— Полиночка, а Дениса нет рядом? До него дозвониться не могу, уже третий раз набираю.
Полина прижала телефон плечом к уху, продолжая резать морковь. На плите булькал суп, из комнаты доносились звуки мультика — Тёма смотрел что-то про роботов.
— Зинаида Петровна, он на вызове. У него холодильник в Железнодорожном, обещал к семи вернуться.
— А, ну да, ну да, — голос свекрови звучал рассеянно, будто она думала о чём-то другом. — Просто хотела поговорить с ним... Ну ладно, может, ты передашь?
Полина отложила нож, вытерла руки о полотенце. Что-то в тоне Зинаиды Петровны её насторожило. Обычно свекровь звонила по делу — узнать про Тёму, напомнить про чей-то день рождения, попросить рецепт. А сейчас мялась, тянула паузы.
— Что случилось?
— Да ничего страшного, Полиночка, просто... — свекровь замолчала, и в трубке послышался тяжёлый вздох. — Из банка сегодня звонили. По папиному кредиту.
Полина почувствовала, как внутри что-то сжалось. Геннадия Васильевича не стало четыре месяца назад — инсульт, скорая не успела. На прощании Зинаида Петровна держалась, Вера рыдала, Денис молча стоял рядом с матерью. Полина тогда подумала, что самое тяжёлое позади. Оказалось — нет.
— Какому кредиту?
— Ну, ты же знаешь, папа дом в Томилино покупал, чтобы Верочке с Кирюшей было где жить. Дом на себя оформил и кредит под залог взял — своих денег не хватало. Верочка там с Кирюшей живёт уже три года.
Полина прислонилась к столешнице. Она знала про этот дом — старый, кирпичный, с участком. Ездили туда пару раз на шашлыки.
— И что теперь?
— А теперь папы нет, и дом по наследству нам перешёл — мне, Денису и Верочке. Только вместе с домом и долг перешёл, понимаешь? — голос свекрови задрожал. — Банк звонит, говорит: платите, а то дом заберём и с торгов продадим. А там восемьсот тысяч осталось! Полиночка, у меня пенсия двадцать тысяч, у Верочки зарплаты нет, она же с Кирюшей сидит... Если дом заберут — им жить негде будет!
В комнате громче заиграла музыка — Тёма переключил на другой мультик. Полина машинально убавила огонь под супом.
— Зинаида Петровна, а Денис что говорит?
— Так я ж ему и звоню! Хотела посоветоваться. Ты же у нас умная, в цифрах разбираешься, может, подскажешь что...
Полина поняла, куда клонит свекровь. Не сразу, не в лоб, но клонит. Она работала бухгалтером достаточно долго, чтобы знать — просьбы «подсказать» обычно заканчиваются просьбами «помочь». А «помочь» в таких случаях означало деньги.
— Я не наследник, Зинаида Петровна, — сказала она ровно. — По закону долги переходят тем, кто принял наследство. Это вы, Денис и Вера.
— Ну да, ну да, я понимаю... — свекровь снова замялась. — Просто мы же одна семья, Полиночка. Папа ведь всегда говорил — семья должна держаться вместе. И вам же помогал, когда квартиру покупали, помнишь?
Полина помнила. Пять лет назад, когда собирали на первоначальный взнос — её родители дали шестьсот тысяч, Геннадий Васильевич триста, остальное они с Денисом накопили сами. Расписок никто не писал — какие расписки между родными. А теперь эти триста тысяч превращались в рычаг давления.
— Я поговорю с Денисом, когда вернётся, — сказала она. — Но обещать ничего не могу.
— Конечно, конечно, — заторопилась свекровь. — Ты только не говори ему так сразу, резко. Он же переживает из-за папы, ты же знаешь...
После разговора Полина долго стояла у окна, глядя на двор. Детская площадка, качели, несколько машин на парковке. Их двушка на третьем этаже, своя, не съёмная. Ипотеку закрыли в прошлом году, и Полина впервые за пять лет почувствовала, что можно дышать свободно. Начали откладывать на ремонт, на отпуск. Тёме в следующем году в школу — тоже расходы.
А теперь вот это.
Денис вернулся в половине восьмого. Пахло машинным маслом и потом, он сразу полез в душ. Потом сел ужинать, а Полина устроила Тёму в комнате с раскрасками и прикрыла дверь на кухню.
