Тридцать первого декабря, в час ночи, моя жена не взяла трубку. Дважды. А потом я позвонил её подруге Свете, с которой она якобы встречала Новый год на даче. Света была дома. С мужем. И понятия не имела, где Алина.
Но началось всё двумя днями раньше.
Было двадцать девятое декабря, воскресенье. Я менял розетку в коридоре — старая расшаталась, решил заменить перед праздниками. Обычно к этому времени Алина уже составляла меню, проверяла продукты, планировала, что будем готовить. Семь лет подряд так было.
Семь раз мы встречали Новый год вместе. Я помнил каждый: в первый год у её родителей она так волновалась, что пересолила оливье. Распробовали только когда все сели за стол.
Смеялись до слёз, но оливье всё-таки съели. Второй год — у моих, мама впервые назвала её дочкой. Алина заплакала от счастья прямо за столом. Третий и четвёртый — в моей комнате в общежитии, мы только начинали жить вместе. Она раскладывала на подоконнике мандарины, говорила, что так пахнет праздником.
Пятый год снимали домик за городом — там был камин, мы запекали картошку и смотрели на снег.
А последние два года — здесь, в съёмной однушке на окраине. Мы искали её три месяца, объездили половину города, пока не нашли эту — с нормальной хозяйкой и недалеко от моей работы.
Но сейчас на кухне было тихо. Алина сидела в комнате с телефоном.
— Макс, — позвала она. — Девочки зовут на дачу встретить Новый год. Просто посидим, отдохнём. Ты ведь не против?
Я отложил отвёртку, посмотрел на неё.
— Конечно, — сказал я спокойно. — Езжай.
Хотя внутри что-то сжалось. Семь лет она ни разу не хотела встречать праздник без меня. Ни разу.
— Правда? — она подняла глаза, удивлённо. — Ты же знаешь, я давно не виделась с ними.
— Езжай, — я улыбнулся. — Повеселитесь.
Она обняла меня за шею, поцеловала в щёку. Пахла тем самым шампунем, который я покупал ей каждый месяц. Ванильным.
— Ты лучший.
Я смотрел, как она отходит, и думал: семь лет. Семь новогодних ночей. И вдруг — одна. Первая без неё.
***
Тридцать первого утром она собирала сумку. Я сидел на кухне с кофе и смотрел, как она суетится: от шкафа к сумке, от сумки в ванную, обратно. Косметичка, свитер, какие-то туфли на каблуках. На дачу туфли?
— Слушай, а вы на машине поедете? — спросил я.
— Да, Света за рулём будет, — ответила она быстро. Слишком быстро.
— А чья дача?
— Иры. Помнишь, я рассказывала, у неё родители дачу купили в прошлом году.
Я не помнил. Может, она и правда рассказывала, а может — нет.
Она улыбнулась — широко, но как-то напряжённо. Я заметил. В уголках губ дрожь, взгляд скользнул мимо.
— Я тебе напишу, хорошо? Как приедем.
— Хорошо.
Она сделала шаг к двери, потом вернулась, обняла меня.
— Ты не злишься?
— Нет, — ответил я честно. — Езжай. Повеселись.
Дверь закрылась.
Я остался стоять в коридоре. Смотрел на крючок, где висела её куртка ещё вчера. На тумбочку, где она всегда оставляла ключи. На зеркало, в которое она смотрелась каждое утро перед работой.
Квартиру мы снимали вдвоём — однушку на окраине. Хозяйка попалась вменяемая, цену не задирала. Два года назад переехали сюда, когда я устроился техником в спортивный комплекс, а Алина начала работать администратором в стоматологии. Вроде бы всё складывалось.
Мы планировали откладывать на ипотеку. Она хотела двушку, чтобы была детская. Говорила: «Максим, представляешь, у нас будет своя квартира?» Глаза горели.
А теперь её нет. Уехала на дачу. К подругам. К вечеру я написал ей:
«С Новым годом заранее. Целую».
Она прочитала через два часа. Ответила сердечком. Только сердечком.
***
Я приехал к брату около девяти. Андрей открыл дверь.
— Заходи. Рита тебе обрадуется.
Брат жил в своей двушке с женой Ритой — они купили квартиру в ипотеку три года назад. У них собрались соседи, коллега Риты, ещё пара знакомых. В квартире пахло мандаринами и выпечкой. Пахло домом. Пахло семьёй.
— А Алина где? — спросил Андрей, наливая мне чай.
— С подругами, — ответил я. — На даче.
Он посмотрел на меня, прищурившись.
— На даче? В Новый год?
— Ага. Решили отдохнуть за городом.
— Странно, — он потёр переносицу. — Обычно вы всегда вместе встречали. Она же тебя обожает.
Обожает. Я пожал плечами, хотя внутри снова кольнуло.
