Всем привет, друзья, вы на канале ЛЕНИВЫЙ ТУРИСТ.
Советские новогодние открытки представляют собой гораздо больше, чем просто средство для передачи праздничных поздравлений, они были настоящими артефактами, тонко и точно отражавшими дух и идеологические установки своей эпохи. Их эволюция, от самых первых экземпляров, появившихся после Октябрьской революции, до поздних образцов, созданных накануне распада СССР, образует уникальную визуальную летопись. Каждая иллюстрация, каждый символ от космических ракет до уютных медвежат, несли в себе определенный смысл и поддерживали конкретную идеологическую парадигму, формируя коллективное восприятие праздника и будущего. Чтобы понять уникальность советского феномена, необходимо обратиться к истокам самой традиции в России, которая, в свою очередь, пришла из Европы.
История обмена красочными поздравительными карточками берёт своё начало в Англии 1840-х годов, когда здесь начался массовый выпуск открыток, ставших доступными для широкой публики. Этому во многом способствовала почтовая реформа 1840 года, которая ввела в обращение первые в мире почтовые марки. Этот шаг стандартизировал и унифицировал стоимость пересылки писем, сделав почтовые услуги более простыми и доступными. Именно в этой благоприятной среде и родилась первая в мире рождественская открытка в 1843 году, а её создателем стал сэр Генри Коул.
Практическая причина появления открытки была весьма прозаична: сэр Генри Коул, будучи чрезвычайно занятым человеком, столкнулся с нехваткой времени для написания традиционных рождественских писем всем своим друзьям и знакомым. Чтобы решить эту проблему, он обратился к своему другу, художнику Джону Хорсли, с просьбой создать специальную поздравительную карточку, которую можно было бы тиражировать типографским способом и рассылать множеству адресатов. Результатом их сотрудничества стала открытка, выполненная в форме триптиха. Центральная панель размером 13 на 8,5 сантиметра изображала семью, собравшуюся за праздничным столом и поднимающую тост. На двух боковых панелях меньшего размера были представлены сцены благотворительности - помощь нуждающимся. Внизу открытки красовалась крупная надпись: «Веселого Рождества и счастливого Нового года». Первый тираж этой новаторской карточки составил 1000 экземпляров, которые печатались в Лондоне и продавались по цене одного шиллинга в магазине на Олд-Бонд-стрит. Согласно легенде, одна из этих открыток была отправлена собственной бабушке сэра Генри, а остальные мог приобрести любой желающий, что ознаменовало рождение открытки как первого массового продукта в этой области.
Эта традиция постепенно пересекла границы и начала распространяться по Российской империи, адаптируясь к местным обычаям. Важным официальным шагом стало введение в России собственной открытой почтовой карточки, что произошло 26 марта 1872 года. Однако настоящую, глубоко оригинальную и насыщенную идеологическим содержанием трансформацию открытка пережила уже в советский период, когда из частного поздравления она превратилась в мощный инструмент формирования оптимистичного, технологичного и коллективного образа новогоднего праздника, оставаясь при этом тёплым и личным знаком внимания между людьми.
В дореволюционной России такими праздниками, как Пасха, Рождество и Новый год, определялся главный, почти ритмичный повод для отправки поздравительных открыток самым разным адресатам, от самых близких родственников до важных деловых партнёров и высокопоставленных лиц. Эта традиция становилась неотъемлемой частью светского и семейного этикета, поддерживая и укрепляя социальные и родственные связи через красивые знаки внимания. Открытки, посвящённые Рождеству, представляли собой особый пласт визуальной культуры, в котором сентиментальность сочеталась с патриотическими и фольклорными мотивами.
Художники часто обращались к образам идиллической, словно застывшей в сказочном сне, русской зимы: заснеженные деревенские церквушки, ветви елей, склонившиеся под пушистым покровом, сани, запряжённые резвой тройкой. Не менее популярными были сюжеты, обыгрывающие старинные русские обряды и гуляния, создавая тем самым романтизированный образ национального прошлого.
Центральной фигурой праздничной иконографии был, конечно же, Дед Мороз, чей узнаваемый облик сформировался под прямым влиянием иконографии Святителя Николая Чудотворца. Как и его святой прообраз, зимний волшебник изображался в длинном, часто расшитом узорами халате или шубе, с посохом и обязательно с мешком заветных подарков для послушных детей. Этот образ, лишённый религиозной символики, но сохранивший добрую, дарительную сущность, идеально вписывался в светский праздник. Завершали эту картину сцены невинного детского веселья: ангелоподобные мальчики и девочки с румяными щеками лепили снеговиков, играли в снежки или с восхищением рассматривали нарядную ёлку, воплощая в себе идеалы чистоты, радости и семейного счастья, которые так ценились в ту эпоху.