— Мама звонила, — сказала она, садясь напротив. — Не могла до тебя дозвониться.
— Видел пропущенные. Думал, перезвоню после ужина. Что там?
Полина рассказала. Денис слушал молча, хмурился. Когда она закончила, он отодвинул тарелку.
— Надо им помочь.
— Чем помочь, Денис? Там восемьсот тысяч.
— Ну не сразу же всё. Постепенно как-то...
— Кто постепенно? Твоя мама на пенсии. Вера не работает. Значит — мы?
Денис встал, прошёлся по кухне. Полина знала этот жест — так он делал, когда нервничал и не хотел этого показывать.
— Полин, ну а что делать? Верка с Кирюхой там живут. Если банк дом заберёт — куда они пойдут? Да и дом жалко, отец столько лет в него вкладывал, последнее здоровье там оставил.
— К матери переедут.
— У мамы однушка. Как они там втроём?
— А это уже их проблема, — Полина почувствовала, как внутри поднимается раздражение. — Денис, они приняли наследство. Они взяли на себя эти долги. Почему мы должны за это платить?
— Потому что семья, Полин. Потому что папа нам тоже помогал, если ты забыла.
— Триста тысяч пять лет назад. А теперь речь про восемьсот. Плюс проценты. И это не нам помогали — это был твой отец и твоё наследство. Я в этой цепочке вообще никто.
Денис остановился у окна, скрестив руки на груди.
— Ты никогда их не любила.
— Это не про любовь. Это про деньги. У нас сын, ему через год в школу. Мы на ремонт откладываем. У тебя заработки нестабильные. А ты хочешь взять на себя чужой долг.
— Не чужой. Это мой отец.
Полина подошла к холодильнику, достала папку с квитанциями. Привычка вести бюджет осталась с тех времён, когда каждую тысячу считали. Открыла, пролистала.
— Вот. Коммуналка — восемь тысяч. Садик — пять. Продукты — двадцать минимум. Бензин. Телефоны. Интернет. Если кто-то заболеет — лекарства. Тёме зимняя куртка нужна, из прошлогодней вырос. Откуда мы возьмём деньги на чужие кредиты?
Денис не ответил. Смотрел в окно, и Полина видела, как напряглись желваки на его скулах.
— Я не говорю, что они плохие люди, — сказала она тише. — Я говорю, что это не наша ответственность. Они взрослые. Пусть сами решают свои проблемы.
— Вера не справится одна.
— А почему она одна? Где её бывший муж? Пусть алименты платит, пусть помогает. Почему всегда ты должен всех спасать?
Денис повернулся, и в его глазах было что-то, чего Полина раньше не видела. Не злость — скорее разочарование.
— Знаешь, я думал, ты поймёшь.
— Я понимаю. Я понимаю, что если мы сейчас влезем в это — не выберемся. Будет один платёж, потом другой, потом «ну ещё немножко». А через год окажется, что мы по уши в долгах, а Вера всё так же сидит дома и ждёт, что кто-то её спасёт.
Денис вышел из кухни, не сказав ни слова. Через минуту Полина услышала, как он набирает номер в коридоре.
— Мам, привет. Да, видел, что звонила. Рассказывай, что там с банком...
Полина осталась сидеть за столом, глядя на разложенные квитанции. За стеной Тёма что-то напевал себе под нос, шурша карандашами. Обычный вечер, обычные звуки — а внутри уже всё сдвинулось, будто трещина прошла по фундаменту.
Она знала мужа. Знала, что он сейчас слушает мать, кивает, обещает разобраться. Что он не умеет говорить «нет» своим. Что чувство вины — его слабое место, и Зинаида Петровна знает об этом лучше всех.
Но Полина тоже знала кое-что. Она знала, что не отступит. Не потому что жадная или бессердечная — а потому что однажды уже видела, как семьи разваливаются под грузом чужих долгов. Видела, как люди теряют квартиры, здоровье, друг друга.
Этого со своей семьёй она допустить не собиралась.
Через три дня Вера приехала сама. Позвонила утром, сказала — буду в районе двух, заскочу на минутку. Полина хотела сказать, что её не будет дома, но Денис уже ответил: «Давай, ждём».
