Ключи от новой квартиры лежали на столе — блестящие, с красной ленточкой, словно подарок судьбы.
Алёна смотрела на них и не могла поверить. Семь лет ожидания. Семь лет съёмных углов, чужих стен, хозяйских придирок. И вот наконец — своё.
Их с Геннадием собственное гнездо.
Она взяла ключи в руки, и металл приятно холодил ладонь. Двухкомнатная квартира в новостройке. Не центр города, но хороший район. Рядом парк, школа, поликлиника. Всё для будущих детей.
Алёна улыбнулась своим мыслям.
— Радуешься? — голос свекрови раздался за спиной.
Невестка вздрогнула. Она не слышала, как Тамара Николаевна вошла в комнату. Эта женщина всегда двигалась бесшумно, как кошка. И появлялась в самый неожиданный момент.
— Конечно, радуюсь, — ответила Алёна. — Столько лет ждали.
Свекровь подошла ближе. Её глаза — холодные, оценивающие — скользнули по ключам.
— Хорошая квартира, — сказала она медленно. — Только вот оформлена неправильно.
— В каком смысле?
— В прямом. Гена мне всё рассказал. Квартира записана на вас обоих. Пополам.
Алёна не понимала, к чему этот разговор.
— Мы муж и жена. Конечно, пополам.
Тамара Николаевна покачала головой.
— Вот это и неправильно, дорогая моя невестка. Деньги-то чьи были? Гениных родителей. Мои и покойного мужа. Мы всю жизнь откладывали, чтобы сыну помочь.
— Часть денег наша. Мы с Геной три года копили на первоначальный взнос.
Свекровь махнула рукой.
— Три года! Смешно. Мы двадцать лет откладывали. И теперь половина квартиры принадлежит чужому человеку?
Чужому человеку.
Алёна почувствовала, как внутри что-то сжалось. За восемь лет брака она так и не стала для свекрови своей. Всегда — невестка. Всегда — пришлая.
— Тамара Николаевна, — сказала она как можно спокойнее, — я жена вашего сына. Мать ваших будущих внуков. Какой же я чужой человек?
— Внуков? — свекровь усмехнулась. — Что-то я пока ни одного не вижу. Восемь лет женаты — и ничего.
Это был удар.
Алёна и сама страдала от того, что никак не получается забеременеть. Они с Геной прошли десятки обследований, потратили кучу денег на специалистов. Врачи говорили — всё в порядке, просто нужно время.
Но свекровь использовала эту боль как оружие.
— Мы работаем над этим, — тихо сказала невестка.
— Работаете? Над чем работаете? Другие женщины в твоём возрасте уже троих родили. А ты только квартиры делить умеешь.
Алёна встала.
— Извините, мне нужно подышать.
Она вышла на лестничную площадку и прислонилась к стене. Сердце колотилось, руки мелко тряслись.
Почему? Почему каждый разговор со свекровью превращается в битву? Почему эта женщина видит в ней врага, а не члена семьи?
Дверь за спиной открылась. Вышел Геннадий.
— Алён, ты чего убежала? Мама просто беспокоится.
— О чём она беспокоится, Гена? О том, что я претендую на квартиру?
Муж замялся.
— Ну... она же права в чём-то. Основную сумму дали родители.
Алёна не поверила своим ушам.
— Ты серьёзно? Ты правда так думаешь?
— Я просто говорю, что мама не совсем неправа...
— Гена, мы муж и жена. Я отдала в эту семью восемь лет своей жизни. Работала наравне с тобой. Откладывала каждую копейку. И теперь ты говоришь мне, что я чужой человек?
Он молчал. Смотрел в пол и молчал.
Это молчание говорило громче любых слов.
Через неделю они переехали в новую квартиру.
Алёна думала, что расстояние поможет. Что свекровь останется в своём доме на другом конце города, и они наконец заживут спокойно.
Она ошибалась.
Тамара Николаевна приезжала каждый день. Без звонка, без предупреждения. Просто открывала дверь своим ключом — Гена дал ей запасной — и входила как хозяйка.
— Что это за шторы? — морщилась она. — Безвкусица. Нужно купить нормальные.
