— Девочки, внимание! И мальчики тоже, хотя вас у нас, как в Красной книге, по пальцам пересчитать. Сдаём на новогодний корпоратив! — голос Регины Павловны, начальника отдела закупок, перекрыл даже шум работающего шредера.
Она стояла посреди опенспейса, как монумент самой себе: в леопардовой блузке, с массивными золотыми часами и папкой для сбора наличности, которую она прижимала к груди с материнской нежностью.
— В этом году никаких кафе с их тараканами и наценками! — вещала Регина, обходя столы. — Я приглашаю вас к себе, за город. Коттедж, баня, свежий воздух, скидываемся по пять тысяч.
— По пять? — пискнула Катя из бухгалтерии. — Регина Павловна, а не многовато? В прошлом году в ресторане по три собирали.
— Катенька, ты цены видела? — Регина закатила глаза так, что стали видны белки. — Я же для вас стараюсь! За эти деньги у нас будет стол как у шейхов: мраморная говядина, икра вёдрами, я через своих поставщиков беру, дальневосточную, а не эту имитацию из водорослей. Шашлыки, семга на гриле, элитный алкоголь – всё включено! Вам только приехать и расслабиться.
Я, HR-менеджер нашей компании, молча достала кошелёк. Я знала Регину Павловну десять лет и помнила, как на Восьмое марта она собрала по тысяче «на шикарные букеты», а вручила всем по три тюльпана, которые выглядели так, будто их уже один раз дарили, а потом передумали. Помнила «элитный чай» на день рождения главбуха, который оказался просроченной трухой в красивой банке.
Но спорить с Региной – это как пытаться остановить асфальтоукладчик зубочисткой, проще сдать.
— Держите, — я протянула две пятитысячные купюры. — За меня и за Сергея.
Сергей, мой муж и по совместительству наш ведущий сисадмин, сидел за перегородкой, ненавидел корпоративы, любил пельмени, тишину и чтобы его не трогали.
— Вот и умница, Леночка! — купюры исчезли в недрах папки с фокусной скоростью. — Серёжа, ты не пожалеешь! Я такую баню натоплю – заново родишься!
Тайный гость и хамон в багажнике
Тридцать первое декабря, четыре часа дня.
Мы с Серёжей ехали по заснеженному шоссе в сторону поселка с названием «Барвиха-Вилладж» (который на карте значился как СНТ «Трудовик»).
— Лен, может, развернёмся? — ныл Сергей, крутя руль. — У нас дома «Оливье» тазик, холодец стынет. Зачем нам эта Регина с её мраморной говядиной? Я тебя уверяю, «мраморной» она будет только по твёрдости.
— Серёж мы десять тысяч сдали, ты хочешь подарить их Регине?
— Я готов доплатить ещё пять, лишь бы не видеть её леопардовое декольте, вздохнул муж.
В этот момент у меня зазвонил телефон, на экране высветилось: «Пётр Петрович (ШЕФ)».
Я вздрогнула, генеральный звонит 31 декабря только в двух случаях: либо офис горит, либо налоговая пришла с обыском.
— Да, Пётр Петрович? С наступающим!
— Лена, привет! — голос шефа был неожиданно бодрым, но с ноткой тоски. — Слушай, выручай, ты в курсе, где наши все? Офис пустой, охрана говорит разъехались.
— Так мы... на корпоратив, Петр Петрович, к Регине Павловне на дачу.
— На дачу? — оживился шеф. — Слушай, а возьмите меня? Жена улетела на Мальдивы с подругами, я паспорт не успел поменять, дома один, кот на меня смотрит с осуждением. Тоска смертная.
Я посмотрела на Сергея, тот округлил глаза, но кивнул. Шеф у нас был мужик нормальный, справедливый. Жадность не любил, понты не терпел, ездил на хорошей машине, но обедал в общей столовой.
— Конечно, Пётр Петрович! Мы как раз мимо вашего поселка едем, подхватим.
Через двадцать минут мы грузили в багажник нашей машины три ящика.
В одном звенел настоящий французский коньяк (я видела цену на этикетке – моя зарплата за неделю).
