Три часа ночи, зловеще мигают красные цифры на часах. Мои глаза, кажется, засыпали песком еще вчера в обед, а веки весят по тонне каждое. Сын в кроватке начинает ворочаться, и через секунду комнату разрезает требовательный плач.
Это не просто хныканье, а сирена, возвещающая о том, что у кого-то режутся зубы, болит живот или просто потерялась соска.
Я лежу и считаю до десяти. Надеяться на чудо глупая привычка, которую я не могу искоренить уже полгода. Я жду, что лежащий рядом муж услышит. Что он встанет, ведь он в конце концов, тоже родитель.
Он громко всхрапывает и переворачивается на другой бок, укутываясь в одеяло по самый нос. Я толкаю его локтем, сначала слабо, потом настойчивее.
Сереж, встань, пожалуйста. Я не могу больше, уже шатаюсь.
Ммм? - мычит он сквозь сон, даже не открывая глаз.
Оль, ну ты чего? Тебе ж утром не на работу, встань сама.
«Тебе ж утром не на работу» эта фраза повисла в темноте спальни, как топор, тяжелая, холодная и убийственная. Я встала на автомате, как зомби, взяла ребенка, начала качать, что-то шептать, но внутри меня, где-то в районе солнечного сплетения, начала разрастаться черная дыра обиды.
Утром эта дыра превратилась в ледяную решимость. Мы сидели на кухне, он ел яичницу, которую я приготовила, одной рукой помешивая кашу ребенку, а другой пытаясь налить себе кофе, который пролила на стол
Осторожнее, - поморщился муж, листая ленту новостей в телефоне. - Кстати, рубашку погладила? — Нет, — сказала я тихо.
В смысле нет? Я же просил. Оль, ну ты весь день дома, неужели сложно выделить пять минут? От чего ты вообще устаешь? Ты же в декрете, спала до десяти вчера, пока я на совещании был...
В этот момент что-то щелкнуло. Знаете, такой звук, когда перегорает последняя предохранительная пробка в электрическом щитке. Свет гаснет, и наступает абсолютная тьма или абсолютная ясность.
Я молча выключила плиту, сняла фартук и положила его на спинку стула.
Ты прав, - сказала я, глядя ему прямо в глаза. - Я в декрете, я отдыхаю. А раз отдыхаю, то мне нужно делать это качественно.
Ты о чем? - он наконец оторвался от телефона.
Я взяла ключи от машины.
Смесь на столе, памперсы в комоде. В 11 у него сон, в 13 овощное пюре. Гулять лучше на площадке за домом, там ветра меньше. Я уехала.
Куда?! Оля, ты с ума сошла? Мне через час выходить!
А ты позвони и скажи, что у тебя форс-мажор или возьми отгул. Ты же умный, придумаешь что-нибудь. Я же «просто сижу дома», любой справится.
Я захлопнула дверь под аккомпанемент его ошарашенного «Оля!».
Первые пятнадцать минут за рулем меня трясло. Руки дрожали на руле, а в голове пульсировало чувство вины. Это тот самый «материнский невроз», о котором мы, психологи, пишем в умных книжках, но сами же в него и проваливаемся. Голос в голове шептал:
«Ты плохая мать. Ты бросила их. Как он справится? А если ребенок подавится? А если он не сможет его успокоить?».
Мне пришлось свернуть на обочину и просто подышать. Я заставила себя вспомнить ночную фразу:
«Тебе ж утром не на работу».
Я записалась в спа-салон. Не ради массажа или маски для лица. Мне нужна была тишина, место, где никто не кричит «Мама!», где никто не дергает меня за волосы, где не нужно быть функциональной единицей по обслуживанию чужих потребностей.
Я выключила телефон это было самое сложное действие за день. Лежа на кушетке в полумраке, я думала не о блаженстве, а о том, почему мы вообще оказались в этой точке.
Ведь мой муж не тиран и не деспот. Он любит сына, в общем-то, хороший человек. Почему же он так жестоко обесценил мой труд?
Проблема в том, что декрет для внешнего наблюдателя - это «день сурка», где ничего не происходит. Результат моего труда невидим, если муж на работе написал отчет - вот он, отчет.
