Не следует думать, что Рождество и Новый год — праздники, проходящие под покровительством исключительно Деда Мороза. У наших предков примерно в это же время, ближе к зимнему солнцестоянию, набирал силу Карачун. Этот дух холода и мороза также известен среди славян как Корочун, Кощей Зимний, Тёмный Дедушка. Он недобрый славянский Дедушка Мороз, чьё имя говорит само за себя: «тот, кто сокращает» или «повергающий во мрак».
На границе года
Карачун — это дух-пожиратель, персонификация зимнего солнцестояния в его самой мрачной ипостаси. Он не божество, а автохтонная сила, архетипический страж порога между умирающим старым и ещё не рождённым новым годом солнцем.
Непосвящённому взору Карачун предстаёт в образе косматого старца с бородой и в тулупе. Внешне, да ещё издалека, в морозной туманной дымке он действительно похож на Деда Мороза. Но глаз меткого наблюдателя сразу заметит разницу.
Одеяние его не белое, красное или голубое, а землисто-серое, цвета замёрзшей глины, или даже иссиня-чёрное, как зимняя полночь. Шуба его искрится не от инея, а от древней пыли непробудных времён.
Лицо у Карачуна не румяное, а бледное, восковое или тёмное, как почва под снегом. Глаза — либо глубокие впадины, заполненные звёздной пустотой декабря, либо ледяные озёрца, лишённые какого-либо отсвета жизни.
В руках его не хрустальный посох, а костяной или из чёрного свилеватого (корявого и бугристого) дерева. Карачун им не постукивает по снегу, вызывая лёгкую позёмку, а студит — вымораживает саму душу мира, накладывая морок.
Обычно Карачун появляется в сопровождении трескунов и злыдней, шуршащих в его подоле. Первые — это злые духи холода, от одного взгляда которых птицы падают с ветвей замертво, а вторые — духи оскудения, вымораживающие озимые и корни плодовых деревьев, забирающие ледяным холодом скотину и кормильцев, чтобы в дом пришли голод и мор. Вместо оленей же в ужасные костяные сани Карачуна впряжены волкодлаки (волки-оборотни), чей вой измеряет длину ночи и пугает само солнце.
На вершине власти
Абсолютным повелителем мира Карачун становится в так называемую ночь Карачуна — самую долгую и тёмную ночь года, предшествующую зимнему солнцестоянию. Его власть в эту мрачную пору распространяется на весь мир, схваченный льдом: голые ветви — как скрюченные пальцы, замёрзшие реки — как остановившееся время, снежные сугробы, скрывающие последние признаки жизни. Его сила достигает апогея в момент полной остановки — когда солнце «умирает», а новый цикл ещё не начался.
Карачун — очень древний дух, а потому он является полной противоположностью доброму христианскому Деду Морозу. Он не дарит, а отнимает. Он не приходит, чтобы подарить людям радость, он уже есть, как есть сама зима.
Его главное умение — «карачунить». Веселясь, пощипывать за щёки может Дед Мороз. Карачун же неумолимо подбирается к самой нити жизни, укорачивая её. В ночь зимнего солнцестояния особенно уязвимы старики, больные и те, чьи жизненные силы подорваны. Он — частая причина внезапной зимней смерти. О тех, чьи души он забрал, так и говорят: «отошёл к Карачуну».
Карачун ещё и повелитель звериного оцепенения. Именно он заставляет медведя в берлоге перевернуться на другой бок, символизируя поворот планеты и года, но делает это максимально грубо, пробуждая в звере первобытный ужас. Скот в хлеву под его взглядом мечется и дичает.
Холод Карачуна проникает в избы, не скреплённые обережными знаками. Он замораживает не только тело, но и мысли, обращая их в тягостный иней сомнений, а также «студит» отношения, принося семейный разлад.
Впрочем, думать, что Карачун — это абсолютное зло, неправильно. Он является частью могучих сил природы и времени, без которых ни то ни другое попросту не сможет существовать. Его миссия — тотальное уничтожение старого, отжившего, чтобы расчистить место новому. Но процесс этот лишён милосердия. Он — безликая жатва зимы.
Защита и противодействие
Издревле в ночь Карачуна полагалось жечь большие костры, дабы поддержать угасающее солнце, бить в колокола или даже пустые вёдра и посуду, кричать и петь обрядовые песни — не для веселья, а чтобы сформировать щит из звуковых вибраций.
Перед самой страшной ночью наши далёкие предки всегда приносили требы (кашу, хлеб), но не Карачуну, а духам своих предков и будущему солнцу, Таким образом осуществлялся своеобразный откуп от этой злой морозной сущности, выход из-под его власти.
Также всегда активно использовалась обережная символика: круги, коловраты, вышитые красной нитью на одежде, меловые знаки на дверях. Важно было изображать движение, круговорот, напоминая духу, что его власть временна, а ему на смену уже идёт новое солнце.
Простое табу на ночь Карачуна — не покидать дом без крайней нужды, ибо за порогом ждёт не просто холод, а сама пустота, принимающая форму наших страхов и способная «довести до карачуна».
Карачун из тех древних хтонических духов, для которых не существует разделения на добро и зло. Это необходимый ужас мироздания, без которого оно невозможно. Он — зима внутри нас самих. А зима, даже самая холодная и продолжительная, рано или поздно сменяется весной. И в этом — древняя, леденящая мудрость.
Сообщение Карачун: что творил недобрый славянский Дед Мороз появились сначала на Vedora.ru.