Во втором лежали пакеты с деликатесами из «Глобус Гурмэ»: сыры, от которых пахло Францией, а не пальмовым маслом, копченый угорь, хамон.
Шеф сел на заднее сиденье, довольный, как ребенок, сбежавший с уроков.
— Ну, погнали! Люблю, знаете ли, неформальную обстановку, а что там у нас в меню?
— Говорила, что мраморная говядина и икра ведрами, — честно сказала я.
— О! Уважаю, — потёр руки шеф. — Люблю, когда сотрудники умеют отдыхать качественно. Значит, премия была не зря.
Я промолчала, внутри меня начало расти злорадное предвкушение. Регина не знала, что едет Шеф, она думала, что едут «свои»: Катя из бухгалтерии, Олег из логистики, мы с Серегой. Люди, перед которыми можно не стараться.
Блеск и нищета фуршета
Коттедж Регины Павловны (она же «Загородная резиденция») оказался недостроенным кирпичным монстром за высоким забором. Ворота нам открыл узбек-сторож, который плохо говорил по-русски, но жестами объяснил, что парковаться надо в сугроб.
Мы вошли в дом.
В нос ударил запах сырости и дешевых ароматических палочек. В гостиной, где стоял длинный стол, было прохладно — камин был чисто декоративным (электрическим), а батареи еле теплились.
Но самое интересное было на столе.
Я, как человек, сдавший пять тысяч рублей, ожидала увидеть изобилие. Но реальность ударила под дых.
В центре стола, в дорогой хрустальной вазе (видимо, личной гордости хозяйки), горой лежали... чипсы. Обычные, рифленые, с луком.
Рядом сиротливо ютились тарелки с нарезкой. Колбаса была нарезана так тонко, что через нее можно было читать газету. Сыр, судя по цвету, был «Российским» по акции, который уже начал покрываться испариной стыда.
Вместо «вёдер икры» стояли тарталетки, в каждой из которых лежало по три икринки и огромная шапка маргаринового масла.
Горячего пока не было видно, но запах подгоревшей курицы из кухни намекал, что «мраморная говядина» трансформировалась в куриные крылья категории «С».
Алкоголь... О, это была песня. На столе стояли красивые графины, но я, как опытный корпоративный боец, сразу узнала этот цвет и отсутствие вязкости. Это было самое дешёвое вино из пакетов, которое продают под названием «Душа монаха» или «Исповедь грешницы».
Регина Павловна выплыла к нам навстречу в том самом леопардовом платье и в тапочках с пумпонами.
— А вот и вы! — провозгласила она, раскинув руки. — Ну, проходите, раздевайтесь! Налетайте! Всё лучшее — детям, ха-ха! Ой, то есть вам! Стол ломится, не знаю, куда и ставить!
В комнате уже сидели наши коллеги, Катя из бухгалтерии грустно жевала чипсу. Олег наливал себе «компот» из графина с выражением лица человека, который готовится к гастроскопии.
— Регина Павловна, — начал Серёжа, глядя на стол. — А где...
Я наступила ему на ногу, рано. Шоу должно начаться правильно.
— Ой, Серёжа, не торопись! — защебетала Регина. — Горячее на подходе! Мои фирменные перепела! (Я понюхала воздух – горелой курицей пахло всё отчетливее). А пока закусывайте! Деликатесы! Колбаска сырокопченая, брауншвейгская!
В этот момент входная дверь открылась.
— Всем добрый вечер! — громогласно произнес Пётр Петрович, входя в гостиную и отряхивая снег с кашемирового пальто.
Наступила тишина.
Такая звенящая тишина бывает в фильмах ужасов перед тем, как монстр выпрыгнет из шкафа.
Регина Павловна замерла с тарелкой тарталеток в руках. Её лицо, тщательно накрашенное, начало медленно сползать вниз. Нижняя челюсть отвисла, открывая вид на золотую коронку.
Леопардовое платье, казалось, поблекло.
— Пётр... Петрович? — прохрипела она. — А вы... А как...