Рита накрывала на стол, соседка резала оливье. Андрей включил телевизор — там показывали концерт. Музыка, шутки, блёстки. Я сидел на диване и смотрел в экран, но видел только Алину. Как она смеялась в прошлом году, когда я случайно уронил бокал. Как целовала меня ровно в полночь. Как шептала: «С тобой я счастлива».
С тобой.
— Макс, ты чего такой? — Рита присела рядом. — Устал?
— Немного, — кивнул я.
— Хочешь, мы чего-нибудь весёлое поставим? Комедию какую-нибудь?
— Да нет, всё нормально. Просто день был длинный.
Она погладила меня по плечу и ушла на кухню. Я остался один. Вокруг смеялись, говорили, кто-то травил анекдот. А я проверял телефон каждые пять минут. Алина не писала.
В одиннадцать все собрались у стола. Рита раскладывала закуски. Кто-то шутил про Новый год, про планы и работу. Соседка рассказывала про путевку в Турцию, коллега Риты — про повышение на работе.
Все говорили о будущем. О планах. О надеждах.
— Макс, ну ты давай, — Андрей толкнул меня в плечо. — За удачу! За новые начинания!
— Давай, — я взял бокал.
***
По телевизору начали бить куранты.
Где она сейчас? С кем она смеётся? Кого она поцелует в полночь?
— С Новым годом!
Все закричали, чокнулись. Андрей обнял меня, Рита чмокнула в щёку. Остальные поздравляли друг друга, целовались, смеялись.
А я стоял и понимал: семь лет мы встречали этот момент вместе. Семь раз я целовал её ровно в полночь. Семь раз она шептала мне: «Люблю тебя, Макс».
В этот раз — тишина.
— Эй, брат, — Андрей сел рядом, посмотрел внимательно. — Ты чего?
— Нормально всё, — я налил себе ещё. — Просто устал.
— Позвони Алине. Поздравь.
— Да, сейчас.
Я поднялся, вышел в коридор.
Набрал её номер. Поднёс телефон к уху. Гудки. Длинные, медленные.
Сбросила.
Я стоял, глядя на экран телефона. Она сбросила. В Новый год. Когда семь лет подряд мы первым делом поздравляли друг друга.
Я набрал снова. Гудки. Опять сбросила. Я ещё раз позвонил. И снова она сбросила.
Трижды. Я написал: «Почему не берёшь трубку?» Прочитала мгновенно. Ничего не ответила. Я подождал минуту. Две. Пять. Ничего.
— Макс, иди к столу! — крикнула Рита из комнаты.
— Сейчас!
Я стоял в коридоре, уставившись в телефон.
Потом меня осенило. Света. Подруга Алины, с которой она якобы поехала. Я нашёл её контакт, набрал.
— Алло? — ответила она почти сразу. Фоном играла музыка.
— Привет, Свет. С Новым Годом тебя!
— Ой, Макс! Взаимно! Как дела?
— Нормально. Слушай, ты где сейчас?
— Дома. Мы с Гришей гостей позвали.
Я замер.
— А Алина?
— Алина? — она удивилась. — А что с ней?
— Она же с тобой на даче...
Света замолчала.
— Макс, я не понимаю. Мы с Алиной две недели не виделись. Она мне даже не звонила.
Я повесил трубку.
Я стоял в коридоре. За стеной смеялись, поздравляли друг друга. А я стоял и чувствовал, как рушится всё.
Семь лет.
Семь лет я верил каждому её слову. Когда она говорила, что задержалась на работе — верил. Когда говорила, что встретилась с подругами — верил. Когда шептала, что любит — верил.
А она врала. Собирала вещи, целовала меня, смотрела в глаза — и врала.
Брат появился рядом.
— Ты чего? — спросил он тихо. — Макс, что случилось?
Я посмотрел на него.
— Она не на даче. Света дома. Алина соврала.
Андрей замер.
— Ты уверен?
— Только что говорил с ней, — сказал я ровно. — Света дома. С мужем. И гостями. А Алина — неизвестно где.
Брат присел на диван.
— Может, с другими подругами?
— Она называла Свету по имени, — я посмотрел на него. — Конкретно. Света и ещё пара девчонок. Всё было продумано.
— Вот это да! — Андрей потёр лицо руками. — Макс, я не знаю, что сказать...
— Не надо ничего говорить.
Мы сидели молча. Из комнаты доносился смех. Новый год. Праздник. Новая жизнь начинается.
Да. Новая.
— Андрюш, я еду домой, — сказал я, вставая.
— Подожди, — он встал тоже. — Останься. Утром разберёшься. Может, это какое-то недоразумение...
— Недоразумение не сбрасывает звонки в Новый год, — я взял куртку. — Недоразумение не врёт про дачу.
Брат попытался остановить, но я уже шёл к выходу.
— Макс!
