— Людочка! К обеду приедут мои подруги, так что давай-ка быстренько приберись тут! — Валентина Петровна вошла в спальню без стука, распахнув дверь так, будто она собиралась тушить пожар.
Людмила медленно открыла глаза. За окном едва брезжил рассвет. Голова раскалывалась после вчерашнего — они с мужем Игорем встречали Новый год до трёх ночи, и сейчас на часах было всего семь утра.
— Валентина Петровна, какие гости? Сегодня первое января, — она попыталась сесть, но тело не слушалось.
— Ну и что, что первое? Мы с Ниной Семёновной и Зоей Ивановной каждый год встречаемся именно первого! Традиция у нас такая, — свекровь уже открывала шкаф, выискивая что-то в стопке белья. — Где мои парадные скатерти? Ты их куда засунула?
— Я их не трогала, — Людмила наконец встала, натягивая халат. — Валентина Петровна, вы могли бы хотя бы предупредить заранее? У нас квартира после праздника... там на кухне ещё грязная посуда...
— А на что ты вчера время тратила? Надо было сразу всё убрать! — свекровь выдернула из шкафа какую-то старую скатерть с выцветшими розами. — Вот она, моя любимая! Мама мне её ещё к свадьбе дарила.
Людмила вышла на кухню и застыла. Боже, какой кошмар. На столе стояли немытые бокалы с засохшими остатками шампанского, тарелки с недоеденным салатом, на плите — кастрюля с остывшим супом. Раковина была забита грязной посудой до самого края.
— Людочка, ты чего стоишь? Мне через четыре часа гостей встречать! — свекровь влетела на кухню с огромной стопкой посуды из серванта. — Эти тарелки надо помыть, они у меня фарфоровые, к праздничному столу подойдут!
— Валентина Петровна, но ведь вчера мы договаривались, что сегодня будем отдыхать, — Людмила почувствовала, как внутри закипает раздражение. — Игорь же хотел сходить к родителям...
— К каким родителям? Я его мать, я здесь! — свекровь громко поставила тарелки на стол. — А к твоим предкам он когда угодно сходит. Сейчас важнее мне помочь.
— Но вы же живёте с нами всего два месяца, — Людмила крепче сжала край халата. — Может, не стоит сразу гостей приглашать? Мы ведь ещё не притёрлись толком...
— Притёрлись? — Валентина Петровна развернулась к ней всем корпусом. — Я тебе, милая, квартиру помогла купить! Кто деньги давал на первый взнос? Я! А ты теперь мне указываешь, кого приглашать?
В спальне зашевелился Игорь. Людмила услышала его сонное бормотание, но он не вышел — похоже, решил переждать бурю.
— Ладно, — Людмила начала собирать грязную посуду. — Сколько человек будет?
— Трое. Ну, с тобой и Игорем — пятеро за столом, — свекровь открыла холодильник и начала выгребать оттуда всё подряд. — Тут у тебя что, ничего нормального нет? Одни сосиски да йогурты!
— Мы вчера всё съели на Новый год, — Людмила включила воду, и горячая струя ударила по грязным тарелкам с таким напором, что брызги полетели во все стороны. — Может, сходить в магазин?
— В какой магазин? Сегодня же первое января, всё закрыто! — Валентина Петровна захлопнула холодильник. — Придётся из того, что есть, готовить. Ты хоть пирожки печь умеешь?
— Умею, — Людмила ополаскивала тарелку за тарелкой, чувствуя, как от горячей воды руки начинает щипать. — Но тесто надо замесить, оно должно подойти... Это часа три минимум.
— Ну так чего стоишь?! Давай быстрее! — свекровь уже копалась в шкафчиках, выискивая муку. — А Игорь пускай пылесосом пройдётся. И ванную надо помыть, у меня Нина Семёновна брезгливая, если увидит грязь — больше не придёт!
Людмила посмотрела на часы. Половина восьмого. Гости будут в одиннадцать. Три с половиной часа на уборку всей квартиры, готовку и приведение себя в порядок. А ведь она мечтала сегодня просто полежать на диване, посмотреть какой-нибудь фильм...
— Валентина Петровна, — она попыталась ещё раз. — Может, перенесём на другой день? Я правда не готова...
— Не готова? — свекровь повернулась к ней с мешком муки в руках. — Ты считаешь, я должна из-за твоей лени подруг подвести? Мы с ними сорок лет дружим! Сорок! А ты тут два года как замуж вышла и уже носом воротишь!