Вера ввалилась в прихожую с пакетами, следом протиснулся Кирилл с планшетом в руках. Худая, бледная, под глазами тени. Но одета аккуратно, ногти свежие — тёмно-вишнёвый гель-лак, Полина машинально отметила.
— Полиночка, это вам, — Вера протянула банку с чем-то тёмным. — Варенье из нашей вишни, помнишь, у нас три дерева за домом? Тёмочке понравится.
— Спасибо, — Полина взяла банку, поставила на полку в прихожей.
Прошли на кухню. Кирилл сразу уткнулся в планшет, Тёма подошёл было поздороваться, но двоюродный брат даже головы не поднял. Тёма потоптался рядом, потом ушёл к себе в комнату.
— Кирюш, поздоровайся хоть, — вяло сказала Вера.
— Привет, — буркнул тот, не отрываясь от экрана.
Денис поставил чайник, достал чашки. Полина молча наблюдала за этой суетой. Она уже знала, зачем Вера приехала. Не ради варенья, не ради родственных чувств.
— Ну как вы тут? — спросила Вера, оглядывая кухню. — Хорошо живёте, уютно. Ремонт сделали?
— Два года назад.
— Красиво получилось. У нас-то в доме всё разваливается, руки не доходят... — она вздохнула, и глаза подозрительно заблестели. — Дениска, я даже не знаю, как сказать...
— Мама уже рассказала, — Денис сел напротив сестры. — Про банк, про кредит.
— Да, — Вера опустила голову. — Восемьсот тысяч. Папа не успел выплатить. А теперь на нас с мамой висит, мы же вступили в наследство, а ты отказался.
— Ну я же там не живу. Зачем мне доля?
— Правильно сделал, — Вера подняла глаза, и в них стояли слёзы. — Тебе-то хорошо. А нам теперь платить. Мама на пенсии, у меня денег нет. Если не заплатим — дом заберут. Кирюшу куда я дену? На улицу?
Кирилл даже не поднял голову от планшета. Полина подумала, что он, наверное, слышал эту речь уже много раз.
— Вер, ну а что делать? — Денис развёл руками. — Я бы помог, но сама понимаешь, у нас тоже не лишние.
— Я понимаю, понимаю, — Вера закивала. — Я же не просто так прошу. Ты знаешь, я мастер по маникюру, у меня клиентки были, постоянные. Я до Кирюши хорошо зарабатывала.
— Помню.
— Вот. Кирюша уже подрос, во второй класс в этом году пойдёт. Я уже обзваниваю девочек своих, говорю — скоро начну работать, на дому принимать буду. Они ждут меня. Как встану на ноги — всё верну, копейка в копейку. Это временно, Денис. Максимум год.
Полина молчала. Смотрела, как Вера вытирает слёзы бумажной салфеткой, как Денис хмурится и чешет затылок, как Кирилл тыкает пальцем в экран, не замечая ничего вокруг.
— А сколько в месяц платить? — спросил Денис.
— Тридцать пять тысяч, — Вера вздохнула. — Может, получится реструктуризацию сделать, тогда меньше. Но пока так.
— Тридцать пять... — Денис покачал головой.
— Ну не тебе же одному! Мама сказала, будет десять отдавать с пенсии. Я как начну работать — тоже вложусь. Тебе временно, может, тысяч пятнадцать-двадцать в месяц. Пока я на ноги встану. А потом сама буду платить, ты вообще ни при чём останешься.
Полина встала, налила себе воды из фильтра. Руки не дрожали, но внутри всё кипело.
— Дениска, — Вера подалась вперёд, — ты же теперь главный мужчина в семье. Папы нет, мама одна, я одна с ребёнком. Кто, если не ты? Нужно решать эти вопросы, понимаешь?
Денис потёр лицо ладонями.
— Вер, я понимаю, но...
— Ты всегда был надёжный. Папа всегда говорил — Дениска не подведёт. Помнишь?
Полина молча смотрела на эту сцену. Как Вера давит на чувство долга, на память об отце, на роль «главного мужчины». Ни слова про то, что сама могла бы работать все эти годы. Ни слова про бывшего мужа, который должен платить алименты. Только — ты, ты должен, ты главный.
Вера всхлипнула, достала ещё одну салфетку. Кирилл даже не поднял голову от планшета.
— Ладно, — Денис потёр затылок. — Я подумаю, Вер. Посчитаю, что можно сделать.
