Утро после ночи оберегов наступило странное. Не тихое и уютное, как обычно, а натянутое, будто воздух в доме, хоть и очищенный, всё ещё вибрировал от вчерашнего напряжения. Солнце, бледное и негреющее, сквозь морозные узоры на окнах казалось далёким и ненужным. За завтраком царило молчание, но это было не созерцательное, а рабочее молчание людей, которые, пережив шок, взяли себя в руки и составляют план. Таисия разбирала в голове список подозреваемых, отбросив на время страхи. Владимир Петрович боялся, но для прямого убийства был слишком труслив. Михалыч — дикий, вероятно, опасный, но его почерк был бы иным. «Учёные»-археологи — тени. И была ещё одна фигура, всё время находившаяся на периферии, но теперь вышедшая на первый план благодаря простой логике: кто больше всех пострадал от смерти Семена Игнатьевича в профессиональном плане? Кто получил доступ к его бумагам, столу, возможно, ключам? — Людмила, племянница директора, — сказала она вслух, откладывая ложку. — Она теперь, по сути, и
Публикация доступна с подпиской
Премиум