— Почему посуда не помыта? — возмущалась на следующий день. — Алёна, ты вообще хозяйством занимаешься?
— Опять заказали еду? — качала головой на третий. — Вот куда деньги уходят!
Невестка терпела. Сжимала зубы и терпела.
Но однажды вечером она вернулась с работы и застала странную сцену.
Свекровь сидела за столом, а перед ней лежали какие-то бумаги. Увидев Алёну, она быстро сгребла документы в сумку.
— Что это было? — спросила невестка.
— Ничего особенного. Мы с Геной решали семейные вопросы.
Семейные вопросы. Без неё.
Алёна промолчала, но запомнила. И той же ночью, когда муж крепко заснул, она встала и тихо вышла в коридор.
Сумка свекрови висела на крючке — Тамара Николаевна, как обычно, осталась ночевать.
Алёна понимала, что поступает нехорошо. Что лезть в чужие вещи — низко и подло.
Но что-то подсказывало ей: здесь не всё чисто.
Она открыла сумку и достала папку с документами.
И мир перевернулся.
Первый документ был озаглавлен просто: «Договор дарения».
Алёна читала и не верила своим глазам.
Согласно договору, Геннадий Владимирович дарит свою долю в квартире... своей матери, Тамаре Николаевне.
Безвозмездно. В полную собственность.
Подпись Гены уже стояла. Заверенная нотариусом.
Её руки задрожали.
Она листала дальше. И нашла второй документ — соглашение о разделе имущества при возможном расторжении брака. Где чёрным по белому было написано: квартира остаётся Геннадию, а Алёна не имеет на неё никаких прав.
И снова — подпись мужа.
В самом низу папки лежал чистый бланк. Доверенность на право распоряжения имуществом.
Место для её подписи было пустым. Пока.
Алёна сфотографировала всё на телефон. Аккуратно сложила бумаги обратно. Закрыла сумку.
И до утра не сомкнула глаз.
Утром свекровь уехала рано.
— Я вечером вернусь, — бросила она с порога. — Нужно закончить одно важное дело.
Алёна знала, какое дело. Получить её подпись на доверенности.
Когда дверь закрылась, невестка подошла к мужу.
— Гена, нам нужно поговорить.
Он поднял голову от телефона.
— Что случилось?
— Это я хочу у тебя спросить. Что это за документы ты подписал?
Лицо Геннадия изменилось. На секунду мелькнула паника, но он быстро взял себя в руки.
— Какие документы? Не понимаю, о чём ты.
— Договор дарения. На имя твоей мамы. Твоя подпись.
— Ты лазила в вещи моей матери?!
— Отвечай на вопрос, Гена.
Он встал. Отошёл к окну. Долго молчал.
— Мама сказала, что так нужно, — наконец произнёс он. — Для защиты.
— Защиты от кого?
— От... разных ситуаций.
— От меня? Твоя мать решила защитить тебя от собственной жены?
Геннадий обернулся.
— Алёна, ты не понимаешь. Мама знает лучше. Она опытнее, мудрее. Если она говорит, что нужно подстраховаться — значит, нужно.
— Подстраховаться? — невестка горько усмехнулась. — Ты отдал свою долю квартиры матери. Ты подписал бумагу, что я не имею прав на жильё. И ты называешь это подстраховкой?
— Это временно! Мама потом всё вернёт!
— Когда, Гена? Когда она вернёт? После того, как выставит меня на улицу?
Он молчал.
Алёна поняла — ждать больше нечего. Этот человек никогда не выберет её. Никогда не встанет на её сторону. Потому что для него мать всегда будет главнее.
— Мне нужно время подумать, — сказала она. — Я поживу у подруги.
— Алёна, подожди!
Но она уже собирала вещи.
Три дня невестка провела у Светланы — лучшей подруги ещё со школьных времён.
Она рассказала ей всё. Про документы, про свекровь, про молчаливое предательство мужа.
Светлана слушала, качая головой.
— Знаешь что, Алён? Ты должна бороться. Не за этого мужика — чёрт с ним. За себя.