Вера просияла сквозь слёзы.
— Спасибо, Денис. Я знала, что ты не бросишь. Папа бы тобой гордился.
Она обняла брата, собрала Кирилла и ушла, пообещав звонить. Полина закрыла за ними дверь и прошла на кухню убирать чашки.
Денис появился следом.
— Полин, надо поговорить.
Она молча составила чашки в раковину, открыла воду.
— Я понимаю, ты против, — начал он. — Но может... возьмёшь кредит? Под мою ответственность. Ты же знаешь, мне с моим ИП скорее всего откажут. А тебе с белой зарплатой дадут.
Полина закрыла воду. Повернулась к мужу.
— Нет.
— Ну жалко же дом. И Кирюха куда потом пойдёт? Пацану восемь лет, он там вырос.
— Денис, я уже сказала твоей матери, теперь тебе говорю. Я не наследник и платить за чужие долги не собираюсь. Я уже проходила в жизни подобное — в итоге сидела с чужими долгами три года. Так что нет. Больше можешь меня не просить. Пусть сами решают свои проблемы.
Денис смотрел на неё так, будто впервые видел.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно.
— Это моя сестра, Полин. Моя мать. Отец помогал нам с квартирой.
— Твой отец дал триста тысяч. Мои родители — шестьсот. И никто не звонит нам с требованиями вернуть.
Он отвернулся, прошёл в комнату. Полина слышала, как он открыл ноутбук, застучал по клавишам. Наверное, смотрел, какие кредиты дают с его кредитной историей.
Она осталась стоять в коридоре, глядя на закрытую дверь. И поняла — он уже всё решил. Без неё.
Денис взял кредит через неделю. Четыреста тысяч, на три года. Полина узнала случайно — увидела смс от банка на его телефоне.
— Это чтобы сразу часть закрыть, — объяснил он, когда она спросила. — Банк тогда не будет дом забирать. А остальное мама с Верой сами выплатят, там немного останется.
Полина промолчала. Спорить бесполезно, он уже всё решил.
Первые два месяца Зинаида Петровна исправно переводила свои десять тысяч. Потом начались перебои — то пенсия задержалась, то давление скакнуло и пришлось на лекарства потратить, то счёт за газ пришёл больше обычного. Денис покрывал разницу.
Вера не дала ни разу. Ни рубля за целый год. В январе у неё болел Кирилл — ангина, две недели на больничном. В марте она сама слегла с какой-то инфекцией. В мае говорила, что обзванивает клиенток, вот-вот начнёт работать. В августе — что лето мёртвый сезон, все на дачах, кому сейчас маникюр нужен.
Зато звонила регулярно. Не с деньгами — с жалобами.
— Денис, тут крыша потекла, прямо в спальне капает. Надо перекрывать, а это тысяч сто минимум.
— Денис, фундамент трещинами пошёл. Сосед говорит, если не укрепить — дом поведёт.
— Денис, забор совсем сгнил, соседские собаки во двор лезут, Кирюша боится.
Денис слушал, кивал, обещал помочь разобраться. Приезжал по выходным, латал что мог своими руками. Полина видела, как он возвращается — уставший, злой, с ободранными руками и пятнами краски на джинсах.
Она молчала. Что тут скажешь? Я же говорила? И так понятно.
К сентябрю долг отца был почти закрыт — оставались последние платежи. Четыреста тысяч Денис внёс сразу, взяв кредит на себя. Остальное должны были тянуть мать с Верой, но по факту большую часть опять платил он. Мать давала когда могла, Вера — никогда.
А у Дениса висел свой кредит, который ещё выплачивать и выплачивать.
И тут позвонила Вера.
— Денис, я тут подумала... — голос у неё был бодрый, почти весёлый. — Дом продавать надо.
Он стоял посреди кухни с телефоном у уха. Полина видела, как побелели его пальцы на корпусе.
— Как — продавать?
— Ну ты же сам видел, в каком он состоянии. Крыша, фундамент, забор. Это ж миллион вложить надо, чтобы привести в порядок. А у меня денег нет. И потом, Кирюше в школу далеко, я устала его возить каждый день. Нашла покупателя, как раз на небольшую квартиру в городе хватит. Нам с Кирюшей пойдёт.