После глобального политического и социального перелома, последовавшего за Октябрьской революцией 1917 года, новая пролетарская идеология начала последовательное переформатирование всех аспектов жизни, включая культурные традиции и праздничный календарь. В рамках этой борьбы со старым миром Новый год и особенно Рождество подверглись резкой идеологической критике и были заклеймены как вредные пережитки прошлого, несовместимые с духом строительства коммунистического общества. Эти праздники рассматривались властью как атрибуты буржуазной и религиозной культуры, отвлекающие трудящихся от классовой борьбы и насущных задач строительства нового государства. Пиком этой политики стал период с 1925 по 1935 год, когда празднование как Рождества, так и Нового года в СССР было не просто не одобряемо, а официально и повсеместно запрещено декретами и распоряжениями властей.
В этих условиях целый пласт зимних традиций, таких как украшение ёлки, изготовление игрушек и отправка праздничных открыток, был вытеснен из публичной сферы. Эти атрибуты праздника не просто ушли в тень, они были объявлены идеологически враждебными и фактически исчезли из легального культурного оборота. Однако, несмотря на жёсткие административные меры и развернутую антирелигиозную и антибуржуазную пропаганду, глубоко укоренённая в народном сознании потребность в зимнем празднике и тёплых поздравлениях не была искоренена полностью.
Практика тайного, почти конспиративного празднования сохранялась во многих семьях: люди рискуя, устанавливали в дальних комнатах небольшие ёлочки, бережно хранили старые игрушки и, что особенно показательно, тайком передавали друг другу самодельные поздравления. Сама обычная праздничная открытка, некогда символ радости и связи между людьми, в этот период превратилась в потенциально опасный артефакт. Её обнаружение могло стать поводом для обвинения в неблагонадёжности, религиозных или буржуазных пережитках, что влекло за собой суровое наказание от выговора и увольнения с работы до более серьёзных репрессий в рамках общей политики борьбы с "чуждыми элементами". Таким образом, на полтора десятилетия зимний праздник и его символика были вынуждены существовать в подполье, ожидая своего неожиданного и идеологически переосмысленного возвращения.
После долгих лет идеологического запрета судьба зимнего праздника и его атрибутов совершила неожиданный и полный символических смыслов поворот во второй половине 1930-х годов. Власть, осознавшая необходимость создания позитивных, объединяющих народ образов и собственных светских традиций, санкционировала возвращение Нового года, но уже в совершенно новом, советском качестве. Важнейшим шагом в визуальном оформлении этого обновлённого праздника стало появление в 1939 году первой официальной советской новогодней открытки, которая задала совершенно новую иконографию. Центральными символами на ней стали уже не сказочные пейзажи или религиозные мотивы, а главные архитектурные и политические эмблемы государства сияющие кремлёвские звёзды и башенные куранты. Этот образ мощно связывал личное праздничное чувство с величием страны, транслируя идею, что бой главных часов отсчитывает время не просто наступления нового года, но и новых побед социализма.
С началом Великой Отечественной войны роль и значение новогодней открытки претерпели ещё одну глубокую трансформацию, а её тиражи резко возросли. В условиях тотального дефицита и строжайшей цензуры открытка стала уникальным, социально одобренным инструментом коммуникации между фронтом и тылом. Она выполняла сразу несколько критически важных функций: это был и разрешённый канал для передачи самых сокровенных чувств - тоски, надежды, любви, и мощное средство морально-политической поддержки.
По всем почтовым маршрутам Советского Союза, от глубокого тыла до передовой, массово рассылались открытки, которые уже не просто поздравляли, а агитировали, подбадривали и вдохновляли на борьбу. Их иллюстрации и тексты формировали особый военно-праздничный нарратив: бойцы, читающие письма у новогодней ёлки в землянке; салют Победы над освобождёнными городами; аллегорические изображения Родины-матери, дарующей благословение своим сыновьям. Тексты на них часто содержали прямые призывы к стойкости и скорой победе, превращая личное поздравление в акт коллективной мобилизации. Таким образом, новогодняя открытка в годы войны эволюционировала из элемента праздничного быта в значимый идеологический и эмоциональный инструмент, помогавший народу выстоять, сохраняя призрачное, но жизненно необходимое ощущение мирного праздника и веры в будущее.