Людмила молча вернулась к раковине. Внутри всё кипело, но она сжала зубы и продолжала мыть посуду. Она вспомнила, как два месяца назад Валентина Петровна появилась на пороге с двумя огромными чемоданами.
— Продала квартиру, — объявила она тогда. — Буду теперь с вами жить. Вы ведь не против?
Игорь тогда молчал, а Людмила растерянно кивнула. Как можно было сказать "нет" женщине, которая действительно помогла им с первым взносом за ипотеку?
— Людка, ты там как? — из спальни наконец выполз Игорь, растрёпанный и явно с похмелья. — Мам, какие гости? Сегодня же выходной...
— Игорёк, сыночек! — Валентина Петровна бросилась к нему с объятиями. — Ты не волнуйся, мы с Людочкой всё сделаем! Тебе только пылесос включить надо. И в ванной унитаз почистить.
— Мам, я думал, мы с Людой к её родителям поедем, — Игорь почесал затылок. — Они нас ждут на обед.
— К родителям? — свекровь отстранилась, и на лице её появилось выражение глубокой обиды. — Значит, мать для тебя теперь никто? Я тут одна, без подруг сижу, а ты к тёще собрался?
— Ну мам, это не тёща, это... — Игорь замялся. — Ладно, хорошо. Только давай хоть кофе попью сначала.
— Какой кофе?! — Валентина Петровна всплеснула руками. — Времени в обрез! Вот, бери пылесос и начинай с гостиной. А потом коридор, спальню... да всю квартиру пройди, в общем!
Людмила выключила воду и обернулась:
— Игорь, может, позвони своим подругам, Валентина Петровна? Перенесите встречу? Ну правда же, какой праздничный стол в такую рань...
— Перенести?! — свекровь схватилась за сердце. — Ты хочешь, чтобы я перед подругами опозорилась? Чтобы они сказали: "Вот, Валя со снохой не справляется, та ей указывает!" Нет уж, дудки!
— Люд, ну давай сделаем, — Игорь примирительно похлопал жену по плечу. — Один раз, подумаешь. Мама же просит.
Людмила посмотрела на него долгим взглядом. Он отвёл глаза. Всегда так — мать попросит, и он тут же на её стороне. А она, Людмила, может хоть лопни.
— Ладно, — она вытерла руки о полотенце. — Только я после этого к своим родителям поеду. И останусь там ночевать.
— Как это ночевать?! — Валентина Петровна возмутилась. — А кто мне завтра завтрак приготовит?
— Приготовите себе сами, — Людмила развернулась и пошла в спальню одеваться. — Или попросите сына.
За спиной повисла звенящая тишина.
Через час квартира гудела, как улей. Игорь возил пылесосом по коврам, Валентина Петровна металась между кухней и гостиной, а Людмила, закатав рукава, месила тесто для пирожков.
— Людочка, ты чего так грубо месишь? Тесто любит нежность! — свекровь заглянула через плечо. — Дай-ка я, а то испортишь.
— Я сама справлюсь, — Людмила не оборачивалась, продолжая вымешивать липкую массу.
— Справишься, как же, — Валентина Петровна фыркнула. — Помню, на прошлый год ты пироги пекла — камнями были! Игорёк три дня потом с желудком мучился.
— Это вы сами сказали тогда больше дрожжей добавить!
— Я? Ничего подобного! — свекровь отпрянула, как ужаленная. — Ты меня ещё в своих неудачах обвиняй!
Людмила резко обернулась, тесто прилипло к рукам:
— Валентина Петровна, если вам не нравится, как я готовлю, может, сами возьмётесь?
— Ох, конечно, свали всё на больную старуху! — свекровь схватилась за поясницу. — У меня радикулит, между прочим! Доктор сказал — никаких нагрузок!
— Тогда зачем гостей звать, если нагрузки нельзя?!
— Мам, Люд, хватит! — Игорь выключил пылесос. — Давайте без скандалов, а?
В этот момент в прихожей раздался звонок в дверь. Все трое замерли.
— Кто это может быть? — прошептала Валентина Петровна. — Рано же ещё...
Игорь пошёл открывать. Через минуту в квартиру влетела полная женщина в огромной норковой шубе и с красным лицом.
— Валюша, милая! — она расцеловала свекровь в обе щеки. — Не удержалась, решила пораньше приехать! Зоечка с Ниной через полчаса будут, застряли в пробке.
— Нина Семёновна, проходите, раздевайтесь, — Валентина Петровна засуетилась. — Вот, Людочка как раз пирожки готовит...
Нина Семёновна окинула Людмилу критическим взглядом:
— А что это у неё руки в тесте по локоть? Валюша, ты что, невестку в кухарки записала?