— Вера, — Денис говорил медленно, будто слова давались ему с трудом, — я год за вас платил. Четыреста тысяч кредита взял. Ты хоть часть вернёшь?
— Денис, ну постараюсь, но обещать не могу. Ты же сам знаешь, какие сейчас цены. Но я потом потихоньку буду отдавать, честное слово. Там в городе можно хорошо развернуться, клиентов набрать.
Он молчал. Полина видела, как ходят желваки на его скулах.
— А мама что говорит?
— Мама согласна. Говорит, правильно делаю. Мне же с Кирюшей где-то жить надо.
Денис молча сбросил вызов. Постоял, глядя в пол. Потом сел на табуретку, ссутулился.
— Она сказала, — голос у него был глухой, севший, — что теперь в городе развернётся. Клиентов много, она всё отдаст. И мне поможет с кредитом.
Полина не ответила. Те же слова, что год назад. Слово в слово. Только тогда речь шла о доме, а теперь — о квартире в городе.
— Я как дурак, да? — он поднял голову, посмотрел на неё. — Ты ведь сразу знала, чем кончится.
— Знала.
— Почему не остановила?
— Пыталась. Ты не слышал.
Он кивнул. Спорить было не с чем.
За стеной Тёма смотрел мультик, что-то там пищало и взрывалось. Обычный вечер, обычные звуки. А между ними двоими — тишина, которая говорила больше любых слов.
— Что теперь делать? — спросил он наконец.
— Жить дальше. Выплачивать кредит.
— А мы как?
Полина помолчала.
— Не знаю, Денис. Честно — не знаю.
Он встал, накинул куртку.
— Пройдусь. Подумаю.
Она не стала останавливать. Смотрела из окна, как он вышел из подъезда, закурил — хотя бросил три года назад — и пошёл куда-то в темноту, сутулый, постаревший.
Вернулся он через два часа. Тёма уже спал, Полина сидела на кухне с холодным чаем. Денис сел напротив, долго молчал. Потом сказал тихо:
— Прости. Что не слушал тебя. Ты с самого начала всё понимала, а я как баран упёрся. Виноват перед тобой, перед Тёмкой.
Полина хотела ответить. Сказать всё, что накопилось за этот год. Про бессонные ночи, когда она считала деньги и не понимала, как они дотянут до зарплаты. Про обиду, что он выбрал их, а не свою семью. Про страх, что их семья развалится из-за чьих-то долгов.
Но посмотрела на него — осунувшегося, с красными глазами — и промолчала. Он и так всё понял. Зачем добивать.
— Ладно, — сказала она. — Проехали.
Жизнь постепенно входила в колею. Про долг старались не говорить — Денис сам тихо выплачивал, откладывая с каждой зарплаты. Тёма пошёл в первый класс, купили ему рюкзак с динозаврами, форму, кроссовки. Обычные заботы, обычные радости.
Отношения с матерью и сестрой прекратились. Зинаида Петровна пару раз звонила, но Денис сбрасывал. Вера написала как-то в мессенджер — он даже не открыл сообщение. Они и не настаивали. Может, совесть мучила. А может, просто стало не нужно — денег-то больше не попросишь.
Однажды вечером, укладывая Тёму спать, Полина услышала, как сын спросил:
— Мам, а почему бабушка больше не приезжает?
Она помолчала, подбирая слова.
— Бабушка далеко живёт, сынок. Ей сложно добираться.
Тёма кивнул и закрыл глаза. Поверил. Дети легко верят взрослым.
Полина вышла из комнаты, прикрыла дверь. На кухне Денис мыл посуду после ужина. Обычный вечер, обычные дела. Трещина между ними ещё не затянулась до конца, но уже не кровоточила.
Она подошла, встала рядом. Он молча передал ей полотенце — вытирать тарелки. Так они и стояли, плечом к плечу, каждый в своих мыслях.
И Полина подумала: может, это и есть семья. Не красивые слова про родную кровь и общие долги. А вот это — молча стоять рядом, когда трудно. Не бросать, когда больно. Выбирать своих, а не чужих.
Она выбрала правильно. И он — пусть поздно, пусть через ошибки — тоже.
Друзья, так же делюсь своим Telegram-каналом, скоро в нем появится много полезных функций, умный помощник по кулинарии, розыгрыши и многое другое. Присоединяйтесь!