я не дура и никогда не доверяла вам полностью.
Она взяла со стола документы, аккуратно сложила их и положила в сумку.
— Это моя копия, — сказала она. — Завтра я поеду к юристу. Потом в полицию. Мошенничество — это уголовная статья. Особенно если есть поручители, которые собираются получить выгоду от сделки.
Свекровь побелела.
— Ты не посмеешь...
— Посмею. — Марина говорила спокойно, но внутри всё пело. — Вы не учли одного. Я не дура. И я не жертва. И я семь лет терпела ваши намёки, ваши придирки, ваши попытки разрушить мой брак не потому, что боялась. А потому, что любила вашего сына. Но он оказался вашим сыном больше, чем моим мужем.
Она посмотрела на Андрея. Тот сидел на диване, закрыв лицо руками.
— Андрей, — сказала она. — Ты должен выбрать. Прямо сейчас.
— Что выбрать? — глухо спросил он из-под ладоней.
— С кем ты. Со мной или с ней. Если со мной — ты даёшь показания против своей матери. Если с ней — я подаю на развод и на раздел имущества, включая долги.
Свекровь вцепилась в плечо сына.
— Андрюша! Ты не можешь! Я твоя мать! Я всю жизнь на тебя положила!
Андрей поднял голову. Его глаза были красными, мокрыми от слёз. Он смотрел на мать, потом на жену, потом снова на мать.
— Я не знал, — прошептал он. — Мама, я правда не знал, что ты... Я думал, это был настоящий шанс. Я хотел как лучше...
— Ты хотел лёгких денег, — сказала Марина без злости. — Ты всегда хотел лёгких денег. И она это знала. Она использовала твою слабость.
Свекровь попыталась обнять сына, но он отстранился. Это маленькое движение было как трещина в стене.
— Мне нужно подумать, — сказал Андрей. — Я не могу сейчас... Это слишком много.
— Думай, — кивнула Марина. — Но пока ты думаешь, я буду действовать. У нас есть срок. Если я успею найти деньги и перекредитоваться до просрочки — мы можем сохранить квартиру. Если нет — мы потеряем всё.
Свекровь схватила свою сумочку и направилась к двери. На пороге она обернулась.
— Ты пожалеешь об этом, — прошипела она, глядя на невестку. — Я сделаю всё, чтобы мой сын понял, какая ты на самом деле. Ты разрушаешь семью.
— Нет, — Марина покачала головой. — Это вы разрушили семью. Семь лет назад, когда решили, что ваш сын принадлежит только вам.
Дверь захлопнулась. Звук эхом прокатился по квартире.
Марина осталась стоять посреди гостиной. Ноги гудели, голова раскалывалась, но впервые за долгое время она чувствовала себя свободной. Не потому что проблемы решились — они только начинались. А потому что маски наконец сброшены. Больше не нужно притворяться, что всё хорошо. Не нужно улыбаться свекрови, которая точит нож за спиной. Не нужно верить в мужа, который не способен повзрослеть.
Андрей по-прежнему сидел на диване, глядя в одну точку.
— Ты правда пойдёшь в полицию? — спросил он тихо.
— Да.
— Даже если это означает, что маму посадят?
Марина села рядом с ним. Не близко, оставляя расстояние.
— Андрей, твоя мать организовала схему, чтобы забрать нашу квартиру. Она использовала тебя как инструмент. Она не пожалела ни тебя, ни наш брак. Почему я должна её жалеть?
Он молчал.
— Ты должен решить, какой жизни ты хочешь, — продолжала Марина. — Жизни, где за тебя всё решает мама, или жизни, где ты сам отвечаешь за свои поступки. Я не буду решать за тебя. Но я больше не буду делать вид, что мы счастливая семья.
Она встала и пошла в спальню. Чемодан так и стоял нераспакованный у двери. Командировка казалась теперь чем-то из другой жизни.
Марина легла на кровать, не раздеваясь, и уставилась в потолок. Впереди были месяцы борьбы — с юристами, кредиторами, возможно, с полицией. Впереди был развод, раздел имущества, потеря иллюзий. Но почему-то всё это казалось не страшным, а правильным.
Потому что самое трудное уже позади. Она увидела правду. И правда, какой бы горькой ни была, лучше красивой лжи.
Через час Андрей постучал в дверь спальни.
— Я позвонил адвокату, — сказал он с порога. — Маминому знакомому. То есть... не маминому. Нашёл сам. Он примет нас завтра в девять.
Марина приподнялась на локте.
— Нас?
— Я... — он замялся, переминаясь с ноги на ногу. — Я выбрал. Я понимаю, что облажался. Я понимаю, что ты, возможно, никогда не простишь меня. Но я хочу попробовать всё исправить. Не ради квартиры. Ради нас.
Марина долго смотрела на него. На этого взрослого ребёнка, который всю жизнь прятался за маминой юбкой и впервые попытался сделать шаг самостоятельно.
— Это только начало, — сказала она наконец. — Слова ничего не стоят. Я буду смотреть на твои действия.
— Я знаю.
Он развернулся, чтобы уйти, но остановился.
— Марин... Спасибо, что не сдалась. Что увидела то, чего я не мог увидеть.
Дверь закрылась.
Марина снова откинулась на подушку. Завтра начнётся новая жизнь. Тяжёлая, но честная. И это было лучше всего, на что она могла надеяться.