— Да нет, что вы! Людочка сама вызвалась, — свекровь нервно рассмеялась.
Людмила молча пошла мыть руки. Внутри всё кипело так, что, казалось, ещё немного — и она взорвётся.
— Игорёк, а ты чего такой бледный? — Нина Семёновна потрепала его по щеке. — Небось вчера перебрал?
— Немного, — Игорь смущённо улыбнулся.
— Мужики все одинаковые! — гостья расхохоталась. — Мой Петька тоже вчера так набрался, что до сих пор не встал! Я его дома оставила, пускай дрыхнет.
Валентина Петровна повела Нину Семёновну в гостиную. Людмила вернулась к тесту, но теперь оно казалось ещё более противным и липким.
— Люд, может, правда, дай я домешаю? — Игорь подошёл сзади. — Ты устала же...
— Отстань, — она резко дёрнула плечом. — Раз уж начала, доделаю.
— Ну не злись ты так...
— Я не злюсь! — Людмила с размаху шлёпнула тесто на стол. — Я просто в восторге, что первого января, когда нормальные люди отдыхают, я тут кручусь как белка в колесе!
— Людочка, ты там пирожки-то не забыла? — из гостиной донёсся голос свекрови. — Нина Семёновна с дороги проголодалась!
Людмила закрыла глаза, досчитала до десяти. Не помогло.
Через двадцать минут приехали остальные гостьи. Зоя Ивановна — худая, с острым носом и вечно недовольным лицом. Нина — круглая, в ярких бусах до колен.
— Валечка, родная! — они ворвались в квартиру с пакетами. — Мы тебе тортик принесли! Правда, немножко примятый, в метро так толкались...
Людмила выставила на стол первую партию пирожков. Золотистые, с паром, пахнущие жареным луком и мясом. Она потратила на них полтора часа.
— Ой, какие пухленькие! — Зоя Ивановна взяла один, откусила и поморщилась. — Валюша, а соли-то маловато. И лук чувствуется плохо.
— Да, пресноватые, — поддержала Нина Семёновна. — У меня невестка вот печёт — пальчики оближешь! Каждый раз рецепт прошу, а она не даёт, жадная.
Людмила стояла у плиты и чувствовала, как внутри что-то медленно, но верно рвётся. Она посмотрела на свекровь. Та виновато отвела взгляд, но ничего не сказала.
— Ну что, девочки, садитесь за стол! — Валентина Петровна засуетилась. — Людочка, салаты неси!
— Какие салаты? Мы же их вчера все съели, — Людмила вытерла руки. — У нас в холодильнике пусто.
— Как пусто?! — свекровь вскинула брови. — А селёдку под шубой ты куда дела?
— Её доели сегодня утром, когда вы с Игорем завтракали!
— Ничего мы не ели! — Валентина Петровна повернулась к сыну. — Игорёк, ты что-то ел?
— Ну... немного, — он замялся. — Мне после вчерашнего плохо было, вот я и...
— Значит, моим подругам теперь нечего предложить?! — свекровь всплеснула руками. — Людочка, ну как же так можно! Гости в доме, а ты им корочку хлеба подсунуть решила?
— Подождите, это я виновата?! — Людмила почувствовала, как щёки запылали. — Я с шести утра на ногах! Мыла, убирала, пекла! А вы...
— Девочки, может, не надо при нас? — Нина Семёновна неловко закашлялась.
— Да вы не обращайте внимания! — Валентина Петровна нервно рассмеялась. — Это у них так... молодые, вспыльчивые.
— Молодые?! — Людмила отшвырнула полотенце. — Мне тридцать два! И я устала быть прислугой в собственной квартире!
— В собственной? — свекровь вскочила. — Напомнить тебе, кто деньги на неё дал?
— Дали вы тридцать тысяч два года назад! Мы уже больше ста выплатили!
— Ну и что, что сто! Без моих тридцати вы бы в съёмной хрущёвке до сих пор сидели!
Зоя Ивановна с Ниной переглянулись. Игорь попытался встать:
— Мам, Люд, успокойтесь...
— Ты, Игорь, вообще молчи! — Людмила развернулась к нему. — Всегда на стороне мамочки! "Мама же просит", "мама старая", "мама одна"! А то, что я твоя жена — тебе плевать?
— При чём тут это? — он растерялся. — Я просто...
— Просто ты тряпка! — слова вырвались раньше, чем Людмила успела их остановить. — Не можешь матери сказать, что у нас своя жизнь!