— Спасибо за вечер, — я обернулся. — Правда. Спасибо, что вы есть.
Рита выглянула из кухни. Глаза испуганные.
— Ты куда? Останься!
— Не могу, — я вышел за дверь.
Такси ехало по пустым улицам. Фейерверки гремели над городом, люди гуляли, обнимались. Новый год. Праздник любви.
А я ехал забирать свои вещи из квартиры, где строил жизнь с женщиной, которая меня предала. Водитель попытался заговорить:
— Праздник не задался?
— Нормально, — ответил я. — Просто дела.
Он замолчал. Может, услышал что-то в моём голосе.
Квартира встретила тишиной. Я включил свет.
Всё на месте. Холодильник, на котором магнитиками были прикреплены наши фотографии. Вот мы на море, два года назад. Вот на дне рождения у Андрея. Вот просто дома, селфи — она целует меня в щёку, я смеюсь.
Мы были счастливы. Я-то точно был.
Я прошёл на кухню. Достал из шкафа сумку, начал складывать вещи. Футболки, джинсы, носки. Документы. Зарядки. Всё моё.
Договор на квартиру лежал в ящике стола. На двоих. Платили пополам. Теперь это не имело значения — я не собирался оставаться там, где каждая вещь кричала о ней.
Я взял телефон, написал Алине последнее сообщение:
«Знаю всё. Больше не ищи».
Отправил. Заблокировал номер.
Обошёл квартиру последний раз. В спальне на тумбочке лежала её резинка для волос. Синяя. Она всегда теряла их, я покупал новые. В ванной — её шампунь. Ванильный. В коридоре — её тапочки.
Семь лет жизни, собранные в однушке на окраине.
Я вышел и закрыл дверь. Навсегда.
В машине я смотрел вперёд. Город светился огнями, фейерверки всё ещё гремели. Новый год.
— Куда везти? — спросил водитель.
Я назвал адрес Андрея.
Брат открыл дверь, увидел сумку. Ничего не спросил. Просто отошёл, пропуская меня. Я вошёл, прошёл в комнату. Кинул сумку, сел на диван.
— Всё? — спросил Андрей тихо.
— Всё, — подтвердил я.
Он присел рядом.
— Может, утром поговоришь с ней? Выслушаешь?
Я посмотрел на него.
— Говорить не о чем, Андрюш. Она выбрала встретить Новый год с кем-то другим. Соврала мне в глаза. Это выбор. Сознательный.
— Люди ошибаются...
— Ошибка — это когда забыл поздравить, — сказал я тихо. — А когда собираешь вещи, целуешь на прощание и едешь к другому человеку — это решение. Она выбрала.
Брат молчал. Потом положил руку мне на плечо.
— Ты сильный. Справишься.
Я кивнул. Хотя внутри было пусто.
— Я семь лет любил её, Андрюш, — сказал я. — Семь лет строил с ней жизнь. Планировал ипотеку. Мечтал о детях. О том, как мы будем старыми сидеть на даче, вспоминать, как всё начиналось... — я замолчал. — А она в это время врала.
— Максим...
— Нет, — я покачал головой. — Я её любил. По-настоящему. Она для меня была всем. Домом. Семьёй. Будущим. А я для неё был никем... — я усмехнулся.
— Ты не виноват.
— Я знаю, — я посмотрел на него. — Я ни в чём не виноват. Я делал всё, что мог. Работал. Заботился. Любил. А она всё равно выбрала кого-то другого.
— Значит, она не достойна тебя.
— Да, — согласился я. — Не достойна.
Андрей обнял меня. Крепко. По-братски.
— Держись. Ты справишься. Я знаю.
Я кивнул. Он вышел из комнаты, закрыл дверь.
Я остался один. За окном рвались фейерверки, слышались крики, смех. Новый год. Новая жизнь.
Я лёг, закрыл глаза. Семь лет любви. Семь лет надежд. Семь лет планов на будущее.
Всё закончилось в одну ночь.
Но я сделал выбор. Я ушёл. Потому что любовь к себе важнее, чем любовь к тому, кто тебя предал.
Я не прощу её. Никогда. Не потому, что злюсь. А потому, что я достоин большего. Достоин той, которая не соврёт. Которая не уедет в Новый год к другому. Которая не сбросит мой звонок в полночь.
Я достоин любви. Настоящей. А она... Она сделала свой выбор. И я сделал свой.
***
💸 Сидишь с телефоном, смотришь на баланс — и чувствуешь, как внутри поднимается то самое знакомое беспокойство. Не страх, не паника — просто усталость быть “в ответе за всё”.
Я собрала для тебя короткий бесплатный гайд: «Когда тревожно из-за денег: 3 шага вернуть себе контроль (и выдохнуть)».
📘 Забери по ссылке гайд, если хочешь наконец дышать спокойно, а не считать каждую копейку.