В послевоенный период, на фоне восстановления страны и утверждения её статуса как сверхдержавы, новогодняя открытка переживает свой настоящий «золотой век», становясь не просто популярным атрибутом праздника, но и важным средством государственной пропаганды, одобренным и массово тиражируемым. В 1950–1960-е годы выпуск этих красочных артефактов переходит в руки ведущих государственных полиграфических предприятий, таких как ИЗОГИЗ и ГОЗНАК, что обеспечивало не только огромные тиражи, доступные каждому гражданину, но и высочайший, по меркам того времени, художественный уровень. Над созданием эскизов трудились признанные мастера книжной и плакатной графики, чьи работы формировали канонический визуальный язык советского Нового года.
Художественное решение этих открыток представляло собой уникальный синтез, в котором уютная, почти сказочная лирика сочеталась с пафосом грандиозных свершений. На изображениях мирно соседствовали Дед Мороз, мчащийся на тройке через заснеженный лес, и могучие грузовики, покоряющие бескрайние целинные степи; весёлые дети у нарядной ёлки и строгие контуры новостроек, возводящих будущие города. Этот сознательный контраст был отражением духа и официальной идеологии эпохи «развитого социализма»: страна переживала невиданный индустриальный подъём, героически осваивала целину и суровые просторы Крайнего Севера, реализовывала грандиозные строительные проекты вроде БАМа или масштабных ГЭС. И именно эти достижения всё чаще становились полноправными «героями» праздничных открыток.
Таким образом, новогоднее поздравление визуально связывало личное семейное счастье с коллективным триумфом всей страны. Через образы строек, плотин, ракет и хлебных полей открытка транслировала простую и ясную идею: каждый наступающий год - это не просто смена календаря, а новый шаг в светлое коммунистическое будущее, созидаемое общими усилиями. В этом диалоге сказки и стройки, детского восторга и инженерного гения и заключалась главная парадоксальная магия советской новогодней открытки той эпохи.
Параллельно с триумфом индустриальной темы в советской новогодней открытке рождалась и стремительно набирала силу другая, не менее грандиозная и поэтичная визуальная вселенная, вдохновлённая беспрецедентными успехами страны в освоении космического пространства. Эпоха, начавшаяся 4 октября 1957 года с сигналов первого искусственного спутника Земли, достигшая своей кульминации 12 апреля 1961 года в легендарном полёте Юрия Гагарина и продолженная 18 марта 1965 года первым в истории выходом человека в открытый космос, сформировала новый пласт национальной идеологии. Этот ряд ошеломляющих научно-технических достижений, ставших предметом всеобщей гордости, закономерно превратился в одну из центральных и самых популярных тем во всех визуальных коммуникациях государства, от монументальной живописи до плаката.
Новогодняя открытка, как тонкий барометр общественных настроений и официальной идеологии, живо откликнулась на этот космический прорыв. Художники-иллюстраторы проявили замечательную смелость и изобретательность, создавая фантастические и полные оптимизма образы, в которых традиционная праздничная символика самым причудливым образом соединялась с футуристическими мотивами. На открытках весёлый Дед Мороз, отринув традиционную тройку, мчался по звёздным трассам на стремительной ракете или приветствовал космонавтов у иллюминатора орбитальной станции. Русская тройка, преодолевая земное притяжение, летела по небу наравне с космическими кораблями, а на маленьких новогодних ёлочках вместо привычных шаров сияли целые созвездия и миниатюрные спутники. Космонавты в белых скафандрах часто изображались в роли желанных гостей на празднике, символизируя собой мост между земным уютом и безграничными перспективами будущего.
Художники-аниматоры, тонко чувствовавшие детское восприятие и обладавшие даром создания трогательных, запоминающихся образов, активно переносили свой талант в область полиграфии. На открытках стали массово появляться наивные и радостные изображения животных, чьи характеры и мимика напрямую отсылали к главным героям популярных мультфильмов. Эти персонажи - не просто лесные звери, а очаровательные, очеловеченные существа, полные детской непосредственности и праздничного настроения. Так родились знаменитые серии новогодних открыток эпохи застоя, ставшие её визитной карточкой: улыбающиеся снеговики, зайчишки в разноцветных шарфиках, неуклюжие и добрые медвежата, лисички и белочки, катающиеся на коньках или зажигающие огни на пушистой ёлке на фоне идиллических зимних пейзажей.
Среди этого созвездия талантов истинным народным любимцем и абсолютным рекордсменом тиражей стал художник и мультипликатор студии «Союзмультфильм» Владимир Иванович Зарубин. Его узнаваемый почерк, сочетавший теплоту, мягкий юмор и невероятную детализацию, создал целую вселенную добрых зверят, которые на десятилетия стали лицом советского Нового года. Можно с уверенностью утверждать, что в СССР практически не было человека, который бы ни разу не держал в руках или не получал по почте открытку с его иллюстрацией.