— Своя жизнь?! — Валентина Петровна схватилась за спинку стула. — Значит, я вам мешаю? Так бы сразу и сказали! Я к вам из любви переехала, думала, помогу, поддержу... А вы меня выгоняете!
— Никто вас не выгоняет, — Людмила сжала кулаки. — Но жить с вами невозможно! Вы во всё лезете! В нашу еду, в наши планы, в нашу спальню без стука входите!
— Я к сыну своему вхожу! И буду входить!
— Валюша, может, правда, стоит поговорить спокойно? — осторожно вмешалась Нина Семёновна. — Молодым семьям пространство нужно...
— Вы тоже против меня?! — свекровь обвела гостей взглядом. — Все против старухи?
— Хватит, мама! — вдруг выкрикнул Игорь. Все замерли. — Людмила права. Ты действительно перегибаешь. Каждый день замечания, каждый день претензии! Мы устали!
Валентина Петровна побледнела:
— Значит, и ты... Сын мой родной, ты тоже?
Повисла тишина. Нина Семёновна тихонько поднялась:
— Знаете, Валюша, мы, пожалуй, пойдём. Не вовремя пришли, видимо.
— Нет, посидите, — Валентина Петровна вдруг резко выпрямилась. — Раз уж пришли, так пришли.
Она прошла на кухню, взяла со стола тарелку с пирожками и поставила перед гостьями:
— Угощайтесь. Людочка старалась.
Зоя Ивановна неуверенно потянулась за пирожком. Нина молчала, теребя салфетку.
— Валентина Петровна, — Людмила устало опустилась на стул. — Я не хочу вас выгонять. Правда. Просто... так больше нельзя.
— Я понимаю, — свекровь отвернулась к окну. — Я старая дура. Привыкла командовать, всех учить. Пётр Семёныч мой, царствие ему небесное, всегда говорил: "Валя, ты людей задавишь своей заботой". А я не слушала.
Игорь подошёл к матери, обнял за плечи:
— Мам, никто тебя не называет дурой. Просто давай договоримся. У нас будут свои дела, у тебя — свои. Без советов про еду, уборку и про то, как мне жить.
— А про внуков тоже молчать? — свекровь повернулась, и в глазах блеснули слёзы.
— Про внуков можно, — неожиданно улыбнулась Людмила. — Когда они появятся. Если, конечно, вы не будете требовать рожать по вашему графику.
Валентина Петровна хмыкнула, потом тихо рассмеялась:
— Хорошо. Обещаю больше не лезть. Буду сидеть тихо, как мышь.
— Нет, — Людмила покачала головой. — Не надо как мышь. Просто спрашивайте, а не решайте за нас.
— Попробую, — свекровь вытерла глаза. — Девочки, ну что, посидим всё-таки? Или я вас совсем доконала своими семейными разборками?
— Да ладно, Валюша, — Нина Семёновна махнула рукой. — У кого их нет? Я вот с невесткой пять лет не разговаривала, представляешь?
— А мой сын вообще к тёще переехал, — вздохнула Зоя Ивановна. — Говорит, там спокойнее.
Людмила встала, открыла холодильник:
— Слушайте, тут ещё немного сыра осталось и колбаса. Давайте хоть бутербродов нарежем?
— Давай я помогу, — Валентина Петровна двинулась было к ножам, но остановилась. — То есть... можно я помогу?
— Можно, — Людмила протянула ей батон. — Режьте, пожалуйста.
Они работали молча, плечом к плечу. Игорь накрывал на стол, гостьи негромко болтали о чём-то своём. За окном падал снег — первый в новом году.
Когда все уселись, Нина Семёновна подняла бокал с компотом:
— Ну что, за новые начинания! Чтоб в новом году было побольше терпения и поменьше глупостей!
— За семью, — добавила Валентина Петровна, глядя на Людмилу. — За настоящую семью, где можно и поругаться, и помириться.
— За границы, — тихо сказала Людмила. — Которые нужно уважать.
Они чокнулись. Пирожки оказались солёными в самый раз.
Вечером, когда гости разошлись, Людмила собирала посуду. Валентина Петровна подошла сзади:
— Людочка, а можно я завтра сама себе завтрак сделаю?
Людмила обернулась, улыбнулась:
— Можно. Только не включайте блендер в шесть утра, ладно?
— Ладно, — свекровь кивнула. — И ещё... спасибо, что не выгнала.
— Спасибо, что услышали.
Они стояли на кухне, и между ними больше не было той невидимой стены. Просто две женщины, которым предстояло научиться жить рядом.
В соседней комнате Игорь включил телевизор. Где-то далеко бабахнул запоздалый салют.