В тот день она чувствовала себя юной девушкой — такой, какой была много лет назад, когда будущее казалось безграничным, а мир — полным чудес. Было странно осознавать, что всего пару месяцев назад ей исполнилось сорок шесть. Юбилей отметили скромно, без лишней суеты. Муж, Виктор, как всегда, был в командировке, позвонил поздно вечером, поздравил усталым, сонным голосом. Дочь Катя подарила ей огромный букет белых роз и сказала, что эти цветы идеально подходят маме — нежные, элегантные и такие же сильные, как она сама.
Но сегодня ни о какой силе и спокойствии не было и речи. Где-то глубоко внутри предательски кололо, будто от внезапного страха, а пальцы предательски дрожали, когда она расставляла тарелки и поправляла салфетки. Смешно — она, никогда не робевшая ни перед начальством, ни перед строгой свекровью, ни перед студентами на своей вечерней работе, сейчас нервничала как первокурсница. А ведь повод был самый что ни на есть обыденный — семейный ужин. Знакомство. Но как же иначе?
У дочери сегодня важнейший день: представление родителям жениха. Помолвку они уже официально объявили, свадьбу планировали на лето, когда всё вокруг утопает в зелени и солнце. Но вот это самое знакомство… оно было другим. Решающим. Как черта, за которой начинается новая жизнь. Светлана ловила себя на улыбке, вспоминая, как утром Катя с хитрой улыбкой спросила:
— Мам, ты переживаешь?
— Да ну, что ты, — отмахнулась тогда Светлана. — С чего бы?
Но сейчас сердце колотилось с такой силой, будто это она сама готовилась к венцу. Смешно, но волнительно и даже приятно. Оказывается, она всё еще способна чувствовать вот так, по-настоящему.
К тому же, на носу был Новый год — он уже стучался в двери, напоминая о себе гирляндами в окнах, хвойным ароматом на улицах и утренним инеем, рисующим кружева на стеклах. Светлана всегда ждала новогодних чудес. Не потому что верила в сказки — она давно поняла, что чудеса случаются лишь тогда, когда им помогают. Но без этой тихой, упрямой надежды жить было бы куда сложнее.
Катя тем временем сбегала в кондитерскую за тортом. Пообещала принести «Киевский» — с орехами и воздушным безе, который в их семье почему-то считался символом настоящего праздника. Наверное, потому что много лет назад Виктор всегда приносил именно такой.
Виктора и сейчас не было дома. Встречать гостей Светлане предстояло одной, и в этом не было ничего удивительного. За долгие годы она настолько привыкла к отсутствию мужа на всех значимых датах, что уже и забыла, каково это — встречать праздники втроем. Сколько раз так выходило? Новый год, дни рождения, годовщины — всё чаще они с Катей оставались вдвоем. Порой и без звонка от мужа: то не успевал, то забывал, то обещал перезвонить и пропадал.
Несколько раз он пытался завести разговор, спрашивал, не стоит ли ему уволиться и найти работу без разъездов.
— Как скажешь, — спокойно отвечала Светлана, пожимая плечами.
Она говорила искренне — ей было всё равно. Всё так и оставалось на своих местах, а жизнь текла дальше привычным руслом.
Стол был уже накрыт. Яркая селедка под шубой, традиционный оливье, запеченная курица, соленья в изящных пиалах. В центр Светлана поставила вазу с мандаринами — без них зимний праздник казался неполноценным. Тарелки достала самые нарядные, с изящной золотой каймой, те, что берегла для особых случаев. Хотелось, чтобы всё выглядело уютно, по-домашнему, но в то же время по-праздничному нарядно. Чтобы Катя ни о чем не беспокоилась. Чтобы родители жениха видели: их невеста выросла в хорошей семье, где умеют принимать гостей и ценят тепло домашнего очага.
Когда в прихожей щелкнул замок, Светлана даже вздрогнула. Она быстро скинула фартук, провела рукой по волосам и пошла открывать. Катя стояла в дверном проеме — румяная от мороза, с сияющими глазами, с заветной коробкой торта в руках. Но она была не одна.
— Мам, — выдохнула Катя, слегка запыхавшись, словно поднималась бегом. — Мы в подъезде встретились. Знакомься! Это родители Дениса.
В тесном коридоре стояли двое. Женщина — ухоженная, статная, в элегантном кашемировом пальто. Рядом мужчина, высокий, широкоплечий, в темной зимней куртке.
— Это Ольга Михайловна, — сказала Катя, — А это Сергей Васильевич.
И в тот самый миг, когда имя сорвалось с губ дочери, Светлана увидела его лицо. Увидела, и будто что-то с силой щелкнуло внутри. На секунду она почувствовала, как кровь отливает от лица, а ноги становятся ватными. Весь мир сузился до одного-единственного лица напротив — до глаз, до боли знакомых, в которых она когда-то тонула.