Если строитель построил стену - вот она стена. А что сделала я? Ребенок сыт? Так он и вчера был сыт. В доме чисто? Так и должно быть. Ребенок не плачет? Значит, ничего не случилось.
Мой труд это процесс, а не результат. Это бесконечное предотвращение катастроф (не упал, не съел грязь, не ударился) и обслуживание базовых потребностей, которые обнуляются каждые три часа.
В психологии есть понятие «депривация сна» и «сенсорная перегрузка». Молодая мать находится в состоянии постоянной боевой готовности. Ее мозг не отключается ни на минуту, даже во сне. Она слышит, как дышит ребенок. Это создает колоссальное напряжение нервной системы.
Мужчины часто искренне не понимают этого. Для них дом это место отдыха, тыл. И когда этот тыл вдруг начинает требовать помощи, они чувствуют себя обманутыми.
«Я работал, я устал, я пришел домой, а тут снова работа».
Но фраза «Ты же дома сидишь» это не просто непонимание, а защитная реакция психики. Признать, что жена работает больше и тяжелее (потому что без выходных и перерывов на обед), - значит испытать чувство вины. А вину чувствовать никто не хочет, проще обесценить.
«Это не работа, а природа, это женская доля, это легко».
Я поняла, что моя ошибка была не в том, что я уехала сейчас. А в том, что я терпела полгода. Я пыталась быть «идеальной», скрывая свою усталость, чтобы не расстраивать его. Я создавала иллюзию легкости, и он в нее поверил.
Вернулась домой через пять часов. Телефон я включила только перед дверью - 48 пропущенных. В квартире было подозрительно тихо. Сердце ухнуло куда-то в пятки, я тихо открыла дверь. В коридоре валялся развернутый памперс.
На кухне гора посуды и пролитая смесь. В гостиной, прямо на ковре, среди разбросанных игрушек спал мой муж. Сын спал у него под боком, трогательно положив руку отцу на лицо.
У Сережи был такой вид, будто он разгрузил вагон угля. Растрепанный, в пятнах от пюре, с одним носком.
Я присела на краешек дивана, он открыл один глаз. В нем не было злости, только паника, сменившаяся облегчением.
Ты вернулась, - прохрипел он. - Оля, он орал два часа просто так. Я его кормил, качал, мультики включал, а он просто орал.
Зубы, - спокойно сказала я.
Я не пошел на работу, - признался он. - Я не смог даже в душ сходить. Хотел поесть, но он начинал выть, как только я отходил к холодильнику. Как ты это делаешь? Как ты делаешь это каждый день?
Я погладила его по колючей щеке.
Я просто «сижу дома», милый. Отдыхаю.
Он сел, потер лицо руками.
Прости меня, я идиот. Правда думал, что ты просто... ну, спишь с ним днем, гуляешь. Я не знал, что это такой адский марафон.
Мы не стали идеальной семьей за один день, но тот побег стал поворотной точкой. Мы сели и прописали новые правила. Я называю это «Партнерский контракт».
- Сон это базовая потребность, а не привилегия. Теперь в выходные мы встаем по очереди. В субботу утром спит он, а в воскресенье я. Железно, никаких «пожалей меня».
- Время для себя. Два вечера в неделю я ухожу на йогу, на кофе с подругой, просто посидеть в машине и это время неприкосновенно.
- Стоп-слова. Фразы вроде «Ты же дома сидишь» или «От чего ты устала» под запретом. Это триггеры, которые разрушают близость.
Женщины, не ждите пока у вас сорвет крышу и не пытайтесь быть героинями. Героизм в декрете никто не оценит медалью, а вот неврозом и разводом он заканчивается часто.
Иногда, чтобы вас услышали, нужно перестать говорить и начать действовать. Нужно просто оставить их наедине с реальностью.
Потому что эмпатия у некоторых мужчин, к сожалению, просыпается только через личный опыт смены памперса орущему ребенку в час дня, когда ты сам еще не завтракал. Любите себя, потому что у уставшей мамы не может быть счастливой семьи.
А как у вас с распределением обязанностей? Мужья помогают по ночам или считают, что их работа важнее вашего сна?