— Да вот, решил присоединиться к коллективу! — шеф широко улыбнулся и прошёл к столу. — Лена с Сергеем любезно подбросили, надеюсь не прогоните? Я слышал, у вас тут пир горой намечается: мраморная говядина, все дела.
Он подошел к столу и с интересом посмотрел на чипсы, потом на прозрачную колбасу, далее на графины с «компотом».
Регина судорожно пыталась закрыть собой стол, но её габаритов, при всей внушительности, не хватало.
— Ого, — сказал шеф, беря в руки тарталетку и рассматривая её как ювелир. — Интересная подача, минимализм?
— Пётр Петрович... — Регина начала покрываться красными пятнами. — Это... это аперитив! Разогрев! Основное блюдо... оно...
— В духовке? — подсказал шеф. — Нюхаю, нюхаю, пахнет... своеобразно.
Он обвел взглядом притихших сотрудников.
— Ребята, а напомните, по сколько скидывались?
— По пять тысяч, Пётр Петрович, — звонко, как пионерка, отрапортовала Катя из бухгалтерии. Она поняла: спасение пришло.
— По пять... — шеф достал смартфон и открыл калькулятор. — Нас здесь пятнадцать человек. Итого семьдесят пять тысяч рублей.
Он снова посмотрел на стол: чипсы (цена 100 рублей за пачку), на колбасу (ну, допустим, 500 рублей), вино в графинах (рублей 200 за литр).
— Регина Павловна, — голос шефа стал деловым, тем самым, которым он разносил поставщиков за срыв сроков. — Я вижу на столе продуктов тысячи на три, максимум на четыре, если считать салфетки. Где маржа?
— Поставщики подвели! — взвизгнула Регина. — Мясо привезли тухлое! Пришлось вернуть! Икру... икру курьер уронил! В грязь! Пётр Петрович, форс-мажор!
— Форс-мажор, говорите? — шеф кивнул. — Бывает, но мы же профессионалы, мы умеем решать проблемы! Лена.
— Да, Пётр Петрович? — я выступила вперед.
— Доставай наш резервный фонд, не будем же мы в Новый год давиться чипсами.
Мы с Сергеем и Олегом вышли в прихожую и начали заносить ящики.
На столе появились настоящая нарезка, сыры, бутылки с хорошим вином и тот самый коньяк.
Коллеги оживились, глаза заблестели.
Регина стояла в углу, пытаясь слиться с обоями (что в леопарде было затруднительно). Она понимала: это не просто провал, а позор.
Забег за стейками и шопинг со скоростью
Шеф открыл бутылку коньяка, разлил по первой.
— Ну, за уходящий! — выпили.
Закусили нормальным балыком.
Шеф подобрел.
— А теперь, Регина Павловна, к вам вопрос. У нас есть семьдесят тысяч неосвоенного бюджета и есть пустой стол в плане горячего.
— Я... я всё верну! — пролепетала Регина. — После праздников!
— Зачем после? — удивился шеф. — Новый год через шесть часов. Магазины работают, как будете расплачиваться картой или наличными?
— Карта...
— Отлично, берите Олега в помощь (Олег, прости, ты за рулем пока). Езжайте в «Азбуку Вкуса» или что тут у вас поближе из приличного. Купите: стейки, рыбу, овощи, фрукты, торт на всю сумму, которую вы «сэкономили». И чтобы через час всё было здесь, время пошло, Регина побледнела.
— Пётр Петрович... там же пробки... цены...
— Регина! — шеф посмотрел на часы. — Мы ждем.
Это был лучший час в жизни нашего отдела.
Мы сидели, пили шефский коньяк, ели вкусный сыр и смотрели "Иронию судьбы" по телевизору.
Регина вернулась через час сорок. Взмыленная, злая, с растрепанной прической, втащила пакеты.
В пакетах лежала настоящая мраморная говядина (Мираторг, Прайм), сёмга, ананасы, красная икра (в банках, не ведрами, но много).
Судя по чекам, которые случайно выпали из пакета, она оставила в магазине тысяч девяносто. Цены 31 декабря кусались, как бешеные собаки. Она потратила не только «наши» деньги, но и свои кровные, отложенные, видимо, на новую шубу.