Но Светлана умела держать себя в руках. Годы, жизненный опыт — всё это закалило в ней выдержку. Она выпрямила спину, медленно вдохнула, сделала шаг навстречу и изобразила легкую, радушную улыбку. Ту самую, что всегда помогала скрыть любые эмоции. Но за внешним спокойствием бушевала настоящая буря — резкая и леденящая, как зимний ветер. Казалось, старая рана вдруг вскрылась, напомнив о себе внезапной и острой болью.
Потому что это был он, Сергей. Тот, о ком она столько лет пыталась не вспоминать. Тот, кто оставил в ее душе шрамы, от которых она долго приходила в себя, и которые до сих пор временами ныли, как миллион крошечных заноз.
Когда-то, в далекой юности, они были неразлучны. Дружили так крепко, что взрослые только посмеивались: мол, скоро свадьба. Они росли бок о бок — одни дворы, одни игры, одни секреты. Сергей всегда умел заступиться за нее, находил нужные слова, шутил и вовремя становился серьезным, когда она расстраивалась из-за пустяков. С ним она чувствовала себя под защитой, будто за ее спиной выросли надежные крылья. Они могли часами говорить обо всем на свете: о школе, о будущем, о мечтах, и Светлана тогда верила, что так будет всегда.
Все вокруг только и ждали, когда он наконец сделает ей предложение. Да и она сама… пусть и стеснялась признаться в этом даже себе, но по вечерам представляла, как однажды Сергей возьмет ее за руку, посмотрит своим спокойным, уверенным взглядом и скажет самые главные слова.
Но всё изменилось в один ничем не примечательный летний день. День, который должен был стать очередной ступенькой к их общему будущему, а стал точкой. Она до сих пор помнила себя под старым кленом. Помнила, как солнечные зайчики плясали на земле, как он подошел, чуть взволнованный, но все такой же родной. Но глаза… глаза были другими. В них таилось что-то тяжелое, неприятное, от чего у Светланы сразу сжалось внутри.
— Света… — сказал он тогда, — нам не стоит так часто видеться. Я… понимаешь, я решил жениться. У меня есть невеста.
Она не сразу даже поняла смысл его слов. Они пролетели мимо сознания, не задерживаясь. Светлана только растерянно моргнула. Сначала она подумала, что Сергей шутит, как любил делать раньше — поддразнить ее, посмотреть на ее возмущение. Но в его лице не было и тени улыбки.
— Прости, — тихо сказал он, — Так получилось, Света. Я не хотел тебя ранить. Просто… так надо. Но я очень надеюсь, что мы останемся друзьями. Ты же знаешь, как ты мне дорога.
Он говорил это искренне, и от этого было еще больнее. Горло сдавило так, что стало трудно дышать. Слезы нахлынули внезапно, как летний ливень. И она не смогла сдержаться. В следующее мгновение она развернулась и побежала прочь — куда глаза глядят, лишь бы не видеть, не слышать, не чувствовать.
Она тогда сказала, что друзьями они не будут. Никогда.
Те дни после разговора вспоминались ей как сплошной серый туман. Сергей приходил не раз — стучал в дверь, звал, пытался объясниться. Говорил, что ему тоже тяжело, что он не хочет терять ее навсегда, просил не рвать ту нить, что связывала их с детства. Но она каждый раз прогоняла его.
На свадьбу идти она не собиралась, но в тот день ноги сами принесли ее к тому самому клену. К месту, где он разрушил все ее мечты. Она спряталась за широким стволом, как в детстве во время игр в прятки. И оттуда, несмело касаясь шершавой коры, наблюдала, как собираются гости.
Сергей стоял в светлом, отлично сидящем костюме. Он нервно оглядывался, проводил рукой по волосам. И каждый раз его взгляд искал кого-то. Она знала, кого. Ее.
Когда заиграла музыка и началась церемония, Светлана не выдержала. Развернулась и побежала домой. Она рыдала весь день и всю ночь, пока слезы просто не закончились.
Первые недели ей казалось, что часть души вырвали, забрали с собой, и теперь внутри зияла пустота. Тогда Светлана дала себе твердый обет: никогда его не прощать. Никого больше не подпускать так близко. И накрепко закрыть свое сердце — надолго, может быть, навсегда.
И вот теперь судьба, словно насмехаясь, подбросила ей злую, жестокую шутку. Сергей стоял сейчас в прихожей, в двух шагах от нее. Повзрослевший, с проседью у висков, но все с тем же добрым взглядом, который когда-то согревал ее лучше любого солнца. Он улыбался — немного растерянно, словно не зная, имеет ли право. А внутри у Светланы всё горело жгучей, давней, но сейчас пугающе свежей обидой. Казалось, рана, которую она столько лет залечивала, теперь не заживет никогда.