За тридцать лет активной работы Владимира Зарубина было выпущено ошеломляющее количество новогодних открыток и конвертов - общий тираж приблизился к полутора миллиардам экземпляров. Его зайцы с подарками, мишки с шариками и снеговики-почтальоны превратились в универсальный, вневозрастной и внеидеологический язык праздника, символ тепла, домашнего уюта и тех простых человеческих радостей, которые были понятны и дороги каждому. В его работах государственная пропаганда уступала место личному, эмоциональному переживанию, делая открытку Зарубина не просто полиграфической продукцией, а желанной частичкой праздника в каждом доме.
В позднесоветский период, на рубеже 1970–1980-х годов, новогодняя открытка продолжала чутко фиксировать ключевые изменения в общественной жизни и официальной идеологии, обретая новые, подчас неожиданные темы и символы. Одним из таких знаковых явлений стала подготовка к Московской Олимпиаде 1980 года. За пару лет до старта Игр в праздничную полиграфию триумфально вошёл олимпийский мишка - маскот Миша, созданный художником Виктором Чижиковым. Этот образ, позиционировавшийся как «самый добрый на свете», стал центральной фигурой целых серий открыток. Его часто изображали не только в окружении спортивных атрибутов, но и в компании стереотипных русских символов, хорошо узнаваемых за рубежом: матрёшек, самоваров, а также с хлебом-солью как традиционным знаком гостеприимства. Таким образом, открытка стала инструментом мягкой публичной дипломатии, транслируя миру образ открытой, дружелюбной и обладающей уникальной культурой страны.
Параллельно в иллюстрациях начал проявляться и важный сдвиг в социальной политике государства. К 1970-м годам понятия «комфорт», «благосостояние» и «достаток» постепенно утратили прежнюю негативную, «буржуазную» окраску. Власть, провозгласившая курс на «повышение народного благосостояния», де-факто признала право граждан на приватную, удобную и обеспеченную жизнь. Эта новая установка нашла своё прямое отражение в новогодних сюжетах. На открытках стали регулярно появляться изображения строящихся или только что сданных современных жилых домов с залитыми светом окнами, символизирующих исполнение мечты о собственном уюте. В интерьерах праздничных квартир можно было заметить детали, означающие потребительское изобилие: нарядные сервизы на столах, новые телевизоры или изящные торшеры, что визуально маркировало достигнутый уровень жизни советской семьи.
Ещё более глубокие изменения, связанные с пересмотром отношения к религии, стали видимы к концу 1980-х годов. После официального празднования в 1988 году тысячелетия Крещения Руси антирелигиозная пропаганда стала стремительно терять актуальность, а Русская православная церковь начала возвращаться в публичное пространство. Этот исторический поворот немедленно отразился в полиграфии. В декабре 1990 года, когда Верховный Совет РСФСР объявил православное Рождество нерабочим праздничным днём, визуальный язык открыток совершил полный круг, вернувшись к дореволюционным мотивам, но уже в новом контексте.
Распад Советского Союза в 1991 году стал не только геополитической катастрофой, но и точкой кардинального разрыва в визуальной культуре, включая традицию новогодней открытки. Исчезновение единого идеологического заказа и государственной монополии на полиграфию привело к взрывной коммерциализации и плюрализму в этой сфере. На смену централизованным тиражам от ИЗОГИЗа пришло бесчисленное множество частных издательств и типографий, заполнивших прилавки продукцией самого разного качества и стилистики. В первые, трудные годы новой России открытки часто представляли собой дешёвый импорт или подражания западным образцам, где советская символика была поспешно заменена на бессмысленный гламур: блестящие банты, шампанское в стиле «лакшери» и обобщённые изображения безликой праздничной роскоши.
В современной России новогодняя открытка существует в ситуации жёсткой конкуренции с цифровыми поздравлениями, но отнюдь не сдаёт позиций, переживая ренессанс в новом качестве.
Уважаемый читатель, спасибо Вам, что дочитали эту статью до конца. Буду рад, если вы подпишитесь на мой канал. И ознакомитесь с другими подборками канала.
Ознакомьтесь также с другими материалами:
Подписывайтесь на другие соцсети:
TELEGRAM
ВК
RUTUBE
Финансовая Поддержка Канала:
ВАЖЕН КАЖДЫЙ РУБЛЬ
РЕПОСТ ВАШИХ СТАТЕЙ