— Ну вот! — удовлетворенно сказал шеф, осматривая добычу. — Можем же, когда хотим! А теперь, Регина Павловна, к плите. Вы же хозяйка, мясо само себя не пожарит. Девочки, помогите ей нарезать салаты. Но готовить будет Регина, она у нас... ответственная за банкет.
Весь вечер Регина бегала между кухней и гостиной, жарила стейки (под чутким руководством Сергея, который оказался экспертом по прожарке), резала ананасы, подливала шефу коньяк.
Она не села за стол ни разу. «Я на диете, Пётр Петрович! Я потом!».
На самом деле, кусок ей в горло не лез. Она видела, как мы едим ЕЁ стейки, купленные на ЕЁ деньги (сверх собранного), и пьём коньяк, который привез шеф.
Ссылка в архив и скрепки вместо икры
Утро первого января было тихим и снежным.
Мы проснулись в гостевых комнатах (спали на надувных матрасах, но под теплыми пледами). Голова не болела – алкоголь был качественный. На кухне Регина (уже без леопарда, в спортивном костюме) угрюмо мыла гору посуды, посудомойки у неё не было.
Шеф сидел за столом, пил кофе и выглядел свежим, как огурчик.
— Доброе утро, страна! — поприветствовал он нас. — Регина Павловна, кофе отличный, растворимый, правда, но с душой.
Он отодвинул чашку и посмотрел на начальницу закупок.
— Регина Павловна, я тут подумал. У вас потрясающий талант к оптимизации. Вы умудрились собрать бюджет, которого хватило бы на ресторан, и попытались накормить людей чипсами, это... смело.
Регина замерла с тарелкой в руках.
— Но, — продолжил шеф, — в закупках нам нужна прозрачность, а у вас, как бы это сказать... слишком творческий подход – мутноватый.
— Пётр Петрович, я не хотела... бес попутал... — начала она.
— Верю, бес он такой, но мы ему крылья подрежем. С десятого января я перевожу вас в архив.
— В архив?! — тарелка выскользнула из рук Регины и разбилась. — Но я же начальник отдела!
— Были, а в архиве тихо, спокойно. Документы старые, пыльные, аоровать нечего, кроме скрепок. Зарплата, конечно, поменьше, но зато соблазнов нет, это для вашего же блага. Карьерный дауншифтинг сейчас в моде. Регина опустилась на стул, поняла: это конец.
Мы уезжали домой довольные.
Багажник был пуст (всё съели и выпили), но на душе было легко.
— Слушай, — сказал Сергей, выруливая на трассу. — А ведь классно посидели, стейки были — огонь и бесплатно, считай.
— Как бесплатно? — удивилась я. — Мы же по пять тысяч сдали.
— Лен, ты не поняла, мы сдали по пять, а съели тысяч на десять каждый. Ты видела, сколько та рыба стоила? Регина вчера чек на кухне забыла. Она там своих тысяч тридцать доплатила сверху, чтобы шефа умаслить, так что мы в плюсе.
Я засмеялась.
Да, это был лучший корпоратив. «Жадность фраера сгубила» в прямом эфире, с дегустацией и спецэффектами.
Регина Павловна теперь работает в архиве. Сидит в подвале, перебирает папки 2010 года. На корпоративы не ходит, говорит, у неё аллергия на людей и громкую музыку. А еще она стала очень подозрительно относиться к чипсам.
Девочки, а теперь признавайтесь: кто тоже был жертвователем в фонд «Помоги коллеге купить новую шубу» под видом сборов на день рождения? Кого кормили сказками про «элитный стол», а по факту предлагали дешёвое вино одной оливкой на троих?
Пишите в комментариях свои истории корпоративного мошенничества! И обязательно отправьте этот текст в рабочий чат (можно с левого аккаунта). Пусть ваши местные «Регины Павловны» знают: тайный аудит может нагрянуть в любой момент, и тогда леопардовая блузка не спасет от ссылки в архив.