Как? Как могло так выйти? Почему из всех людей на свете ее дочь встретила и полюбила именно сына Сергея? Почему судьба, молчавшая десятилетиями, вдруг вернула человека, которого она мечтала забыть? И самое главное — зачем?
Светлана все еще пыталась собрать рассыпавшиеся мысли в кучу, когда вдруг услышала, как Сергей, слегка наклонившись к своей супруге, произнес тоном, в котором слышалась тихая, мальчишеская радость:
— Оля, это Света. Та самая Света, о которой я тебе рассказывал.
Ольга улыбнулась. Не холодно, не формально, не снисходительно. А по-настоящему тепло — так, как улыбаются добрые люди, которым не нужно ничего доказывать. Она сделала шаг вперед и протянула руку:
— Очень приятно, Светлана. Сергей так много хорошего о вас рассказывал… Честно, кажется, будто я вас давно знаю.
И это прозвучало без единой ноты фальши.
Светлана хотела ответить, но губы не слушались. Она лишь смотрела на эту женщину — простую, естественную, не пытающуюся казаться кем-то другим. На женщину, в лице которой не было ослепительной красоты, но было другое — глубокое, спокойное внутреннее сияние. И она внезапно поняла — именно это, вероятно, когда-то разглядел в ней Сергей. Не пафос, не внешний лоск, не яркость. А мягкость, умение принимать жизнь спокойно, без драм. И главное — искренность, которая слышалась в каждом ее слове.
Что-то теплое, робкое, почти забытое вдруг шевельнулось в душе Светланы. Будто злость, так долго жившая внутри, внезапно потеряла силу, растворившись в тепле чужой улыбки.
Светлана глубоко вдохнула и, наконец, смогла выговорить:
— Извините… просто так неожиданно. Проходите, пожалуйста. Стол уже накрыт.
Гости прошли в комнату, где мерцали гирлянды, а на столе ждали угощения. Обстановка сразу стала по-настоящему уютной. Разговор завязался на удивление легко, словно никакого тягостного прошлого и не существовало.
Сергей оказался таким же, как в юности — словоохотливым, живым, с тем особым теплом, что притягивает людей. Он вспоминал забавные истории из их детства: как Светлана упала с велосипеда; как они прятались от грозы в старом сарае; как спорили, кто лучше знает географию — и как Светлана всегда побеждала.
— Света всегда была у нас самой умной, — смеялся он, — я только делал вид, что что-то понимаю.
И все — и Ольга, и молодые — слушали с неподдельным интересом. Ольга Михайловна даже восхищенно сказала:
— Знаешь, Сергей, я вам даже немного завидую… Такая дружба — это большая редкость.
Денис обнял Катю за плечи, та прижалась к нему, и Светлана, глядя на них, почувствовала, как сердце наполняется тихой, светлой радостью. Дочь действительно сделала правильный выбор. Рядом с Денисом она буквально светилась от счастья. И в этот миг — наблюдая за ними, слушая смех, глядя на Ольгу, на Сергея, на всю эту неожиданно сложившуюся теплую картину — Светлана вдруг поняла одну простую вещь.
Зря она лелеяла свою обиду все эти годы. Зря хранила ее как нечто ценное. Ведь их с Сергеем история была всего лишь историей двух молодых людей, которые долго шли рядом, веря, что дорога у них одна… пока жизнь не развела их по разным тропам. Не из-за злости или предательства, а потому что так было нужно. Так было правильно. У каждого была своя судьба, своя семья, свой путь.
Светлана вдруг поймала себя на щемящей мысли: «Вот бы Витя сейчас это увидел…». Как же ей не хватало рядом мужа — пусть не идеального, но своего, родного. Того, кто всегда умел найти нужные слова, кто приносил чашку чая, когда она уставала. Он всегда старался быть внимательным, заботливым, а она… она сама отгородилась, выстроила между ними стену. Столько лет упущено. Столько сил потрачено на то, чтобы ничего не чувствовать.
И теперь, глядя на Сергея, на его Ольгу, на их взрослых, уверенных в себе, счастливых детей, Светлана вдруг увидела все по-другому. Будто кто-то протер запыленное стекло, через которое она столько лет смотрела на жизнь — и мир сразу стал четче, ярче, правдивее.
Когда вечер подошел к концу, Катя с Денисом и Ольга проводили родителей жениха до двери.
Ольга, уже надевая пальто, всё благодарила за гостеприимство. Сергей, улыбаясь, пожелал всем хорошего праздника.