— Как бороться? Он уже всё подписал.
— Но ты-то не подписывала? Значит, твоя доля всё ещё твоя. Иди к юристу, разбирайся с бумагами. Не дай этой свекрови сожрать тебя.
Алёна задумалась.
Светлана была права. Сдаваться нельзя.
На следующий день она сидела в кабинете адвоката — молодой женщины с умными глазами и твёрдым голосом.
— Ситуация непростая, — сказала адвокат, изучив фотографии документов. — Но не безнадёжная. Ваш муж подарил свою долю матери без вашего согласия. А по закону — на распоряжение общей собственностью нужно согласие обоих супругов.
— То есть сделка недействительна?
— Потенциально — да. Мы можем оспорить её в суде. Но это долгий процесс.
— А если они заставят меня подписать доверенность?
Адвокат посмотрела ей в глаза.
— Никто не может вас заставить. Помните: вы — взрослый, дееспособный человек. Ваша подпись — это ваше решение. И только ваше.
Алёна кивнула.
Она больше не чувствовала себя жертвой. Впервые за долгое время — она чувствовала силу.
Вечером того же дня раздался звонок в дверь.
Алёна открыла — на пороге стоял Геннадий. Бледный, с тёмными кругами под глазами.
— Нам нужно поговорить, — сказал он.
— Говори.
— Не здесь. Поехали домой.
— В квартиру, которую ты отдал своей маме?
Он вздрогнул.
— Алёна, я был неправ. Я понимаю это теперь.
— Что изменилось?
Геннадий опустил глаза.
— Мама... Она сказала, что теперь, когда квартира её, мне нужно найти невесту «получше». Она уже присмотрела кандидатуру. Дочку своей подруги.
Алёна не знала — смеяться или плакать.
— То есть она использовала тебя? Забрала квартиру и теперь хочет избавиться от нас обоих?
— Выходит, что да.
— И только сейчас до тебя дошло?
Геннадий молчал.
— Знаешь что, Гена? — сказала Алёна. — Мне жаль тебя. Правда, жаль. Ты всю жизнь делал то, что говорила мама. И вот результат.
— Помоги мне всё исправить. Пожалуйста.
Она покачала головой.
— Нет, Гена. Я помогу себе. А ты — разбирайся сам.
Судебный процесс занял четыре месяца.
Алёна наняла хорошего адвоката. Представила доказательства — фотографии документов, переписку, свидетельские показания.
Судья вынес решение: договор дарения признать недействительным. Квартира возвращается в совместную собственность супругов.
Тамара Николаевна была в ярости. Она кричала, угрожала, требовала справедливости.
Но закон был на стороне невестки.
После суда Алёна подала на развод.
— Ты уверена? — спросила Светлана. — Может, дашь ему шанс?
— Я давала ему шанс восемь лет. Хватит.
Развод прошёл быстро. По решению суда Алёне досталась её половина квартиры. Они с бывшим мужем договорились: он выкупает её долю.
Сумма была хорошей. Достаточной для нового начала.
Год спустя Алёна стояла на балконе своей новой квартиры.
Маленькая, однокомнатная, но своя. Заработанная, не подаренная. Принадлежащая только ей.
За спиной на диване спал котёнок — рыжий комочек по имени Персик. Её первый самостоятельный питомец.
Алёна улыбнулась.
Путь был трудным. Были слёзы, бессонные ночи, страх перед неизвестностью. Были моменты, когда хотелось сдаться, согласиться, подписать всё, что просят — только бы не воевать.
Но она выстояла.
Свекровь осталась в прошлом. Бывший муж — тоже. Говорят, он до сих пор живёт с мамой, так и не решаясь съехать.
Алёна не держала зла. Каждый выбирает свою жизнь.
Она выбрала свободу.
Телефон завибрировал — сообщение от Светланы: «Завтра кофе? Хочу познакомить тебя с интересным человеком».
Алёна рассмеялась.
Жизнь продолжалась. И впереди было что-то новое, светлое, настоящее.
Она закрыла балконную дверь и пошла готовить ужин.
Для себя. В своём доме. По своим правилам.
И это было прекрасно.