Когда в ход идут военные самолёты и морская блокада, разговоры о «нефти» звучат слишком просто. В случае Венесуэлы нефть — лишь удобная вывеска. Реальные причины конфликта куда сложнее, неприятнее и опаснее для всех сторон.
Нефть — далеко не единственная и, вероятно, даже не главная причина конфликта вокруг Венесуэлы. Она удобна как объяснение для широкой публики, но слишком примитивна для реальной геополитики.
США ввели морскую блокаду Венесуэлы, были задержаны четыре нефтяных танкера. В регион переброшена американская авиация и дополнительное военное оборудование.
Формально это ещё не война, но на практике — демонстрация готовности к силовому сценарию в Карибском бассейне. Такой язык в международных отношениях давно перестал быть исключением.
Дональд Трамп прокомментировал происходящее в привычной для себя манере, заявив, что Америка будет наращивать давление до тех пор, пока Венесуэла не вернёт «нефть, землю и другие активы, которые были украдены».
Эта формулировка многое объясняет. Для Трампа конфликт с Каракасом — не столько идеологическая борьба, сколько спор о собственности.
На протяжении последнего десятилетия американские компании были вытеснены с венесуэльского рынка, а их активы национализированы. С точки зрения Каракаса — это восстановление суверенитета. С точки зрения Вашингтона — экспроприация.
В этой логике экономическая блокада выглядит для США не наказанием, а инструментом давления: верните утраченное — получите доступ к рынкам.
Однако сводить конфликт исключительно к экономике было бы ошибкой.
Давнее противостояние США и режима Николаса Мадуро связано и с вопросами безопасности. Американская администрация регулярно обвиняет венесуэльское руководство в содействии наркотрафику из Латинской Америки и связях с наркокартелями. Для Вашингтона это удобный аргумент, позволяющий оправдывать силовые меры в глазах международного сообщества.
В Каракасе и среди левых движений по всему миру эту версию отвергают. Там уверены: тема наркотиков — лишь прикрытие для давления, а настоящая цель США — контроль над стратегически важным регионом. Истина, как обычно, находится где-то между этими версиями.
23 декабря на заседании Ассамблеи ООН постоянный представитель России Василий Небензя осудил действия американской администрации, назвав их прямым нарушением международного права. Подобные заявления звучат всё чаще, но реального механизма сдерживания силовых сценариев у международных институтов сегодня почти не осталось.
Может ли всё это привести к свержению Мадуро?
Скорее всего, нет. Блокада, безусловно, усугубит экономический кризис в стране. Но венесуэльское общество уже много лет живёт в условиях дефицита и нестабильности. Парадоксально, но именно это делает режим более устойчивым: резкого падения уровня жизни просто не с чем сравнивать.
Кроме того, Венесуэла остаётся важным поставщиком нефти для Китая. Любая серьёзная эскалация автоматически затрагивает интересы Пекина. Готовы ли США расширять конфликт до уровня противостояния с Китаем — большой вопрос. Вероятнее всего, нет.
Теоретически Вашингтон способен пойти дальше — вплоть до точечных военных ударов. Но в борьбе с наркотрафиком такие меры вряд ли будут эффективны. Зато политические и репутационные издержки окажутся значительными.
Ответить США военной силой Венесуэла не может. Более того, любая агрессивная реакция со стороны Каракаса лишь даст Вашингтону формальный повод для дальнейших действий. В этом смысле Мадуро ограничен в манёвре.
Пока ситуация развивается по умеренному сценарию. Задержаны четыре танкера, но до ракетных ударов дело не дошло. Это скорее силовой торг, чем подготовка к полномасштабному конфликту. Вероятно, цель США — не смена режима, а пересмотр условий игры.
Между прямым военным столкновением и частичными уступками выбор для Каракаса очевиден. Именно поэтому наиболее вероятный сценарий — переговоры под давлением. В мировой политике это давно стало нормой, даже если публично все продолжают говорить о принципах и ценностях.
Понравилось? Поставь лайк и подпишись. В следующих публикациях ещё больше интересного!