И вот они уже почти вышли, когда Сергей внезапно остановился, сказал Ольге:
— Подожди секундочку, — и вернулся в прихожую.
— Света, — произнес он негромко, — давай… договоримся забыть все обиды. По-настоящему. Жизнь распорядилась так, что наши дети теперь вместе, и нам еще не раз предстоит встречаться. И… знаешь, я бы очень хотел все вернуть. Давай снова будем друзьями. Хорошими, настоящими. Как раньше. Ради детей, да и ради нас самих.
Светлана почувствовала, как что-то едва уловимо дрогнуло внутри. Словно в сердце тихо треснула старая льдинка. Она подняла взгляд, встретилась с его такими же теплыми, как в юности, глазами, и кивнула.
— Давай, — сказала она. — Давай будем снова друзьями.
Сергей улыбнулся, той самой мальчишеской улыбкой, которую она помнила почти полжизни.
И Светлана вдруг ощутила, что внутри что-то встает на свои места. Как будто ее собственная жизнь незаметно повернула в нужное русло.
После той встречи Светлана еще долго ловила себя на том, что мысленно возвращается к их разговору. К этим тихим словам Сергея — отпустить, забыть, остаться добрыми людьми друг для друга.
И чем больше она об этом думала, тем яснее понимала: прошлое действительно должно остаться там, где ему положено. А настоящее — вот оно, здесь и сейчас, и нельзя позволять ему проходить мимо.
И именно тогда, сидя поздним вечером у окна, Светлана впервые за много лет подумала о разговоре, который постоянно откладывала. Пора сказать Виктору, что так дальше нельзя. Что она устала и хочет быть семьей. Хочет дом, где муж не только по документам, но и душой всегда рядом.
Она твердо решила: поговорит с ним, как только он вернется. Тем более что впереди намечалось еще одно общее событие. Катя с Денисом объяснили, что очень хотят встретить Новый год вместе. Но бросать родителей в такой вечер было бы неправильно. Поэтому предложили собраться одной большой, дружной компанией, и все с радостью согласились. После первой встречи всем даже приятно было увидеться снова.
Вот только Светлане все сильнее не хватало Виктора. Странно: раньше она будто не замечала его отсутствия, привыкла. А теперь — каждую минуту ловила себя на том, что ждет его слов, его шагов, его взгляда. Что хочет, чтобы он был рядом в этот важный вечер. Она так старалась представить, хоть мысленно, что обстоятельства изменятся и он вернется не второго января, как обещал, а вдруг, чудесным образом, именно сегодня. Ну ведь Новый год же… Разве чудеса не случаются?
И чудо случилось. Ровно в восемь вечера, когда она стояла на кухне, нарезая овощи для любимого салата Виктора, вдруг услышала знакомый поворот ключа в замке. На мгновение даже подумала, что показалось. Но нет — тихий скрип двери, шаги… Светлана отложила нож, вытерла руки о полотенце и поспешила в коридор.
Виктор стоял там, слегка уставший с дороги, но такой родной, что у нее перехватило дыхание. Он распахнул объятия, и Светлана не раздумывая ни секунды — бросилась к нему, прижимаясь всем телом, будто боялась, что он снова исчезнет. Она уже открыла рот, чтобы сказать, как сильно скучала, как ей нужно, чтобы он был дома, как хочет жить с ним иначе, по-настоящему… Но Виктор опередил ее.
— Света… — начал он негромко, но так серьезно, что она замерла. — Так дальше жить нельзя. Я устал от этих командировок. От того, что вечно тебя нет рядом, а я сам мотаюсь непонятно где. Мне тяжело постоянно быть вдали от семьи. Я решил… — он сделал паузу, будто собираясь с духом, — что больше никуда не поеду. Всё. Хватит. Я выбираю дом. Тебя выбираю.
И он посмотрел ей прямо в глаза — немного настороженно, с легкой тревогой, словно боялся ее ответа. А она увидела в этом взгляде то, чего не замечала много лет: усталость, любовь, желание быть рядом, быть настоящим мужем, частью семьи, а не редким гостем в собственном доме.
— Витя… — тихо сказала она, — ты всё правильно решил.
Он крепко обнял ее, и именно в этом объятии она почувствовала, что всё начинается сначала.
Этот Новый год стал для Светланы самым счастливым за много лет. Она простила прошлое, что лежало тяжелым камнем на душе, мешая дышать. Она открыла дверь настоящему — доброму, счастливому, светлому. И она верила: впереди ждет только лучшее. Потому что судьба всегда уверенно ведет нас тем путем, который неизменно приводит к счастью. Нужно только не бояться сделать шаг ему навстречу.
